он был не из его деревни, а значит, пришел с армией чудовищ.
Впрочем, он не был похож ни на одного из них. У него не было ни оружия, ни доспехов, ни трофеев в виде костей или скальпов, ни знаков, указывающих на его участие в боях или ритуальных пытках.
И вместе с тем этот человек испугал Конрада так, как не испугало ни одно из чудовищ.
Человек прошел через огонь, даже не заметив этого, словно огонь был его родной стихией. И сейчас он не спешил отодвинуться от языков пламени.
Вчера Конрад наблюдал, как к усадьбе Кастринга подъехал бронзовый рыцарь. Тот рыцарь показался ему очень странным, но этот человек не шел с ним ни в какое сравнение.
Спрятавшись за кустами, Конрад смотрел, как человек, стоя посреди огня, обводит взглядом горящую усадьбу. Пламя плясало вокруг него, не приближаясь, словно человек носил невидимые доспехи, спасающие его от жара и огня.
Словно он был существом, пришедшим из ада.
Конрад взял последнюю черную стрелу и тщательно прицелился. Его цель – сердце незнакомца из преисподней. С такого расстояния он не промахнется. Стрела глубоко вонзилась в голую грудь Черепа, как его мысленно прозвал Конрад.
Однако тот даже не покачнулся от удара, только с удивлением взглянул на свою грудь, из которой, подрагивая, словно осиное жало, торчало черное древко.
Затем он взялся за стрелу рукой и потянул. Она легко вышла, не оставив на теле даже царапины, даже капли крови.
Незнакомец внимательно разглядывал стрелу, вертя ее в руке. Заметив золотой знак, он с удивлением поднял глаза.
Посмотрев именно туда, где прятался Конрад, незнакомец переломил стрелу пополам. Она щелкнула, как сухая ветка. Этот звук Конрад часто слышал в лесу, он всегда служил ему сигналом: впереди опасность. И Конрад, вскочив на ноги, бросился бежать.
Он бежал, бежал, бежал и бежал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Конрад почти не помнил, как бежал из усадьбы – от странного человека, которого нельзя убить.
Он помнил только одно: он бежал, бежал и бежал, пока не очутился у реки. Ему удалось проскочить деревню, где среди горящих домов орудовали мародеры, разрушая все, что еще осталось, и затевая потасовки друг с другом.
Конрад помнил, как с разбегу плюхнулся в холодную воду, которая подхватила его и понесла. Шкура, которая была на нем, тут же пропиталась водой и потянула его на дно, и он чуть не утонул, пытаясь от нее освободиться.
Потом он плыл вниз по течению, то помогая себе руками, то просто держась на поверхности, стараясь как можно дальше убраться от деревни и всего, что в ней происходит. Каждое мгновение он ожидал, что на берегу появятся зверолюди, вытащат его из воды и прикончат так же жестоко, как расправились с жителями деревни.
Ему казалось, что река несет его уже несколько часов, ударяя о выступающие из воды острые камни, цепляя за корни растущих по берегам деревьев и коряги, сталкивая с трупами погибших захватчиков.
Вода в реке была холодной всегда, даже в разгар лета, и Конрад трясся от холода. Он не чувствовал боли от ран и ушибов только потому, что продрог до костей.
Наконец его вынесло на отмель, и он выбрался на берег. Видимо, он и в самом деле пробыл в воде несколько часов: взглянув на солнце, он увидел, что уже почти полдень.
В этом месте лес подступал к самому берегу, но ему удалось найти поляну, где можно было согреться на солнце и обсушиться. Он устал, замерз и проголодался, тело ныло от боли, но просто лежать Конрад был не в состоянии. Выдохлось его тело, но не ум. Ему хотелось что-то делать, куда-то бежать, он не мог сидеть сложа руки.
Вывернув карманы, он обнаружил, что денег в них нет. Он их потерял. Кусок холста, в который когда-то был завернут его черный лук, также исчез.
Оказалось, что и свой новый лук он потерял, хотя не мог вспомнить, когда это произошло. Каким-то образом сохранился только колчан, который теперь болтался у него на груди. Стрел больше не было. В колчане хлюпала вода.
Снимая в воде шкуру твари, он развязал пояс, вот тогда, очевидно, лук и упал в воду. Конраду удалось сохранить только свой драгоценный кинжал, который он все это время крепко сжимал онемевшими от холода пальцами.
Воткнув кинжал в землю, Конрад принялся растирать ладони. Снял с себя колчан, вылил из него воду, затем разделся. Так он сможет быстрее согреться.
На рваной рубахе и старых штанах остались пятна крови тех тварей, которых он убил. Ладно, хотя бы отмылись лицо и волосы.
Вспомнив о тварях, Конрад внимательно всмотрелся в гущу деревьев. Опасности он не чувствовал, но полагаться на свои чувства уже не мог. Впрочем, одного зверочеловека, крадущегося в лесу, он не боялся. После всего увиденного зверь-одиночка не казался ему таким уж опасным.
Он изо всех сил старался не думать о том, что произошло, но память не слушалась его. Он всегда знал, что в мире полно злобных и жутких существ. Не раз слышал он от посетителей таверны рассказы о всяческих чудовищах, да и Элисса говорила ему о далеких землях, которые лежали за пределами их долины и в которых побывал ее отец.
Элисса…
Она погибла. В этом не может быть сомнений, надеяться больше не на что. Он знал, что она умрет, вот она и умерла.
Он не знал, каким будет ее конец, знал только, что жить ей осталось недолго. Но он и предположить не мог, что погибнет не только Элисса, но и вся деревня.
Погибнут все, кроме него.
Почему он выжил? Потому что всегда был чужаком? Почему так произошло? Нет, об этом ему думать не хотелось.
Его мысли возвращались к другому – странному человеку, Черепу, которого он видел в горящей усадьбе и которого не смог поразить стрелой, хотя та попала ему прямо в сердце. Это было невероятно, и Конрад никак не мог убедить себя, что видел все это наяву.
Он знал, что такое огонь и что такое стрела. Знал, что ни один человек не может выйти целым и невредимым из бушующего пламени, не может остаться в живых, если ему в сердце угодила стрела. Ни один человек. Значит, Череп – не человек.
Но ведь и зверолюди, напавшие на деревню, тоже не были людьми, почему же его так беспокоит именно Череп?
Решив избавиться от тяжелых и навязчивых раздумий, Конрад собрал одежду и подошел к воде, где, как будто насмехаясь над его попытками обо всем забыть, как раз проплывал труп одной из тварей.
У нее были перепончатые лапы, но спасти ее они не смогли. Присмотревшись, Конрад понял, что зверь убит вовсе не во время резни в деревне.
По всей видимости, труп пробыл в воде уже несколько дней, поскольку омерзительное тело твари уже начало разлагаться.
Труп плыл мордой вниз, и на поверхности торчала лишь незначительная часть тела, но Конрад разглядел разноцветную, всю в коричневых, желтых и зеленых пятнах кожу, длинные шипы, покрывающие позвоночник и затылок. У твари были длинные и мощные клешни, которыми заканчивались лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Впрочем, он не был похож ни на одного из них. У него не было ни оружия, ни доспехов, ни трофеев в виде костей или скальпов, ни знаков, указывающих на его участие в боях или ритуальных пытках.
И вместе с тем этот человек испугал Конрада так, как не испугало ни одно из чудовищ.
Человек прошел через огонь, даже не заметив этого, словно огонь был его родной стихией. И сейчас он не спешил отодвинуться от языков пламени.
Вчера Конрад наблюдал, как к усадьбе Кастринга подъехал бронзовый рыцарь. Тот рыцарь показался ему очень странным, но этот человек не шел с ним ни в какое сравнение.
Спрятавшись за кустами, Конрад смотрел, как человек, стоя посреди огня, обводит взглядом горящую усадьбу. Пламя плясало вокруг него, не приближаясь, словно человек носил невидимые доспехи, спасающие его от жара и огня.
Словно он был существом, пришедшим из ада.
Конрад взял последнюю черную стрелу и тщательно прицелился. Его цель – сердце незнакомца из преисподней. С такого расстояния он не промахнется. Стрела глубоко вонзилась в голую грудь Черепа, как его мысленно прозвал Конрад.
Однако тот даже не покачнулся от удара, только с удивлением взглянул на свою грудь, из которой, подрагивая, словно осиное жало, торчало черное древко.
Затем он взялся за стрелу рукой и потянул. Она легко вышла, не оставив на теле даже царапины, даже капли крови.
Незнакомец внимательно разглядывал стрелу, вертя ее в руке. Заметив золотой знак, он с удивлением поднял глаза.
Посмотрев именно туда, где прятался Конрад, незнакомец переломил стрелу пополам. Она щелкнула, как сухая ветка. Этот звук Конрад часто слышал в лесу, он всегда служил ему сигналом: впереди опасность. И Конрад, вскочив на ноги, бросился бежать.
Он бежал, бежал, бежал и бежал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Конрад почти не помнил, как бежал из усадьбы – от странного человека, которого нельзя убить.
Он помнил только одно: он бежал, бежал и бежал, пока не очутился у реки. Ему удалось проскочить деревню, где среди горящих домов орудовали мародеры, разрушая все, что еще осталось, и затевая потасовки друг с другом.
Конрад помнил, как с разбегу плюхнулся в холодную воду, которая подхватила его и понесла. Шкура, которая была на нем, тут же пропиталась водой и потянула его на дно, и он чуть не утонул, пытаясь от нее освободиться.
Потом он плыл вниз по течению, то помогая себе руками, то просто держась на поверхности, стараясь как можно дальше убраться от деревни и всего, что в ней происходит. Каждое мгновение он ожидал, что на берегу появятся зверолюди, вытащат его из воды и прикончат так же жестоко, как расправились с жителями деревни.
Ему казалось, что река несет его уже несколько часов, ударяя о выступающие из воды острые камни, цепляя за корни растущих по берегам деревьев и коряги, сталкивая с трупами погибших захватчиков.
Вода в реке была холодной всегда, даже в разгар лета, и Конрад трясся от холода. Он не чувствовал боли от ран и ушибов только потому, что продрог до костей.
Наконец его вынесло на отмель, и он выбрался на берег. Видимо, он и в самом деле пробыл в воде несколько часов: взглянув на солнце, он увидел, что уже почти полдень.
В этом месте лес подступал к самому берегу, но ему удалось найти поляну, где можно было согреться на солнце и обсушиться. Он устал, замерз и проголодался, тело ныло от боли, но просто лежать Конрад был не в состоянии. Выдохлось его тело, но не ум. Ему хотелось что-то делать, куда-то бежать, он не мог сидеть сложа руки.
Вывернув карманы, он обнаружил, что денег в них нет. Он их потерял. Кусок холста, в который когда-то был завернут его черный лук, также исчез.
Оказалось, что и свой новый лук он потерял, хотя не мог вспомнить, когда это произошло. Каким-то образом сохранился только колчан, который теперь болтался у него на груди. Стрел больше не было. В колчане хлюпала вода.
Снимая в воде шкуру твари, он развязал пояс, вот тогда, очевидно, лук и упал в воду. Конраду удалось сохранить только свой драгоценный кинжал, который он все это время крепко сжимал онемевшими от холода пальцами.
Воткнув кинжал в землю, Конрад принялся растирать ладони. Снял с себя колчан, вылил из него воду, затем разделся. Так он сможет быстрее согреться.
На рваной рубахе и старых штанах остались пятна крови тех тварей, которых он убил. Ладно, хотя бы отмылись лицо и волосы.
Вспомнив о тварях, Конрад внимательно всмотрелся в гущу деревьев. Опасности он не чувствовал, но полагаться на свои чувства уже не мог. Впрочем, одного зверочеловека, крадущегося в лесу, он не боялся. После всего увиденного зверь-одиночка не казался ему таким уж опасным.
Он изо всех сил старался не думать о том, что произошло, но память не слушалась его. Он всегда знал, что в мире полно злобных и жутких существ. Не раз слышал он от посетителей таверны рассказы о всяческих чудовищах, да и Элисса говорила ему о далеких землях, которые лежали за пределами их долины и в которых побывал ее отец.
Элисса…
Она погибла. В этом не может быть сомнений, надеяться больше не на что. Он знал, что она умрет, вот она и умерла.
Он не знал, каким будет ее конец, знал только, что жить ей осталось недолго. Но он и предположить не мог, что погибнет не только Элисса, но и вся деревня.
Погибнут все, кроме него.
Почему он выжил? Потому что всегда был чужаком? Почему так произошло? Нет, об этом ему думать не хотелось.
Его мысли возвращались к другому – странному человеку, Черепу, которого он видел в горящей усадьбе и которого не смог поразить стрелой, хотя та попала ему прямо в сердце. Это было невероятно, и Конрад никак не мог убедить себя, что видел все это наяву.
Он знал, что такое огонь и что такое стрела. Знал, что ни один человек не может выйти целым и невредимым из бушующего пламени, не может остаться в живых, если ему в сердце угодила стрела. Ни один человек. Значит, Череп – не человек.
Но ведь и зверолюди, напавшие на деревню, тоже не были людьми, почему же его так беспокоит именно Череп?
Решив избавиться от тяжелых и навязчивых раздумий, Конрад собрал одежду и подошел к воде, где, как будто насмехаясь над его попытками обо всем забыть, как раз проплывал труп одной из тварей.
У нее были перепончатые лапы, но спасти ее они не смогли. Присмотревшись, Конрад понял, что зверь убит вовсе не во время резни в деревне.
По всей видимости, труп пробыл в воде уже несколько дней, поскольку омерзительное тело твари уже начало разлагаться.
Труп плыл мордой вниз, и на поверхности торчала лишь незначительная часть тела, но Конрад разглядел разноцветную, всю в коричневых, желтых и зеленых пятнах кожу, длинные шипы, покрывающие позвоночник и затылок. У твари были длинные и мощные клешни, которыми заканчивались лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43