Под ногами хлюпала жидкая грязь. Было трудно шагать по ней и тащить на себе лыжи.
– Стоп – скомандовал Гэз, шедший впереди.
Коридор обрывался и вводил во вторую пещеру, похожую на зал со стрельчатым потолком. Громадные скалы свешивались со стен. Посередине пещеры зияла неправильной формы расщелина. Высокий коридор темной трещиной углублялся в толщу пластов на противоположной стороне. В трещину безмолвно изливалась черная вода. Она текла мощно и непрерывно, широкой речкой, образуя у прибрежных камней маленькие завитки волн.
И вдруг из центральной расщелины с оглушающим шумом, как будто сто горнистов сразу дунули в свои сигнальные трубы, вырвался столб воды, поднялся высоко вверх, закудрявился шапкой пара и, разлетаясь миллионами крупных брызг, обрушился вниз, распространив еле уловимый запах серы. Вода заклубилась, закачалась волнами, как в корыте, которое трясет усердная прачка.
И мыльная пена взметнулась к ногам Гэза.
– Гейзер! – крикнул он, стараясь перекричать шум, перекатывающийся под сводами пещеры.
– Вот попали-то, – смалодушничал Tax, но сейчас же устыдился самого себя, взглянув на невозмутимое лицо Гэза, который что-то обдумывал.
– Так, – соображал вслух Гэз. – Наклон не превышает семи градусов… Пары образуются при давлении… и температуре… Так… Отлично… Рискнем, доктор? – обратился он наконец к Таху.
– Мы с вами рискуем с самого первого дня нашего знакомства, инженер, – мягко пошутил Tax. – Сегодня я лично не намерен делать исключения… Что прикажете, товарищ начальник экспедиции? – по-красноармейски приложил Tax ладонь к шапке.
– Вы ничего не замечаете, доктор?
– Ничего, кроме того, что ваши догадки о вулкане подтверждаются. Этот гейзер с бесплатной подачей горячей воды из земных недр – явно вулканического происхождения…
– Это так, но самое главное то, что этот кипяток имеет прямое отношение к выдумкам Толье. Я начинаю соображать, почему они забрались в эти горные трущобы… Ах, доктор, – с неожиданным порывом сказал Гэз, сколько в нашем Союзе богатств, сколько скрыто сил и возможностей!.. Горы Кавказа таят в себе для нас неисследованные сюрпризы… И когда мы овладеем ими, о, мы будем богаты, могущественны и непобедимы.
– Погодите, – схватил Гэза за руку Tax. – Я вижу… Смотрите!
Гэз глянул и прыгнул к воде. Среди камней, как бы в заливе, на черной воде покачивался четырехугольный продолговатый плот.
– Мы не можем медлить, доктор.
– Но, может быть, это – только новая ловушка? – осторожно возразил Tax.
– У нас нет выбора, – быстро произнес Гэз. – Направление потока совпадает с направлением на урочище Псахгкыюр. Рискнем.
Они придвинули плот ближе и вскочили на него, отпихиваясь лыжами, как шестами. Выплыли на середину потока.
Tax с интересом естествоиспытателя смотрел на жуткую и красивую декорацию нависших скал.
– Не зевай, доктор! – прервал его созерцание жесткий голос Гэза. – Гребите ко входу в коридор.
Что дальше кричал Гэз, Tax не мог разобрать. Новый столб горячей воды с ревом и звоном взметнулся из центральной расселины. Поток напружинился водой. Плот понесся к темному отверстию подземного канала.
XXYII. СРЕДИ ВЕЧНЫХ СНЕГОВ
Высокий худой старик в голубом халате подошел к мелкому переплету окна. Белая простыня снега расстилалась перед его глазами. Он прильнул к окуляру зрительной трубы, которую держал в руках.
– Ничего и никого… Они замерзнут раньше, чем доберутся сюда. Лишь Горячая река могла бы доставить их сюда, если бы, конечно, – старик усмехнулся, – они авали о ее существовании. Карл будет здесь прежде них.
Невидимые часы прозвонили три раза.
– Пора обедать, – потер руки старик. – Я чертовски проголодался.
Он сделал несколько шагов по комнате и открыл черный лакированный ящичек, стоявший на низеньком столе. Из ящичка он достал порошок, завернутый в папиросную бумагу, две таблетки и пилюлю.
– Отлично, – еще раз зябко потер руки старик и присел к столу на крошечный стульчик. Ноги старика согнулись острыми рогульками и почти коснулись его подбородка.
Старик развернул бумагу и высыпал порошок на язык. Закрыл глаза и запил глотком воды из фарфоровой чашки.
– Это – первое блюдо научно-питательного меню. Витамины А и В, минеральные соли и пектиновые вещества. Заменяет вегетарианский бульон.
Приятное ощущение насыщения отразилось на морщинистом лице старика.
– А теперь две котлетки. Концентрат белков и липоидов.
С этими словами старик медленно разжевал и проглотил одну за другой две таблетки.
– На третье – пилюли сахарозы. Замечательно вкусно, – старик облизнулся, потом потянулся.
– Ох, ужасно, как я наелся… Да… Люди еще варят себе супы и жарят бифштексы, наполняя чадом и запахом горелого мяса квартиры и улицы… И пускай задыхаются себе на доброе здоровье… Пускай отравляют свои организмы. Надо, друзья мои, милое человечество, черт бы тебя взял, питаться рационально. Когда-нибудь ваша наука откроет то, что давно открыли мы. Но на этот раз мы опередили вас, многоуважаемые коллеги, и делиться с вами не намерены. – Старик разговаривал сам с собой и потихоньку хихикал: – Вы еще, мировые химики, физики и прочие ученые светила, многому должны будете учиться, если… – Он разразился судорожным хохотом: – Если мы вам, ха-ха-ха, позволим. Да, если позволим.
На стене перед стариком стала постепенно загораться фиолетовая изогнутая лампа, привинченная на кронштейне.
Небольшой рупор висел тут же. Старик приподнялся, повернул выключатель. Лампа дала полный накал. Из рупора неслись сигналы настройки:
– Ту, ту-ту-ту…
– Сейчас, не спеши, успеешь, – заворчал старик, поворачивая ручку реостата.
Рупор захрипел:
– Это я, Глафира… Глафира… Господин профессор… Господин профессор… Илоне очень плохо… Очень плохо… Она…
Слова оборвались. Старик выругался:
– Опять обрыв? Эти советские микроволны перерезают наши пучки. – Он завозился над рычагами генератора и крикнул в рупор – Глафира… Слышу… Передам Карлу…
Контрольная лампа медленно затухала. Наконец совершенно потухла. Старик подошел к двери и распахнул ее.
Высокая зала блестела изяществом и простотой роскошной научной лаборатории. В углу стоял стол, покрытый книгами и приборами для химических анализов. Глубокое кресло рядом манило к послеобеденному отдыху. Старик погрузился в уют мягких пружин и кожаной обивки, ушел с головой в спинку и вытянул под столом свои длинные ноги.
…Поток выбросил плот с уцепившимися Тахом и Гэзом на обледенелый наст. Они огляделись. Никакой реки не было, только в двух шагах от них бурлил широкий бассейн, от которого вверх поднимались клубы пара.
– Мы у цели, – прошептал Гэз и нервно двинул челюстью.
Снег лежал ровной пухлой настилкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Стоп – скомандовал Гэз, шедший впереди.
Коридор обрывался и вводил во вторую пещеру, похожую на зал со стрельчатым потолком. Громадные скалы свешивались со стен. Посередине пещеры зияла неправильной формы расщелина. Высокий коридор темной трещиной углублялся в толщу пластов на противоположной стороне. В трещину безмолвно изливалась черная вода. Она текла мощно и непрерывно, широкой речкой, образуя у прибрежных камней маленькие завитки волн.
И вдруг из центральной расщелины с оглушающим шумом, как будто сто горнистов сразу дунули в свои сигнальные трубы, вырвался столб воды, поднялся высоко вверх, закудрявился шапкой пара и, разлетаясь миллионами крупных брызг, обрушился вниз, распространив еле уловимый запах серы. Вода заклубилась, закачалась волнами, как в корыте, которое трясет усердная прачка.
И мыльная пена взметнулась к ногам Гэза.
– Гейзер! – крикнул он, стараясь перекричать шум, перекатывающийся под сводами пещеры.
– Вот попали-то, – смалодушничал Tax, но сейчас же устыдился самого себя, взглянув на невозмутимое лицо Гэза, который что-то обдумывал.
– Так, – соображал вслух Гэз. – Наклон не превышает семи градусов… Пары образуются при давлении… и температуре… Так… Отлично… Рискнем, доктор? – обратился он наконец к Таху.
– Мы с вами рискуем с самого первого дня нашего знакомства, инженер, – мягко пошутил Tax. – Сегодня я лично не намерен делать исключения… Что прикажете, товарищ начальник экспедиции? – по-красноармейски приложил Tax ладонь к шапке.
– Вы ничего не замечаете, доктор?
– Ничего, кроме того, что ваши догадки о вулкане подтверждаются. Этот гейзер с бесплатной подачей горячей воды из земных недр – явно вулканического происхождения…
– Это так, но самое главное то, что этот кипяток имеет прямое отношение к выдумкам Толье. Я начинаю соображать, почему они забрались в эти горные трущобы… Ах, доктор, – с неожиданным порывом сказал Гэз, сколько в нашем Союзе богатств, сколько скрыто сил и возможностей!.. Горы Кавказа таят в себе для нас неисследованные сюрпризы… И когда мы овладеем ими, о, мы будем богаты, могущественны и непобедимы.
– Погодите, – схватил Гэза за руку Tax. – Я вижу… Смотрите!
Гэз глянул и прыгнул к воде. Среди камней, как бы в заливе, на черной воде покачивался четырехугольный продолговатый плот.
– Мы не можем медлить, доктор.
– Но, может быть, это – только новая ловушка? – осторожно возразил Tax.
– У нас нет выбора, – быстро произнес Гэз. – Направление потока совпадает с направлением на урочище Псахгкыюр. Рискнем.
Они придвинули плот ближе и вскочили на него, отпихиваясь лыжами, как шестами. Выплыли на середину потока.
Tax с интересом естествоиспытателя смотрел на жуткую и красивую декорацию нависших скал.
– Не зевай, доктор! – прервал его созерцание жесткий голос Гэза. – Гребите ко входу в коридор.
Что дальше кричал Гэз, Tax не мог разобрать. Новый столб горячей воды с ревом и звоном взметнулся из центральной расселины. Поток напружинился водой. Плот понесся к темному отверстию подземного канала.
XXYII. СРЕДИ ВЕЧНЫХ СНЕГОВ
Высокий худой старик в голубом халате подошел к мелкому переплету окна. Белая простыня снега расстилалась перед его глазами. Он прильнул к окуляру зрительной трубы, которую держал в руках.
– Ничего и никого… Они замерзнут раньше, чем доберутся сюда. Лишь Горячая река могла бы доставить их сюда, если бы, конечно, – старик усмехнулся, – они авали о ее существовании. Карл будет здесь прежде них.
Невидимые часы прозвонили три раза.
– Пора обедать, – потер руки старик. – Я чертовски проголодался.
Он сделал несколько шагов по комнате и открыл черный лакированный ящичек, стоявший на низеньком столе. Из ящичка он достал порошок, завернутый в папиросную бумагу, две таблетки и пилюлю.
– Отлично, – еще раз зябко потер руки старик и присел к столу на крошечный стульчик. Ноги старика согнулись острыми рогульками и почти коснулись его подбородка.
Старик развернул бумагу и высыпал порошок на язык. Закрыл глаза и запил глотком воды из фарфоровой чашки.
– Это – первое блюдо научно-питательного меню. Витамины А и В, минеральные соли и пектиновые вещества. Заменяет вегетарианский бульон.
Приятное ощущение насыщения отразилось на морщинистом лице старика.
– А теперь две котлетки. Концентрат белков и липоидов.
С этими словами старик медленно разжевал и проглотил одну за другой две таблетки.
– На третье – пилюли сахарозы. Замечательно вкусно, – старик облизнулся, потом потянулся.
– Ох, ужасно, как я наелся… Да… Люди еще варят себе супы и жарят бифштексы, наполняя чадом и запахом горелого мяса квартиры и улицы… И пускай задыхаются себе на доброе здоровье… Пускай отравляют свои организмы. Надо, друзья мои, милое человечество, черт бы тебя взял, питаться рационально. Когда-нибудь ваша наука откроет то, что давно открыли мы. Но на этот раз мы опередили вас, многоуважаемые коллеги, и делиться с вами не намерены. – Старик разговаривал сам с собой и потихоньку хихикал: – Вы еще, мировые химики, физики и прочие ученые светила, многому должны будете учиться, если… – Он разразился судорожным хохотом: – Если мы вам, ха-ха-ха, позволим. Да, если позволим.
На стене перед стариком стала постепенно загораться фиолетовая изогнутая лампа, привинченная на кронштейне.
Небольшой рупор висел тут же. Старик приподнялся, повернул выключатель. Лампа дала полный накал. Из рупора неслись сигналы настройки:
– Ту, ту-ту-ту…
– Сейчас, не спеши, успеешь, – заворчал старик, поворачивая ручку реостата.
Рупор захрипел:
– Это я, Глафира… Глафира… Господин профессор… Господин профессор… Илоне очень плохо… Очень плохо… Она…
Слова оборвались. Старик выругался:
– Опять обрыв? Эти советские микроволны перерезают наши пучки. – Он завозился над рычагами генератора и крикнул в рупор – Глафира… Слышу… Передам Карлу…
Контрольная лампа медленно затухала. Наконец совершенно потухла. Старик подошел к двери и распахнул ее.
Высокая зала блестела изяществом и простотой роскошной научной лаборатории. В углу стоял стол, покрытый книгами и приборами для химических анализов. Глубокое кресло рядом манило к послеобеденному отдыху. Старик погрузился в уют мягких пружин и кожаной обивки, ушел с головой в спинку и вытянул под столом свои длинные ноги.
…Поток выбросил плот с уцепившимися Тахом и Гэзом на обледенелый наст. Они огляделись. Никакой реки не было, только в двух шагах от них бурлил широкий бассейн, от которого вверх поднимались клубы пара.
– Мы у цели, – прошептал Гэз и нервно двинул челюстью.
Снег лежал ровной пухлой настилкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35