Видели, с кем приходится
воевать? - кивнул генерал в сторону ушедших девушек и с горечью признался:
- Мужчин нет. Или почти нет. Погибли, защищая свое отечество. Вечная им
память.
Генерал умолк.
- Нам с... мальчиком пора, - вступила в разговор Незнакомка. - Еще
раз извините.
Олег вздрогнул от унижения. Опять "мальчик"! да за кого она меня
принимает? Да я... я сейчас такое... Он нервно прокашлялся, повернулся к
генералу и, стараясь говорить по возможности солидно, произнес:
- Мой генерал! (Кажется, так тут обращаются к старшему по званию.)
Дело в том, что я не особенно тороплюсь, и если вы не возражаете, хотел бы
вступить в ряды вашей армии.
Лицо генерала озарилось радостью.
- Вот слова, достойные мужчины! - патетически воскликнул он.
чувствовалось, что ему не привыкать произносить патриотические речи. -
Благодарю не от себя, а от имени всех павших на этой справедливой войне,
от имени еще не родившихся поколений, которые будут жить в счастливом мире
после нашей победы!
Олег невольно стал по стойке смирно, пытаясь выглядеть бравым
солдатом. Незнакомка презрительно фыркнула.
- Позвольте мне сказать ему кое-что, - донесся до ушей погруженного в
эйфорию Олега голос девушки.
- Пожалуйста, - нехотя согласился генерал и с надеждой взглянул на
Олега.
Незнакомка подошла к Олегу вплотную и в ее глазах Олег уловил
странную смесь отчаяния и жалости.
- Здесь нельзя оставаться, - чуть дрогнувшим голосом произнесла
девушка. - Вы ведь прекрасно понимаете, что такое война. И трижды глупо
погибнуть не просто на чужой войне, но на такой, где уже не помнят, ради
чего воюют! Вам надо вернуться домой. Сейчас я еще могу вам помочь. Скоро
уже будет поздно - я уйду.
- Я в помощи не нуждаюсь, - гордо отозвался Олег. - Тем более, что
здесь в моей помощи нуждаются.
Некоторое время они стояли, глядя друг другу в глаза, потом девушка
вздохнула.
- Ну, что ж, - грустно сказала она. - Вы сделали свой выбор, и я не
вправе вам мешать. Желаю удачи. Прощайте!
Она резко повернулась и отошла в сторону. Потом взмахнула рукой, и
перед ней прямоугольником вспыхнули четыре красных огонька. Она шагнула
вперед и исчезла.
Олег стоял, глядя ей вслед. Сзади к нему подошел генерал и ободряюще
хлопнул по плечу.
- Ничего! Мужчина должен быть выше любви. А если этот мужчина еще и
солдат...
Он учился маршировать и совершать марш-броски.
Он учился обращаться с оружием и привыкал спать на голой земле.
Он учил уставы и на практике изучил все виды поощрений и даже
наказаний.
Он накачивал мышцы и учился стрелять.
Он проникался ненавистью к врагу и любовью к своему знамени.
Он боялся позора больше, чем смерти, а сержанта больше, чем позора.
Он...
Он принял Присягу, и теперь ждал своего первого боя...
Остался позади бесконечный марш по выжженной прифронтовой полосе, и
теперь впереди лежало изрытое воронками поле, за которым их ждал враг.
Рядом были новые товарищи, впрочем, не совсем новые. Олег не знал, считать
ли это везением, но он попал в отделение к своим старым знакомым: Аале,
Аоле, Аиле и Аэле - к тем девушкам, что когда-то задержали его, как
шпиона, а теперь с радостью приняли его в свою семью. Сейчас он вместе с
ними ждал сигнала к атаке.
Первый бой - как первое свидание. Не представляешь, ни что это такое,
ни что ждет тебя впереди, ни даже то, готов ты к нему, или нет.
Сигнал. Вперед!
А поле впереди такое большое, и ты тоже такой большой по сравнению с
пулей или осколком. Но думать некогда, только вперед!
И вот, когда почти добежали, разбрызгивая перед собой веер
разноцветных трасс - вдруг пулемет, почти в упор. Какая глупая смерть, да
еще в первом бою.
Олег, не раздумывая, упал ничком, вдавился, вжался в землю - выручай,
родимая, - а пулемет все стучал, стучал... и смолк.
Он полежал, все еще не веря, что остался жив - пока - потом пересилил
себя и медленно, стараясь не поднимать головы, огляделся по сторонам в
поисках своих и чужих.
Свои оказались неподалеку. Девушки залегли беспорядочной группой, с
чьей-то головы свалился берет и ветерок трепал рассыпавшиеся волосы.
Живы или нет? Да шевельнитесь хоть кто-нибудь. Неужели... Олег с
трудом сдержался, чтобы не вскочить в полный рост, поливая пулеметчика
свинцом, и медленно потянул из сумки гранату. Потом прикинул расстояние.
Нет, не добросить. Придется хоть немного подползти. Как там учили?
Он вырвал из запала кольцо и прополз чуть больше метра, как вдруг
пулемет злобно плюнул пульсирующими языками огня, посылая смертоносный
ливень куда-то влево. Значит, хоть там живы... Теперь скорее вперед, пока
он не видит. Еще чуть-чуть, еще... получай!
Граната плавно, как при замедленной съемке, описала дугу, и Олег даже
успел заметить, как отлетела в сторону предохранительная скоба, а потом
упала точно в окопчик, из которого фонтанчиком вылетали, кувыркаясь на
лету, стреляные гильзы. Брызнуло короткое пламя, пулемет захлебнулся, и
Олег нетерпеливо вскочил и рванулся вперед, прижимая к боку дергающийся
автомат, даже не заметив, как за его спиной поднялось в атаку все
отделение...
Уже под вечер, когда затихла перестрелка и кончился бой, Олег устало
добрел до ближайшего дерева, плюхнулся на землю и прислонился спиной к его
шершавому стволу. Он был настолько вымотан, что лишь тупо сидел, не сводя
глаз с приближающегося к горизонту светила. В его голове изредка
проносились воспоминания о друзьях, о Незнакомке, но они почти не вызывали
отклика в душе, слишком утомленной событиями бесконечного дня. Даже сон не
мог одолеть усталость мышц, и лишь бродил где-то, желанный, но
недоступный.
- А, вот где наш герой. Затихарился под деревом и сидит!
Олег вздрогнул и с трудом приподнял голову. Перед ним стояли девушки
его отделения, и в их глазах перемешались кокетство, насмешка и
восхищение.
- Что значит "затихарился"? - не согласилась Аэла. - Просто, как
истинный герой, Олег - воплощенная скромность.
- Ничего себе скромник! Так с пулеметом разделался - одни ошметки
остались, - возразила Аола.
- Ты не поняла. Скромен он на отдыхе, а в бою - огонь, - пояснила
Аила. - Мужчина.
Олег почувствовал, что по его лицу расплывается глупейшая улыбка
разомлевшего от похвал идиота и попытался ее убрать, но губы не слушались,
и тогда он решил разговорить:
- Я думал, вас всех... ну, и разозлился.
Девушки рассмеялись.
- Да мы что, дуры - под пули лезть, - выразила общую мысль Аола. - Он
еще стрелять не начал, а мы уже землю носом рыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
воевать? - кивнул генерал в сторону ушедших девушек и с горечью признался:
- Мужчин нет. Или почти нет. Погибли, защищая свое отечество. Вечная им
память.
Генерал умолк.
- Нам с... мальчиком пора, - вступила в разговор Незнакомка. - Еще
раз извините.
Олег вздрогнул от унижения. Опять "мальчик"! да за кого она меня
принимает? Да я... я сейчас такое... Он нервно прокашлялся, повернулся к
генералу и, стараясь говорить по возможности солидно, произнес:
- Мой генерал! (Кажется, так тут обращаются к старшему по званию.)
Дело в том, что я не особенно тороплюсь, и если вы не возражаете, хотел бы
вступить в ряды вашей армии.
Лицо генерала озарилось радостью.
- Вот слова, достойные мужчины! - патетически воскликнул он.
чувствовалось, что ему не привыкать произносить патриотические речи. -
Благодарю не от себя, а от имени всех павших на этой справедливой войне,
от имени еще не родившихся поколений, которые будут жить в счастливом мире
после нашей победы!
Олег невольно стал по стойке смирно, пытаясь выглядеть бравым
солдатом. Незнакомка презрительно фыркнула.
- Позвольте мне сказать ему кое-что, - донесся до ушей погруженного в
эйфорию Олега голос девушки.
- Пожалуйста, - нехотя согласился генерал и с надеждой взглянул на
Олега.
Незнакомка подошла к Олегу вплотную и в ее глазах Олег уловил
странную смесь отчаяния и жалости.
- Здесь нельзя оставаться, - чуть дрогнувшим голосом произнесла
девушка. - Вы ведь прекрасно понимаете, что такое война. И трижды глупо
погибнуть не просто на чужой войне, но на такой, где уже не помнят, ради
чего воюют! Вам надо вернуться домой. Сейчас я еще могу вам помочь. Скоро
уже будет поздно - я уйду.
- Я в помощи не нуждаюсь, - гордо отозвался Олег. - Тем более, что
здесь в моей помощи нуждаются.
Некоторое время они стояли, глядя друг другу в глаза, потом девушка
вздохнула.
- Ну, что ж, - грустно сказала она. - Вы сделали свой выбор, и я не
вправе вам мешать. Желаю удачи. Прощайте!
Она резко повернулась и отошла в сторону. Потом взмахнула рукой, и
перед ней прямоугольником вспыхнули четыре красных огонька. Она шагнула
вперед и исчезла.
Олег стоял, глядя ей вслед. Сзади к нему подошел генерал и ободряюще
хлопнул по плечу.
- Ничего! Мужчина должен быть выше любви. А если этот мужчина еще и
солдат...
Он учился маршировать и совершать марш-броски.
Он учился обращаться с оружием и привыкал спать на голой земле.
Он учил уставы и на практике изучил все виды поощрений и даже
наказаний.
Он накачивал мышцы и учился стрелять.
Он проникался ненавистью к врагу и любовью к своему знамени.
Он боялся позора больше, чем смерти, а сержанта больше, чем позора.
Он...
Он принял Присягу, и теперь ждал своего первого боя...
Остался позади бесконечный марш по выжженной прифронтовой полосе, и
теперь впереди лежало изрытое воронками поле, за которым их ждал враг.
Рядом были новые товарищи, впрочем, не совсем новые. Олег не знал, считать
ли это везением, но он попал в отделение к своим старым знакомым: Аале,
Аоле, Аиле и Аэле - к тем девушкам, что когда-то задержали его, как
шпиона, а теперь с радостью приняли его в свою семью. Сейчас он вместе с
ними ждал сигнала к атаке.
Первый бой - как первое свидание. Не представляешь, ни что это такое,
ни что ждет тебя впереди, ни даже то, готов ты к нему, или нет.
Сигнал. Вперед!
А поле впереди такое большое, и ты тоже такой большой по сравнению с
пулей или осколком. Но думать некогда, только вперед!
И вот, когда почти добежали, разбрызгивая перед собой веер
разноцветных трасс - вдруг пулемет, почти в упор. Какая глупая смерть, да
еще в первом бою.
Олег, не раздумывая, упал ничком, вдавился, вжался в землю - выручай,
родимая, - а пулемет все стучал, стучал... и смолк.
Он полежал, все еще не веря, что остался жив - пока - потом пересилил
себя и медленно, стараясь не поднимать головы, огляделся по сторонам в
поисках своих и чужих.
Свои оказались неподалеку. Девушки залегли беспорядочной группой, с
чьей-то головы свалился берет и ветерок трепал рассыпавшиеся волосы.
Живы или нет? Да шевельнитесь хоть кто-нибудь. Неужели... Олег с
трудом сдержался, чтобы не вскочить в полный рост, поливая пулеметчика
свинцом, и медленно потянул из сумки гранату. Потом прикинул расстояние.
Нет, не добросить. Придется хоть немного подползти. Как там учили?
Он вырвал из запала кольцо и прополз чуть больше метра, как вдруг
пулемет злобно плюнул пульсирующими языками огня, посылая смертоносный
ливень куда-то влево. Значит, хоть там живы... Теперь скорее вперед, пока
он не видит. Еще чуть-чуть, еще... получай!
Граната плавно, как при замедленной съемке, описала дугу, и Олег даже
успел заметить, как отлетела в сторону предохранительная скоба, а потом
упала точно в окопчик, из которого фонтанчиком вылетали, кувыркаясь на
лету, стреляные гильзы. Брызнуло короткое пламя, пулемет захлебнулся, и
Олег нетерпеливо вскочил и рванулся вперед, прижимая к боку дергающийся
автомат, даже не заметив, как за его спиной поднялось в атаку все
отделение...
Уже под вечер, когда затихла перестрелка и кончился бой, Олег устало
добрел до ближайшего дерева, плюхнулся на землю и прислонился спиной к его
шершавому стволу. Он был настолько вымотан, что лишь тупо сидел, не сводя
глаз с приближающегося к горизонту светила. В его голове изредка
проносились воспоминания о друзьях, о Незнакомке, но они почти не вызывали
отклика в душе, слишком утомленной событиями бесконечного дня. Даже сон не
мог одолеть усталость мышц, и лишь бродил где-то, желанный, но
недоступный.
- А, вот где наш герой. Затихарился под деревом и сидит!
Олег вздрогнул и с трудом приподнял голову. Перед ним стояли девушки
его отделения, и в их глазах перемешались кокетство, насмешка и
восхищение.
- Что значит "затихарился"? - не согласилась Аэла. - Просто, как
истинный герой, Олег - воплощенная скромность.
- Ничего себе скромник! Так с пулеметом разделался - одни ошметки
остались, - возразила Аола.
- Ты не поняла. Скромен он на отдыхе, а в бою - огонь, - пояснила
Аила. - Мужчина.
Олег почувствовал, что по его лицу расплывается глупейшая улыбка
разомлевшего от похвал идиота и попытался ее убрать, но губы не слушались,
и тогда он решил разговорить:
- Я думал, вас всех... ну, и разозлился.
Девушки рассмеялись.
- Да мы что, дуры - под пули лезть, - выразила общую мысль Аола. - Он
еще стрелять не начал, а мы уже землю носом рыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20