Оперевшись на руку мужчины, женщина улыбалась ему. Дети, явно возбужденные, крутились вокруг, а мужчина доставал из кармана какие-то бумаги — скорее всего, фотографии. Женщина бессознательным жестом притянула детей к себе поближе, когда мимо проехала машина, и в тот же момент мужчина протянул руку, чтобы защитить ее от прохожей, казалось, готовой налететь на них.
Для Валери было очевидно, что это семья, причем счастливая, судя по тому, как они улыбались друг другу, разглядывая фотографии, как дети с трудом сдерживали радостное нетерпение и любопытство. Но, упорствуя в своем нежелании следовать инструкциям Стивена, она лишь сказала:
— Я вижу мужчину, женщину и двоих детей.
— Валери, ты начинаешь испытывать мое терпение, — предупредил ее Стивен. — Посмотри повнимательнее: видишь, как мужчина ведет себя по отношению к этим троим — заботливо, с любовью, и как женщина воспринимает это — словно он делает что-то особенное; а дети? Видишь их радостное возбуждение? Судя по всему, эта молодая пара впервые собирается поехать с детьми в заграничное путешествие, и только что они получила фотографии на паспорт. Этот отпуск они, должно быть, планировали давно и долго копили на него деньги, возможно идя ради этого на жертвы — особенно мужчина, очевидно, работавший сверхурочно, чтобы оплатить его…
— Это мужской шовинизм, — возразила Валери. — Может быть, именно женщина работала сверхурочно?
— В моих суждениях нет ни тени шовинизма, — запротестовал Стивен. — Я всего лишь перевожу с языка телодвижений. Посмотри, как мужчина словно парит над землей, как женщина смотрит на него — с любовью и гордостью, как касается его руки. А видишь его реакцию? Специалист по психологии животных, возможно, сказал бы, что они просто копируют ритуалы животного царства, где в стае менее нуждающийся в уходе поддерживает того, кто слабее. Так что в данном случае я не сомневаюсь: именно мужчина зарабатывал дополнительные деньги. Но совершенно очевидно также, что он — прекрасный отец. Взгляни-ка, как он наклонился, чтобы завязать шнурок старшей дочери, и как она оперлась на него. Ясно, что это занятие для него не внове и не вызывает отрицательных эмоций. А посмотри, как девочка привязана к отцу.
— Очень интересно, но я не могу понять, какое отношение все это имеет ко мне, — сердито прервала его Валери. Созерцание счастливого семейства внезапно заставило ее остро ощутить собственное одиночество. — Я вовсе не хочу завязывать шнурки Роберту или оглаживать его, — саркастически добавила она.
— Завязывание шнурков, пожалуй, излишне — согласился Стивен, — но что касается поглаживания… Обычно это считается важной и приятной частью человеческого ритуала ухаживания… Прикасаться и ощущать ответные прикосновения — знаешь, сколько смысла в немудреных ласках! Возможно, я кажусь старомодным? Секс в наши дни утратил привлекательные чувственные черты. Такое впечатление, что стремление как можно скорее достичь оргазма превратило его в подобие скоростной автострады, требующей максимальной концентрации внимания на достижении конечной цели. А где же наслаждение неторопливым постижением? Ты это предпочитаешь, Валери, — расчетливое целеустремленное отношение к сексу, низводящее его до простой биологической нужды, которая требует удовлетворения наиболее рациональным и быстрым способом?
— То, что я думаю и чувствую по поводу секса, не имеет отношения ни к тому, что ты говоришь, ни к тебе самому!
— Вот как? Ну, если ты действительно так считаешь, то неудивительно, что у тебя столько проблем! Напротив — секс имеет отношение ко всему! Или должен иметь. Если, глядя на Роберта, ты не хочешь, чтобы он прикоснулся к тебе, и если ты не хочешь прикоснуться к нему, то…
— Роберт никогда не прикасается ко мне на людях, — прервала его Валери и, покраснев, добавила: — И мне бы не хотелось, чтобы он это делал.
— Ну, разумеется!
Стивен был столь же спокойным, сколь взволнованной — Валери, когда в следующий момент он внезапно обхватил пальцами ее обнаженное запястье.
Несмотря на легкость прикосновения, оно заставило сердце Валери забиться быстрее. Она тут же поспешила отнести это на счет возмущения столь свободными манерами. Ее пульс также явно участился, и это не прошло мимо внимания Стивена, который держал на нем большой палец. Словно обеспокоенный ее напряженностью, он начал медленно и ритмично поглаживать внутреннюю сторону запястья. Это чтобы успокоить ее и помочь расслабиться, соврала себе Валери, однако вместо успокоения ее сердце почему-то пустилось в бешеный галоп. Неудивительно, что мне вдруг стало так тяжело дышать, мелькнуло в голове у Валери.
Сквозь звон в ушах до нее донесся мягкий голос Стивена:
— Вот видишь — я прикасаюсь к тебе, Валери. Я прикасаюсь к тебе как мужчина, любовник… Я делаю то, что должен был делать Роберт, причем на людях, обозначая свое желание на более интимные действия, когда вы останетесь наедине.
Из пугающей путаницы новых ощущений, обрушившихся на нее, мозг Валери выделил одно и попытался сосредоточиться на этом.
— Но ты не Роберт, — едва дыша напомнила она Стивену.
— Нет, — согласился он, внезапно остановив подстрекательские круговые движения своего большого пальца, и добавил слегка посуровевшим тоном: — И уверяю тебя, если бы я был им, ты ни секунды не сомневалась бы в моих чувствах к тебе…
— В чьих-чьих, а в твоих чувствах я и так не сомневаюсь, — нашла в себе силы ответить Валери. — Я отлично знаю, что ты ко мне испытываешь, и не сомневайся: то же самое я чувствую по отношению к тебе, только в еще большей степени!
Неосознанный женский инстинкт заставил ее при этом решительно вскинуть голову и словно бросить ему в лицо эти слова, но пламя, сверкавшее во взгляде Стивена, заставило Валери поспешно отвернуться.
Никогда раньше в его глазах она не видела такого… страстного, такого… настойчивого выражения. Он всегда казался спокойным, сдержанным человеком… Слишком спокойным и слишком сдержанным?
— Вэл!
Она повернула голову и слегка нахмурилась, узнав в обладательнице голоса сотрудницу Роберта — Рэйчел. Валери недолюбливала Рэйчел — особенно после их неудачного похода по магазинам. Высокая, длинноногая брюнетка, обращавшаяся с ней довольно надменно, имела дурную привычку сокращать имя Валери. Никто не имел на это права, кроме братьев и отца. К тому же Рэйчел произносила его так, словно оно принадлежит мальчишке, — чуть покровительственно и насмешливо.
— Есть какие-нибудь известия от Роберта? — спросила она у Валери, не отрывая заинтересованного взгляда от Стивена и улыбаясь исключительно ему. Каким-то образом Рэйчел удалось встать так, что негустая тень деревьев, выгодно подчеркнув матовость ее щек, в то же время оттенила блестящие черные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Для Валери было очевидно, что это семья, причем счастливая, судя по тому, как они улыбались друг другу, разглядывая фотографии, как дети с трудом сдерживали радостное нетерпение и любопытство. Но, упорствуя в своем нежелании следовать инструкциям Стивена, она лишь сказала:
— Я вижу мужчину, женщину и двоих детей.
— Валери, ты начинаешь испытывать мое терпение, — предупредил ее Стивен. — Посмотри повнимательнее: видишь, как мужчина ведет себя по отношению к этим троим — заботливо, с любовью, и как женщина воспринимает это — словно он делает что-то особенное; а дети? Видишь их радостное возбуждение? Судя по всему, эта молодая пара впервые собирается поехать с детьми в заграничное путешествие, и только что они получила фотографии на паспорт. Этот отпуск они, должно быть, планировали давно и долго копили на него деньги, возможно идя ради этого на жертвы — особенно мужчина, очевидно, работавший сверхурочно, чтобы оплатить его…
— Это мужской шовинизм, — возразила Валери. — Может быть, именно женщина работала сверхурочно?
— В моих суждениях нет ни тени шовинизма, — запротестовал Стивен. — Я всего лишь перевожу с языка телодвижений. Посмотри, как мужчина словно парит над землей, как женщина смотрит на него — с любовью и гордостью, как касается его руки. А видишь его реакцию? Специалист по психологии животных, возможно, сказал бы, что они просто копируют ритуалы животного царства, где в стае менее нуждающийся в уходе поддерживает того, кто слабее. Так что в данном случае я не сомневаюсь: именно мужчина зарабатывал дополнительные деньги. Но совершенно очевидно также, что он — прекрасный отец. Взгляни-ка, как он наклонился, чтобы завязать шнурок старшей дочери, и как она оперлась на него. Ясно, что это занятие для него не внове и не вызывает отрицательных эмоций. А посмотри, как девочка привязана к отцу.
— Очень интересно, но я не могу понять, какое отношение все это имеет ко мне, — сердито прервала его Валери. Созерцание счастливого семейства внезапно заставило ее остро ощутить собственное одиночество. — Я вовсе не хочу завязывать шнурки Роберту или оглаживать его, — саркастически добавила она.
— Завязывание шнурков, пожалуй, излишне — согласился Стивен, — но что касается поглаживания… Обычно это считается важной и приятной частью человеческого ритуала ухаживания… Прикасаться и ощущать ответные прикосновения — знаешь, сколько смысла в немудреных ласках! Возможно, я кажусь старомодным? Секс в наши дни утратил привлекательные чувственные черты. Такое впечатление, что стремление как можно скорее достичь оргазма превратило его в подобие скоростной автострады, требующей максимальной концентрации внимания на достижении конечной цели. А где же наслаждение неторопливым постижением? Ты это предпочитаешь, Валери, — расчетливое целеустремленное отношение к сексу, низводящее его до простой биологической нужды, которая требует удовлетворения наиболее рациональным и быстрым способом?
— То, что я думаю и чувствую по поводу секса, не имеет отношения ни к тому, что ты говоришь, ни к тебе самому!
— Вот как? Ну, если ты действительно так считаешь, то неудивительно, что у тебя столько проблем! Напротив — секс имеет отношение ко всему! Или должен иметь. Если, глядя на Роберта, ты не хочешь, чтобы он прикоснулся к тебе, и если ты не хочешь прикоснуться к нему, то…
— Роберт никогда не прикасается ко мне на людях, — прервала его Валери и, покраснев, добавила: — И мне бы не хотелось, чтобы он это делал.
— Ну, разумеется!
Стивен был столь же спокойным, сколь взволнованной — Валери, когда в следующий момент он внезапно обхватил пальцами ее обнаженное запястье.
Несмотря на легкость прикосновения, оно заставило сердце Валери забиться быстрее. Она тут же поспешила отнести это на счет возмущения столь свободными манерами. Ее пульс также явно участился, и это не прошло мимо внимания Стивена, который держал на нем большой палец. Словно обеспокоенный ее напряженностью, он начал медленно и ритмично поглаживать внутреннюю сторону запястья. Это чтобы успокоить ее и помочь расслабиться, соврала себе Валери, однако вместо успокоения ее сердце почему-то пустилось в бешеный галоп. Неудивительно, что мне вдруг стало так тяжело дышать, мелькнуло в голове у Валери.
Сквозь звон в ушах до нее донесся мягкий голос Стивена:
— Вот видишь — я прикасаюсь к тебе, Валери. Я прикасаюсь к тебе как мужчина, любовник… Я делаю то, что должен был делать Роберт, причем на людях, обозначая свое желание на более интимные действия, когда вы останетесь наедине.
Из пугающей путаницы новых ощущений, обрушившихся на нее, мозг Валери выделил одно и попытался сосредоточиться на этом.
— Но ты не Роберт, — едва дыша напомнила она Стивену.
— Нет, — согласился он, внезапно остановив подстрекательские круговые движения своего большого пальца, и добавил слегка посуровевшим тоном: — И уверяю тебя, если бы я был им, ты ни секунды не сомневалась бы в моих чувствах к тебе…
— В чьих-чьих, а в твоих чувствах я и так не сомневаюсь, — нашла в себе силы ответить Валери. — Я отлично знаю, что ты ко мне испытываешь, и не сомневайся: то же самое я чувствую по отношению к тебе, только в еще большей степени!
Неосознанный женский инстинкт заставил ее при этом решительно вскинуть голову и словно бросить ему в лицо эти слова, но пламя, сверкавшее во взгляде Стивена, заставило Валери поспешно отвернуться.
Никогда раньше в его глазах она не видела такого… страстного, такого… настойчивого выражения. Он всегда казался спокойным, сдержанным человеком… Слишком спокойным и слишком сдержанным?
— Вэл!
Она повернула голову и слегка нахмурилась, узнав в обладательнице голоса сотрудницу Роберта — Рэйчел. Валери недолюбливала Рэйчел — особенно после их неудачного похода по магазинам. Высокая, длинноногая брюнетка, обращавшаяся с ней довольно надменно, имела дурную привычку сокращать имя Валери. Никто не имел на это права, кроме братьев и отца. К тому же Рэйчел произносила его так, словно оно принадлежит мальчишке, — чуть покровительственно и насмешливо.
— Есть какие-нибудь известия от Роберта? — спросила она у Валери, не отрывая заинтересованного взгляда от Стивена и улыбаясь исключительно ему. Каким-то образом Рэйчел удалось встать так, что негустая тень деревьев, выгодно подчеркнув матовость ее щек, в то же время оттенила блестящие черные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38