Конрад едва различал фигуру первого помощника, а Устнар пропал в тумане с головой.
– Будем ждать, – прошептал Гвидо. Он поднял воротник, чтобы прикрыть рот.
– Ты вроде хорошо знаешь здешние лазейки, – бросил Конрад. Он осмотрел бойницы башни над массивными воротами, но никого не заметил.
– Я побывал везде, – ответил Гвидо, и туман поглотил его полностью. Он стоял всего в ярде от Конрада, но стал абсолютно невидимым.
Конрад медленно вытащил меч. Он вынимал его из ножен уже много раз, хотя избегал показывать кому бы то ни было на пиратском корабле. Но до сего момента он лишь восхищался клинком и мечтал попробовать его в схватке. Сейчас он достал меч, чтобы чувствовать себя увереннее, а еще потому, что понимал – скоро он ему понадобится.
Туман обжигал его ноздри холодом, и Конрад старался делать неглубокие вдохи, чтобы как можно меньше воздуха попадало в легкие.
Он услышал звон колокола. Хотя Конрад знал, что тот доносится издалека, звук казался совсем близким. Он слышал его каждый вечер, пока жил в Альтдорфе, – звонил закатный колокол. Хотя из-за тумана никто не мог бы сказать, день сейчас или ночь.
И тут Конрад услышал другой звук и быстро обернулся. Это был звук распахнувшейся двери, за которой с трудом можно было различить Вольфа в его черном доспехе и Литценрайха в темной мантии. Трое беглецов поторопились проскочить в проем, и Вольф захлопнул дверь, отсекая путь туману.
– Вы не особенно торопились, – заметил он. Конрад указал большим пальцем на Гвидо.
– Он с нами, – заявил Вольф. – Неужели я забыл тебе сказать? – И он обнажил в улыбке заостренные зубы.
Наемник держал шлем под мышкой; если его тело и начало меняться, мутация не дошла до покрытого татуировками лица.
Внутрь городских стен туман не забрался, но ни солдат, ни горожан Конрад тоже не увидел. На привратной площади их встречали лишь Вольф и колдун, будто все жители внезапно покинули столицу.
Вольф было повернулся, но замер, вглядываясь в темные улицы.
– Почему темно? – спросил он. Он вытащил меч и бросил взгляд на Литценрайха. – И где все?
По его словам можно было понять, что несколько секунд назад в Альтдорфе было светло, а на улицах полно людей.
Сейчас город накрыла мгла. За стенами садилось солнце, но в Альтдорфе царила непроглядная ночь. Только Моррслиб висела на горизонте, заливая столицу зеленоватым блеском. Призрачная луна выглядела крупнее и ближе, чем Конраду когда-либо доводилось ее видеть. Она стояла над Императорским дворцом, почти касаясь венчавшей шпиль копии молота Сигмара.
Их окутывала тишина, будто не кипела за стенами отчаянная битва, будто не поднимались из подземелий легионы Хаоса.
Под ногами Конрада что-то метнулось, и он ткнул в темноту мечом. Раздался визг. Он поднял клинок – на нем была насажена крыса. Конрад отбросил извивающееся тельце в сторону и только тут заметил, что по улице несутся тысячи крыс, будто он очутился в городе грызунов, где никогда и не жили люди.
Окруженный ледяным туманом город застыл во власти могущественного заклятия.
Конрад глянул на Литценрайха – тот бормотал себе под нос и совершал ритуальные движения посохом: по всей видимости, накладывал защитные заклинания на себя и своих спутников.
– И что теперь? – спросил Конрад у Вольфа.
– Спасать Императора, конечно, – ответил тот. – Что еще?
– Спасать Императора? – эхом повторил Гвидо. – От чего?
Конрад снова посмотрел на Литценрайха. Тот не возразил ни единым словом. Колдун рассматривал поток крыс и одобрительно кивал. Скейвены что-то творили с имперской столицей, а это означало, что они используют варп-камень для своего порочного колдовства.
– К дворцу! – провозгласил Вольф и надел шлем.
Когда Карл-Франц пребывал в столице, он жил во дворце; должно быть, он уже вернулся после визита в Талабхейм.
Наемник заторопился по улице. Литценрайх с Устнаром последовали за ним; Конрад шагал последним.
– Не знаю, как там со спасением Императора, – пробурчал Гвидо, догоняя Конрада, – но в одиночку я здесь оставаться не собираюсь.
Альтдорф считался самым населенным городом Старого Света, но сейчас он производил впечатление необитаемого. За исключением крысиных полчищ. В домах и трактирах горели неяркие огни, но люди внутри будто исчезли, да и на улицах оставались всего пятеро.
Но вскоре Конрад осознал, что ошибался, что площадь полна едва видимых фигур, неподвижных и почти прозрачных. Он замечал их, только когда оказывался нос к носу с одной из них. Замершие в разных позах горожане походили на силуэты на картине, только лишенные телесности.
Может, они все умерли, а Конрад видит духов?
Но откуда дух у телеги, а прямо перед ним стояла телега, запряженная двумя лошадьми. Конрад дотронулся до крупа одной из них, и его левая рука погрузилась в призрачную шкуру, словно в воду. Пальцы мгновенно онемели от холода. Он поскорее отдернул руку и принялся трясти ею, сгибать и разгибать пальцы, чтобы вернуть им гибкость. После этого опыта он обходил замороженных призраков стороной.
Горожане, которые бежали от пиратского нападения, отряды, которые шли на битву, – все стали призраками, не мертвыми, но и не живыми.
А когда над столицей воцарится власть Хаоса, все они умрут по-настоящему.
Конрад бежал беззвучно, он не отбрасывал тени в призрачном свете луны. Когда он замечал спутников, ему чудилось, что те бегут вполсилы.
Они бежали, как бегают во сне. Конраду же казалось, что он бежит как обычно, и, тем не менее, не обгоняет их и не отстает. Значит, его движения также замедлились.
Конраду доставляло удовольствие ощущать рукоять в руке: мечу он доверял. Ему не терпелось встретиться, наконец, с врагами, с сотней врагов, и Конрад знал, что его желание вот-вот сбудется.
Они вошли во дворец через главный вход. Ворота стояли нараспашку, никто не остановил незваных гостей – ни обычные часовые, ни призраки.
За защиту дворца отвечала имперская гвардия, но если все гвардейцы служили Слаанешу, их отсутствие на посту становилось понятным. Когда на небе вставала полная Моррслиб, Хаос поднимался из глубин.
И Конраду еще никогда не доводилось видеть более зловещих предзнаменований того, что легионы Хаоса собрались под стенами Альтдорфа, и в любой миг столица превратится в часть мрачных Пустошей.
Вольф остановился во дворе – безлюдном, за исключением призраков конного отряда храма Сигмара. И кони, и люди замерли прозрачными бестелесными статуями. Наемника догнали Литценрайх и Устнар, и тут же к ним присоединились Конрад и Гвидо. Все они молча уставились на необъятное великолепие дворца.
– Что происходит? – спросил Конрад у Литценрайха.
– Ничего, – ответил тот. – Вообще ничего. Мир перестал двигаться. Время застыло в неподвижности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Будем ждать, – прошептал Гвидо. Он поднял воротник, чтобы прикрыть рот.
– Ты вроде хорошо знаешь здешние лазейки, – бросил Конрад. Он осмотрел бойницы башни над массивными воротами, но никого не заметил.
– Я побывал везде, – ответил Гвидо, и туман поглотил его полностью. Он стоял всего в ярде от Конрада, но стал абсолютно невидимым.
Конрад медленно вытащил меч. Он вынимал его из ножен уже много раз, хотя избегал показывать кому бы то ни было на пиратском корабле. Но до сего момента он лишь восхищался клинком и мечтал попробовать его в схватке. Сейчас он достал меч, чтобы чувствовать себя увереннее, а еще потому, что понимал – скоро он ему понадобится.
Туман обжигал его ноздри холодом, и Конрад старался делать неглубокие вдохи, чтобы как можно меньше воздуха попадало в легкие.
Он услышал звон колокола. Хотя Конрад знал, что тот доносится издалека, звук казался совсем близким. Он слышал его каждый вечер, пока жил в Альтдорфе, – звонил закатный колокол. Хотя из-за тумана никто не мог бы сказать, день сейчас или ночь.
И тут Конрад услышал другой звук и быстро обернулся. Это был звук распахнувшейся двери, за которой с трудом можно было различить Вольфа в его черном доспехе и Литценрайха в темной мантии. Трое беглецов поторопились проскочить в проем, и Вольф захлопнул дверь, отсекая путь туману.
– Вы не особенно торопились, – заметил он. Конрад указал большим пальцем на Гвидо.
– Он с нами, – заявил Вольф. – Неужели я забыл тебе сказать? – И он обнажил в улыбке заостренные зубы.
Наемник держал шлем под мышкой; если его тело и начало меняться, мутация не дошла до покрытого татуировками лица.
Внутрь городских стен туман не забрался, но ни солдат, ни горожан Конрад тоже не увидел. На привратной площади их встречали лишь Вольф и колдун, будто все жители внезапно покинули столицу.
Вольф было повернулся, но замер, вглядываясь в темные улицы.
– Почему темно? – спросил он. Он вытащил меч и бросил взгляд на Литценрайха. – И где все?
По его словам можно было понять, что несколько секунд назад в Альтдорфе было светло, а на улицах полно людей.
Сейчас город накрыла мгла. За стенами садилось солнце, но в Альтдорфе царила непроглядная ночь. Только Моррслиб висела на горизонте, заливая столицу зеленоватым блеском. Призрачная луна выглядела крупнее и ближе, чем Конраду когда-либо доводилось ее видеть. Она стояла над Императорским дворцом, почти касаясь венчавшей шпиль копии молота Сигмара.
Их окутывала тишина, будто не кипела за стенами отчаянная битва, будто не поднимались из подземелий легионы Хаоса.
Под ногами Конрада что-то метнулось, и он ткнул в темноту мечом. Раздался визг. Он поднял клинок – на нем была насажена крыса. Конрад отбросил извивающееся тельце в сторону и только тут заметил, что по улице несутся тысячи крыс, будто он очутился в городе грызунов, где никогда и не жили люди.
Окруженный ледяным туманом город застыл во власти могущественного заклятия.
Конрад глянул на Литценрайха – тот бормотал себе под нос и совершал ритуальные движения посохом: по всей видимости, накладывал защитные заклинания на себя и своих спутников.
– И что теперь? – спросил Конрад у Вольфа.
– Спасать Императора, конечно, – ответил тот. – Что еще?
– Спасать Императора? – эхом повторил Гвидо. – От чего?
Конрад снова посмотрел на Литценрайха. Тот не возразил ни единым словом. Колдун рассматривал поток крыс и одобрительно кивал. Скейвены что-то творили с имперской столицей, а это означало, что они используют варп-камень для своего порочного колдовства.
– К дворцу! – провозгласил Вольф и надел шлем.
Когда Карл-Франц пребывал в столице, он жил во дворце; должно быть, он уже вернулся после визита в Талабхейм.
Наемник заторопился по улице. Литценрайх с Устнаром последовали за ним; Конрад шагал последним.
– Не знаю, как там со спасением Императора, – пробурчал Гвидо, догоняя Конрада, – но в одиночку я здесь оставаться не собираюсь.
Альтдорф считался самым населенным городом Старого Света, но сейчас он производил впечатление необитаемого. За исключением крысиных полчищ. В домах и трактирах горели неяркие огни, но люди внутри будто исчезли, да и на улицах оставались всего пятеро.
Но вскоре Конрад осознал, что ошибался, что площадь полна едва видимых фигур, неподвижных и почти прозрачных. Он замечал их, только когда оказывался нос к носу с одной из них. Замершие в разных позах горожане походили на силуэты на картине, только лишенные телесности.
Может, они все умерли, а Конрад видит духов?
Но откуда дух у телеги, а прямо перед ним стояла телега, запряженная двумя лошадьми. Конрад дотронулся до крупа одной из них, и его левая рука погрузилась в призрачную шкуру, словно в воду. Пальцы мгновенно онемели от холода. Он поскорее отдернул руку и принялся трясти ею, сгибать и разгибать пальцы, чтобы вернуть им гибкость. После этого опыта он обходил замороженных призраков стороной.
Горожане, которые бежали от пиратского нападения, отряды, которые шли на битву, – все стали призраками, не мертвыми, но и не живыми.
А когда над столицей воцарится власть Хаоса, все они умрут по-настоящему.
Конрад бежал беззвучно, он не отбрасывал тени в призрачном свете луны. Когда он замечал спутников, ему чудилось, что те бегут вполсилы.
Они бежали, как бегают во сне. Конраду же казалось, что он бежит как обычно, и, тем не менее, не обгоняет их и не отстает. Значит, его движения также замедлились.
Конраду доставляло удовольствие ощущать рукоять в руке: мечу он доверял. Ему не терпелось встретиться, наконец, с врагами, с сотней врагов, и Конрад знал, что его желание вот-вот сбудется.
Они вошли во дворец через главный вход. Ворота стояли нараспашку, никто не остановил незваных гостей – ни обычные часовые, ни призраки.
За защиту дворца отвечала имперская гвардия, но если все гвардейцы служили Слаанешу, их отсутствие на посту становилось понятным. Когда на небе вставала полная Моррслиб, Хаос поднимался из глубин.
И Конраду еще никогда не доводилось видеть более зловещих предзнаменований того, что легионы Хаоса собрались под стенами Альтдорфа, и в любой миг столица превратится в часть мрачных Пустошей.
Вольф остановился во дворе – безлюдном, за исключением призраков конного отряда храма Сигмара. И кони, и люди замерли прозрачными бестелесными статуями. Наемника догнали Литценрайх и Устнар, и тут же к ним присоединились Конрад и Гвидо. Все они молча уставились на необъятное великолепие дворца.
– Что происходит? – спросил Конрад у Литценрайха.
– Ничего, – ответил тот. – Вообще ничего. Мир перестал двигаться. Время застыло в неподвижности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57