Оставался второй вариант.
– Парни? Может, договоримся?
– Ага. После того, как я размажу твою физиономию об эту стену!
«Не договоримся…» – вздохнул Скотч и лег на пол. Он свернулся калачиком. Локтями закрыл печень и почки, ладонями лицо. Бывшие охранники растерянно остановились.
– Эй! Вставай! Дерись, как мужчина.
– А какой смысл? – сквозь ладони ответил Скотч.
– Черт! Вставай! – один из эсбэшников попытался поднять торговца.
Тот сразу же подтянул ноги, сохраняя позу эмбриона. Второй охранник пытался оторвать руки Скотча от лица и ударить его. После пары несильных тычков его снова бросили на пол.
– Тяжелый, сволочь!
Промучившись минут пятнадцать, эсбэшники отстали. Скотч уселся в углу и начал тихую пропаганду:
– Подумайте, парни. Компания платит вам мизер! В других колониях за такую же работу люди получают в десять раз больше. И кроме того, вы тут нарушаете кучу законов. Каждый из вас может загреметь в тюрьму. Когда сюда приедут инспекторы ООН, никто не сможет вас прикрыть.
– Какие еще инспекторы?
– По правам человека! Вы что же думаете, вам простят ущемление прав граждан различных государств? Поднимется такой вой! Вы все сядете! Вместе с Хадсоном и Буше!
Через полчаса открылась дверь камеры. Вошел Хадсон.
– Теперь вы точно окажетесь на «Фри Сквер», – сквозь зубы обратился он к своим подчиненным. – Скотч! Пошел вон отсюда!
Через минуту Скотч уже был в третьей камере. На нижней койке лежал Фрэнк.
Рядом с ним стоял Чен, держа на весу капельницу.
– Посмотри, что они с ним сделали!
– Я их тоже неплохо уделал, – прохрипел харвестмастер.
– Фрэнк, ты уже староват для таких фокусов, – успокоил его Чен.
Скотч понуро пошел к своей койке. Экран под потолком радостно вещал: «…осталось всего три дня до прибытия представительной комиссии с Земли. Возглавляет комиссию мистер Пресс. Все население колонии с воодушевлением готовится к встрече высоких гостей…»
Свет в камере выключили ровно в одиннадцать. Стихло и бормотание плазменного экрана. Но никто в камере не спал. Затаив дыхание, пленники прислушивались к каждому шороху за дверью. Прошло около часа. Молодость взяла свое, и вскоре раздалось сопение Скотча. Фрэнк, лежа на спине, пытался представить лица Эллен и Джонни. «Я должен выжить. Выжить и вернуться! Ради них». Фрэнк вздохнул. У него ничего не получалось. Он не мог вспомнить лица. Лица самых близких ему людей. В голове стоял гул. Ему никак не удавалось сосредоточиться. Тело ныло сразу в тысяче мест, перед глазами стояла белая кафельная плитка. Ожидание пронзительной боли давило, он больше ни о чем не мог думать. Внезапно в мозгу возник Гинз. То, как он расхаживает по кабинету, рубя ладонью воздух. Отсчитывая проблемы, которые нужно решить, чтобы все они вернулись на Землю. Фрэнк успокоился. «Я вернусь», – прошептал он разбитым губами и провалился в неспокойный сон.
– После помывки приведите ко мне Фрэнка Бэрри, – приказал Буше. – И ваша идея с пауками в банке мне чертовски нравится, мистер Хадсон. – Буше плотоядно усмехнулся. Он устал и был зол, как черт. Но идея Хадсона привела Буше в доброе расположение духа.
Ровно в два тридцать ночи раздался лязг засова. На этот раз свет не включали. Пленников выволокли из камеры, и через минуту они были в душевой. На этот раз расклад был немного другим. Возле белой стены стояли пятеро провинившихся охранников. Дрожащие, в мокрых комбинезонах.
– Итак, парни! Прибыла команда соперников. Вы можете приступать. Вам полный карт-бланш, единственное условие – они должны остаться живы! – старший расхохотался и отошел подальше.
– К стене, скоты! Быстро! Раздеться! – заорали мокрые охранники. Еще пять секунд назад они стояли жалкие и растерянные под ледяной струей воды. Теперь мир для них встал на место.
Такого жестокого побоища Фрэнк не видел ни разу. Его, как самого «опасного», окружили сразу трое. Упал он после второго удара и все дальнейшее видел под углом девяносто градусов. Лежа щекой на мокром кафеле, с трудом загоняя воздух в отбитые легкие. Пятеро здоровенных парней, словно обезумевшие, избивали несчастных пленников. Под кафельным сводом раздавались глухие удары и стоны. Скотч с разбитой головой упал лицом вниз и затих. Один из нападавших схватил шланг и, врубив на максимум, бил струей в упор. Чен пытался закрыть собой Саффони. Его сбили с ног, оттащили в сторону, снова подняли, и снова страшный удар. Чен пролетел несколько метров и, проскользив по мокрому кафелю, ткнулся обмякшим телом во Фрэнка. Саффони пригвоздили кинжальной струей к стене.
– Что же вы делаете, гады! У него больное сердце, – шептал Фрэнк, – больное сердце…
И в этот момент что-то произошло. Внезапно погас свет и раздался тупой удар. Потом шлепок падения нескольких мокрых тел и страшные проклятия.
Вспыхнул луч фонаря. Фрэнк приподнялся и тут же присел, над ним просвистело что-то массивное. Снова раздался тупой удар. В прыгающем луче он увидел Скотча, неистово размахивающего пластиковой скамейкой с металлическими ножками. Хорошенько размахнувшись, он запустил скамейку в старшего охранника, стоявшего в дверном проеме. Раздался вскрик боли. Фонарик звякнул и покатился по полу.
– Уходим! Быстро! – заорал Скотч. Фрэнк в темноте нашарил руку Чена и, нетвердо поднявшись на ноги, потащил его к выходу. Ему оставалось метра два, когда снова вспыхнул свет. Перед глазами блеснула электродубинка.
– Я просто ошарашен, мистер Бэрри! – Буше расхаживал по кабинету, Фрэнк сидел прикованный наручниками к стулу. Кровь с разбитого лица капала на бежевое ковровое покрытие. – Вы ведь могли погибнуть! Это так безрассудно!
– Оставьте, Буше, – харвестмастер с трудом разлепил запекшиеся губы. – Это ведь был ваш приказ. Натравить на нас этих холуев.
– Послушайте, Фрэнк, – Буше понизил голос. – Вы не хуже меня знаете. Это не закончится, пока вы мне не скажете, зачем сбежали из колонии.
– О господи, Буше! Вы до сих пор не поняли? – Фрэнк изобразил на заплывшем лице сдержанное удивление. – Мобиллиум, мистер Буше! Самое дорогое вещество! Перед аварией у нас на индикаторе было восемнадцать процентов. Восемнадцать процентов! Даже если добыть вручную из того места килограммов десять льда, это будет почти два килограмма мобиллиума. Как минимум девять миллионов баксов! А в транспортере внешний багажник рассчитан на полтонны!
Буше задумался. Фрэнк видел, что подцепил его. Конечно, старый хряк не был простаком, иначе не дослужился бы до такой должности в этой компании. Но… «Они все меряют своим мерилом. Для таких людей, как Буше, деньги – все. Деньги и власть. Это для них то, что заставляет вращаться Землю. Они не знают других ценностей. Дружба? О чем вы? У таких людей нет друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Парни? Может, договоримся?
– Ага. После того, как я размажу твою физиономию об эту стену!
«Не договоримся…» – вздохнул Скотч и лег на пол. Он свернулся калачиком. Локтями закрыл печень и почки, ладонями лицо. Бывшие охранники растерянно остановились.
– Эй! Вставай! Дерись, как мужчина.
– А какой смысл? – сквозь ладони ответил Скотч.
– Черт! Вставай! – один из эсбэшников попытался поднять торговца.
Тот сразу же подтянул ноги, сохраняя позу эмбриона. Второй охранник пытался оторвать руки Скотча от лица и ударить его. После пары несильных тычков его снова бросили на пол.
– Тяжелый, сволочь!
Промучившись минут пятнадцать, эсбэшники отстали. Скотч уселся в углу и начал тихую пропаганду:
– Подумайте, парни. Компания платит вам мизер! В других колониях за такую же работу люди получают в десять раз больше. И кроме того, вы тут нарушаете кучу законов. Каждый из вас может загреметь в тюрьму. Когда сюда приедут инспекторы ООН, никто не сможет вас прикрыть.
– Какие еще инспекторы?
– По правам человека! Вы что же думаете, вам простят ущемление прав граждан различных государств? Поднимется такой вой! Вы все сядете! Вместе с Хадсоном и Буше!
Через полчаса открылась дверь камеры. Вошел Хадсон.
– Теперь вы точно окажетесь на «Фри Сквер», – сквозь зубы обратился он к своим подчиненным. – Скотч! Пошел вон отсюда!
Через минуту Скотч уже был в третьей камере. На нижней койке лежал Фрэнк.
Рядом с ним стоял Чен, держа на весу капельницу.
– Посмотри, что они с ним сделали!
– Я их тоже неплохо уделал, – прохрипел харвестмастер.
– Фрэнк, ты уже староват для таких фокусов, – успокоил его Чен.
Скотч понуро пошел к своей койке. Экран под потолком радостно вещал: «…осталось всего три дня до прибытия представительной комиссии с Земли. Возглавляет комиссию мистер Пресс. Все население колонии с воодушевлением готовится к встрече высоких гостей…»
Свет в камере выключили ровно в одиннадцать. Стихло и бормотание плазменного экрана. Но никто в камере не спал. Затаив дыхание, пленники прислушивались к каждому шороху за дверью. Прошло около часа. Молодость взяла свое, и вскоре раздалось сопение Скотча. Фрэнк, лежа на спине, пытался представить лица Эллен и Джонни. «Я должен выжить. Выжить и вернуться! Ради них». Фрэнк вздохнул. У него ничего не получалось. Он не мог вспомнить лица. Лица самых близких ему людей. В голове стоял гул. Ему никак не удавалось сосредоточиться. Тело ныло сразу в тысяче мест, перед глазами стояла белая кафельная плитка. Ожидание пронзительной боли давило, он больше ни о чем не мог думать. Внезапно в мозгу возник Гинз. То, как он расхаживает по кабинету, рубя ладонью воздух. Отсчитывая проблемы, которые нужно решить, чтобы все они вернулись на Землю. Фрэнк успокоился. «Я вернусь», – прошептал он разбитым губами и провалился в неспокойный сон.
– После помывки приведите ко мне Фрэнка Бэрри, – приказал Буше. – И ваша идея с пауками в банке мне чертовски нравится, мистер Хадсон. – Буше плотоядно усмехнулся. Он устал и был зол, как черт. Но идея Хадсона привела Буше в доброе расположение духа.
Ровно в два тридцать ночи раздался лязг засова. На этот раз свет не включали. Пленников выволокли из камеры, и через минуту они были в душевой. На этот раз расклад был немного другим. Возле белой стены стояли пятеро провинившихся охранников. Дрожащие, в мокрых комбинезонах.
– Итак, парни! Прибыла команда соперников. Вы можете приступать. Вам полный карт-бланш, единственное условие – они должны остаться живы! – старший расхохотался и отошел подальше.
– К стене, скоты! Быстро! Раздеться! – заорали мокрые охранники. Еще пять секунд назад они стояли жалкие и растерянные под ледяной струей воды. Теперь мир для них встал на место.
Такого жестокого побоища Фрэнк не видел ни разу. Его, как самого «опасного», окружили сразу трое. Упал он после второго удара и все дальнейшее видел под углом девяносто градусов. Лежа щекой на мокром кафеле, с трудом загоняя воздух в отбитые легкие. Пятеро здоровенных парней, словно обезумевшие, избивали несчастных пленников. Под кафельным сводом раздавались глухие удары и стоны. Скотч с разбитой головой упал лицом вниз и затих. Один из нападавших схватил шланг и, врубив на максимум, бил струей в упор. Чен пытался закрыть собой Саффони. Его сбили с ног, оттащили в сторону, снова подняли, и снова страшный удар. Чен пролетел несколько метров и, проскользив по мокрому кафелю, ткнулся обмякшим телом во Фрэнка. Саффони пригвоздили кинжальной струей к стене.
– Что же вы делаете, гады! У него больное сердце, – шептал Фрэнк, – больное сердце…
И в этот момент что-то произошло. Внезапно погас свет и раздался тупой удар. Потом шлепок падения нескольких мокрых тел и страшные проклятия.
Вспыхнул луч фонаря. Фрэнк приподнялся и тут же присел, над ним просвистело что-то массивное. Снова раздался тупой удар. В прыгающем луче он увидел Скотча, неистово размахивающего пластиковой скамейкой с металлическими ножками. Хорошенько размахнувшись, он запустил скамейку в старшего охранника, стоявшего в дверном проеме. Раздался вскрик боли. Фонарик звякнул и покатился по полу.
– Уходим! Быстро! – заорал Скотч. Фрэнк в темноте нашарил руку Чена и, нетвердо поднявшись на ноги, потащил его к выходу. Ему оставалось метра два, когда снова вспыхнул свет. Перед глазами блеснула электродубинка.
– Я просто ошарашен, мистер Бэрри! – Буше расхаживал по кабинету, Фрэнк сидел прикованный наручниками к стулу. Кровь с разбитого лица капала на бежевое ковровое покрытие. – Вы ведь могли погибнуть! Это так безрассудно!
– Оставьте, Буше, – харвестмастер с трудом разлепил запекшиеся губы. – Это ведь был ваш приказ. Натравить на нас этих холуев.
– Послушайте, Фрэнк, – Буше понизил голос. – Вы не хуже меня знаете. Это не закончится, пока вы мне не скажете, зачем сбежали из колонии.
– О господи, Буше! Вы до сих пор не поняли? – Фрэнк изобразил на заплывшем лице сдержанное удивление. – Мобиллиум, мистер Буше! Самое дорогое вещество! Перед аварией у нас на индикаторе было восемнадцать процентов. Восемнадцать процентов! Даже если добыть вручную из того места килограммов десять льда, это будет почти два килограмма мобиллиума. Как минимум девять миллионов баксов! А в транспортере внешний багажник рассчитан на полтонны!
Буше задумался. Фрэнк видел, что подцепил его. Конечно, старый хряк не был простаком, иначе не дослужился бы до такой должности в этой компании. Но… «Они все меряют своим мерилом. Для таких людей, как Буше, деньги – все. Деньги и власть. Это для них то, что заставляет вращаться Землю. Они не знают других ценностей. Дружба? О чем вы? У таких людей нет друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71