Мусор и городские отбросы копились веками, улица поднялась, так что нижние этажи превратились в подвалы. Крышу покрывала черепица разного цвета и размера; по ее разнообразию можно было догадаться, сколько раз латали крышу. Стены и арки покосились, и все здание походило на согнутого дряхлостью калеку, который все еще цеплялся за жизнь, несмотря на увечья.
Конрад спустился по истертым ступенькам и постучал. Он видел, что этажи уходят в глубь, а дверь вставлена в бывший оконный проем. Дерево крошилось от прикосновения. На стук никто не ответил, тогда Конрад толкнул старинную дверь, заскрипели петли, и он шагнул внутрь.
В темном помещении веяло пылью и сыростью. Конрад подождал несколько секунд, пока глаза привыкнут к темноте; наконец он разглядел вдалеке слабый отблеск света и двинулся к нему по узкому коридору с неровным полом и покосившимися стенами. Когда глаза окончательно приспособились к полутьме, стало заметно, что стены увешаны табличками; некоторые были круглыми, другие по форме напоминали щиты, и на каждой красовался свой узор. Конрад понял, что видит сотни гербов, и, судя по тому, что краска поблекла и местами отшелушилась, очень старых. Кое-где на стене виднелись прорехи: щиты упали, и по какой-то причине их не повесили обратно.
Заглядевшись, он не заметил, как наступил на что-то, что хрустнуло под ногой. Конрад нагнулся, чтобы разглядеть предмет. Оказывается, он наступил на один из упавших щитов; его украшал серебряный крест на красном фоне, а в одной из четвертей проглядывал черный силуэт хищной птицы. Остальные три четверти разглядеть не удалось – щит треснул и краска облупилась. Конрад положил обе половинки ржавого щита в угол и продолжил путь.
Коридор вывел его в большую палату. Ее стены были увешаны полками с книгами, тысячами и тысячами книг. Полки поднимались от пола до потолка. Книги забивали их до отказа, и еще многие тома лежали на полу высокими стопками. Эти стопки опирались друг на друга, едва не рассыпаясь, а многие полки кренились под тяжестью фолиантов. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, будто в комнату не заходили веками.
Тем не менее, посреди палаты за заваленным грудами манускриптов столом сидели двое. Между ними стоял фонарь, и пара настолько глубоко погрузилась в изучение документов, что даже не заметила Конрада. Каждый держал в руках свой документ, и они часто делали заметки на пергаменте, лежащем перед ними.
– Добрый день, – произнес Конрад. Его голос гулко разнесся в тишине.
Сидящие сперва не обратили на него внимания, но вскоре молодой поднял голову. Хотя молодым его можно было назвать только по сравнению с коллегой: седые, будто припорошенные пылью волосы выдавали почтенный возраст, около шестидесяти лет. Его коллега выглядел, по меньшей мере, вдвое старше, его кожа сморщилась и истончилась, словно древний пергамент. Он продолжал работать.
– Ты пришел насчет труб?
– Нет, – ответил Конрад. – Я пришел насчет герба.
Архивариус вздохнул, сдвинул очки на кончик носа и потер глаза.
– Как жалко. На нижнем уровне три фута воды, и она все прибывает. Мы потеряли бесценные документы, бесценные! Их, знаешь ли, нельзя восстановить!
– Так как насчет герба? – напомнил Конрад.
– Ты пришел не по адресу. Здесь архив. Если хочешь купить герб, иди в новое здание.
– Я там был, и меня послали сюда.
«Новому» зданию было, по меньшей мере, двести лет, и находилось оно в гораздо лучшем состоянии, да и людей там работало не в пример больше. Клерк за первым же столом в ответ на просьбу Конрада покачал головой и направил его сюда, причем взял с него за это крону.
– Зачем? – полюбопытствовал архивариус. Он сдвинул очки на прежнее место.
– Я видел один герб, – ответил Конрад, – и я хочу узнать его происхождение. Вы сможете мне помочь?
– Придется заплатить, знаешь ли. Нам положено брать плату за экспертизу.
– У меня есть деньги. – Конрад подкинул на ладони оставшиеся четыре кроны.
Архивариус нашел в завалах на столе чистый лист пергамента и жестом подозвал Конрада поближе. Его старший коллега так и не поднял головы. Он по-прежнему горбился над своим документом и то и дело перегибался через него, чтобы свериться с массивным томом.
– Опиши крест на гербе. Только будь предельно внимательным, знаешь ли, вспомни каждую мелочь. Некоторые кресты очень похожи между собой, и отличить их может лишь знающий человек.
– Там очень простой узор.
– Что кажется простым несведущему, знаток может посчитать сложным.
Конрад бросил взгляд на хранителя, но лицо того оставалось непроницаемым.
– Давай начнем с тинктур.
– С чего?
– С цветов, знаешь ли.
Архивариус жестом указал на выложенные в ряд перья, и Конрад догадался, что их кончики обмакнули в чернила разных цветов.
– На нем только два цвета, – сказал он. – Желтый и черный.
– Мы называем их золото и чернь.
– И рисунок в виде двух скрещенных стрел…
– То есть fleche en croix…
– А посредине кулак в латной перчатке.
– Poing maille .
– Стрелы и кулак золотые. Все остальное черное. По крайней мере, так эмблема выглядит обычно.
– Обычно?
– На стрелах узор нарисован наоборот. Сами стрелы из черного дерева, у оперения тонкое золотое кольцо, а на нем вырезана эмблема, так что видно дерево.
– Получается sable dans or на fleches вместо or dans sable?
– Как скажете.
– Так где еще ты видел этот герб? На ecusson?
– На чем?
– На щите.
– Да. Золотой на черном. Еще на луке и колчане.
– Archet и carquois .
Архивариус сделал несколько заметок и снова вернулся к расспросам: «Под каким углом изображены стрелы? Наконечники устремлены вверх или вниз? Насколько велики наконечники по отношению к древкам? Насколько велики перья в оперении? Какая рука нарисована, правая или левая? Прорисованы ли пальцы? С какой стороны большой палец? Где находится основание кулака по отношению к стрелам? Какого размера кулак, если сравнить с длиной стрел?»
Конрад отвечал как мог, а архивариус после каждого ответа делал заметки. Конрад не мог не задуматься, насколько больше времени заняло бы описание, будь герб более замысловатым.
– Хорошо. – Писец придвинул к себе еще один лист пергамента и выбрал другое перо из ряда чернильниц на подставке. Через минуту он спросил: – Похож?
Он жестом пригласил Конрада взглянуть. На выбеленном пергаменте черными чернилами он вывел кулак и стрелы, точь-в-точь какими их помнил Конрад.
– Это он.
– Должно быть, герб очень стар. Более поздние кресты гораздо сложнее, частично для красоты, а частично потому, что все простые эмблемы оказались занятыми.
– Такого герба нет, – подал голос старший хранитель архива.
Он отложил перо, взял книгу, которую до того момента пристально изучал, с трудом поднялся на ноги и по дороге взглянул на рисунок своего коллеги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Конрад спустился по истертым ступенькам и постучал. Он видел, что этажи уходят в глубь, а дверь вставлена в бывший оконный проем. Дерево крошилось от прикосновения. На стук никто не ответил, тогда Конрад толкнул старинную дверь, заскрипели петли, и он шагнул внутрь.
В темном помещении веяло пылью и сыростью. Конрад подождал несколько секунд, пока глаза привыкнут к темноте; наконец он разглядел вдалеке слабый отблеск света и двинулся к нему по узкому коридору с неровным полом и покосившимися стенами. Когда глаза окончательно приспособились к полутьме, стало заметно, что стены увешаны табличками; некоторые были круглыми, другие по форме напоминали щиты, и на каждой красовался свой узор. Конрад понял, что видит сотни гербов, и, судя по тому, что краска поблекла и местами отшелушилась, очень старых. Кое-где на стене виднелись прорехи: щиты упали, и по какой-то причине их не повесили обратно.
Заглядевшись, он не заметил, как наступил на что-то, что хрустнуло под ногой. Конрад нагнулся, чтобы разглядеть предмет. Оказывается, он наступил на один из упавших щитов; его украшал серебряный крест на красном фоне, а в одной из четвертей проглядывал черный силуэт хищной птицы. Остальные три четверти разглядеть не удалось – щит треснул и краска облупилась. Конрад положил обе половинки ржавого щита в угол и продолжил путь.
Коридор вывел его в большую палату. Ее стены были увешаны полками с книгами, тысячами и тысячами книг. Полки поднимались от пола до потолка. Книги забивали их до отказа, и еще многие тома лежали на полу высокими стопками. Эти стопки опирались друг на друга, едва не рассыпаясь, а многие полки кренились под тяжестью фолиантов. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, будто в комнату не заходили веками.
Тем не менее, посреди палаты за заваленным грудами манускриптов столом сидели двое. Между ними стоял фонарь, и пара настолько глубоко погрузилась в изучение документов, что даже не заметила Конрада. Каждый держал в руках свой документ, и они часто делали заметки на пергаменте, лежащем перед ними.
– Добрый день, – произнес Конрад. Его голос гулко разнесся в тишине.
Сидящие сперва не обратили на него внимания, но вскоре молодой поднял голову. Хотя молодым его можно было назвать только по сравнению с коллегой: седые, будто припорошенные пылью волосы выдавали почтенный возраст, около шестидесяти лет. Его коллега выглядел, по меньшей мере, вдвое старше, его кожа сморщилась и истончилась, словно древний пергамент. Он продолжал работать.
– Ты пришел насчет труб?
– Нет, – ответил Конрад. – Я пришел насчет герба.
Архивариус вздохнул, сдвинул очки на кончик носа и потер глаза.
– Как жалко. На нижнем уровне три фута воды, и она все прибывает. Мы потеряли бесценные документы, бесценные! Их, знаешь ли, нельзя восстановить!
– Так как насчет герба? – напомнил Конрад.
– Ты пришел не по адресу. Здесь архив. Если хочешь купить герб, иди в новое здание.
– Я там был, и меня послали сюда.
«Новому» зданию было, по меньшей мере, двести лет, и находилось оно в гораздо лучшем состоянии, да и людей там работало не в пример больше. Клерк за первым же столом в ответ на просьбу Конрада покачал головой и направил его сюда, причем взял с него за это крону.
– Зачем? – полюбопытствовал архивариус. Он сдвинул очки на прежнее место.
– Я видел один герб, – ответил Конрад, – и я хочу узнать его происхождение. Вы сможете мне помочь?
– Придется заплатить, знаешь ли. Нам положено брать плату за экспертизу.
– У меня есть деньги. – Конрад подкинул на ладони оставшиеся четыре кроны.
Архивариус нашел в завалах на столе чистый лист пергамента и жестом подозвал Конрада поближе. Его старший коллега так и не поднял головы. Он по-прежнему горбился над своим документом и то и дело перегибался через него, чтобы свериться с массивным томом.
– Опиши крест на гербе. Только будь предельно внимательным, знаешь ли, вспомни каждую мелочь. Некоторые кресты очень похожи между собой, и отличить их может лишь знающий человек.
– Там очень простой узор.
– Что кажется простым несведущему, знаток может посчитать сложным.
Конрад бросил взгляд на хранителя, но лицо того оставалось непроницаемым.
– Давай начнем с тинктур.
– С чего?
– С цветов, знаешь ли.
Архивариус жестом указал на выложенные в ряд перья, и Конрад догадался, что их кончики обмакнули в чернила разных цветов.
– На нем только два цвета, – сказал он. – Желтый и черный.
– Мы называем их золото и чернь.
– И рисунок в виде двух скрещенных стрел…
– То есть fleche en croix…
– А посредине кулак в латной перчатке.
– Poing maille .
– Стрелы и кулак золотые. Все остальное черное. По крайней мере, так эмблема выглядит обычно.
– Обычно?
– На стрелах узор нарисован наоборот. Сами стрелы из черного дерева, у оперения тонкое золотое кольцо, а на нем вырезана эмблема, так что видно дерево.
– Получается sable dans or на fleches вместо or dans sable?
– Как скажете.
– Так где еще ты видел этот герб? На ecusson?
– На чем?
– На щите.
– Да. Золотой на черном. Еще на луке и колчане.
– Archet и carquois .
Архивариус сделал несколько заметок и снова вернулся к расспросам: «Под каким углом изображены стрелы? Наконечники устремлены вверх или вниз? Насколько велики наконечники по отношению к древкам? Насколько велики перья в оперении? Какая рука нарисована, правая или левая? Прорисованы ли пальцы? С какой стороны большой палец? Где находится основание кулака по отношению к стрелам? Какого размера кулак, если сравнить с длиной стрел?»
Конрад отвечал как мог, а архивариус после каждого ответа делал заметки. Конрад не мог не задуматься, насколько больше времени заняло бы описание, будь герб более замысловатым.
– Хорошо. – Писец придвинул к себе еще один лист пергамента и выбрал другое перо из ряда чернильниц на подставке. Через минуту он спросил: – Похож?
Он жестом пригласил Конрада взглянуть. На выбеленном пергаменте черными чернилами он вывел кулак и стрелы, точь-в-точь какими их помнил Конрад.
– Это он.
– Должно быть, герб очень стар. Более поздние кресты гораздо сложнее, частично для красоты, а частично потому, что все простые эмблемы оказались занятыми.
– Такого герба нет, – подал голос старший хранитель архива.
Он отложил перо, взял книгу, которую до того момента пристально изучал, с трудом поднялся на ноги и по дороге взглянул на рисунок своего коллеги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57