Только бы папа согласился!
— Сомневаюсь, сумеем ли мы взойти на вершину Килиманджаро, — вмешался Вильмовский, который будучи географом лучше всех был знаком с достопримечательностями мира. — Килиманджаро, по крайней мере, в три раза выше горы Косцюшко. Кроме того, подходы к вулкану не очень доступны. С того времени, как Ребман сообщил о существовании на экваторе высокой горы, покрытой вечным снегом, многие путешественники и альпинисты пытались взойти на ее вершины. Один из них, Джонстон, находился на Килиманджаро около шести месяцев, но сумел добраться только до высоты четырех тысяч десятисот метров. Из многих других экспедиций только одному англичанину Чарльзу Нью удалось дойти до границы вечного снега. Немецкий географ и альпинист Ганс Мейер три раза пытался взойти на вершину вулкана. Он первый в 1889 году, во время третьей экспедиции взошел на Кибо, одну из вершин Килиманджаро, где изучил угасший кратер и покрывающие его ледники. С этого времени пришлось поверить тому, о чем сообщал Ребман. Позднее лишь немногим посчастливилось взойти на вершину Кибо. Для этого необходимы сила, уменье и соответствующее снаряжение, а мы совершенно к этому не подготовлены.
— Послушай-ка, браток! Я лажу по мачтам как кот, но насчет гор и ледников — ты уж оставь меня в покое, — обратился к мальчику боцман Новицкий. — На таком леднике, пожалуй, и ром в животе замерзает.
— Ах, дорогой боцман, ведь мы просто беседуем, — утешил его Томек.
Килиманджаро осталась позади, но теперь пейзаж не казался таким мрачным как вчера. В степи, даже совсем недалеко от пути, паслись антилопы, большие, светло-желтого цвета. Иногда это были стада в несколько десятков голов. Одни из них паслись спокойно, другие с любопытством смотрели на поезд, выставив свои крутые рога. То здесь, то там, среди стада золотистых антилоп, белели полосатые зебры или чернели гну, пасущиеся вместе с крупными африканскими страусами. Вид последних напоминал Томеку и боцману об их неудачной охоте на эму в Австралии. Они весело рассказывали Хантеру о своем опасном приключении.
Время проходило быстро. Хантер тоже стал весело рассказывать о своих приключениях на охоте, и путешественники не заметили, как поезд въехал на равнину Капита Плайнз. Это была почти пустынная степь с пожелтевшей колючей растительностью, кишевшей дичью. По степи проходили целые стада животных, иногда в несколько сот голов. Часто рядом с пасущимися антилопами, словно каменное изваяние, стоял самец антилопы гну, который, по словам следопыта, сторожил стадо. Как правило, страж стоял несколько в стороне от стада, на возвышенном месте, и его можно было видеть даже тогда, когда испуганное стадо исчезало из поля зрения.
Томек был весь поглощен видами, развертывающимися в окне вагона. Он первый увидел красивую оригинальную птицу, ростом с журавля, со сравнительно длинной шеей и высокими ногами, которая парила над рекой Ати. Томек был до такой степени восхищен султаном из перьев, свисающим с головы птицы, что даже ахнул от удивления.
— Это птица-секретарь, — пояснил Смуга. — Она обитает не только здесь, но и в Америке. Это переходный вид между болотной птицей и ястребом; питается земноводными и пресмыкающимися. Как только секретарь увидит добычу, султан на его голове топорщится и птица внимательно следит за движением змеи, чтобы одним прыжком броситься на нее, прижать когтями к земле и разорвать на куски. От змеиных укусов секретарь защищается крыльями. Птица-секретарь охотится на ядовитых змей, пожирая их вместе с ядовитыми железами, что не приносит ей, однако, никакого вреда. Эта полезная во всех отношениях птица находится теперь под охраной.
Во время длительной поездки в вагоне Томек развлекался осмотром своего рюкзака. Там лежали разные мелочи. Он показал боцману стеклянный шар с трехмачтовым судном в середине, новый охотничий нож, несколько фотографий Салли и довольно большой запас блестящих вещичек, столь любимых неграми. Звероловы вели длительные беседы, которые были прерваны только тогда, когда поезд стал приближаться к Найроби. Однако дикие животные в степи не исчезали вплоть до самых пригородов. Это привело Томека в превосходное настроение. Он был теперь уверен, что во время поездки к племени масаев ему не раз удастся поохотиться на африканских зверей.
После двадцати часов пути поезд остановился у вокзала Найроби. Наши звероловы высадились здесь, взяв с собой лишь самые необходимые вещи. Остальной багаж был отправлен далее, в Кисуму. На привокзальной площади их уже поджидала небольшая двуколка, запряженная ослом. Возницей был негр, работающий на плантации англичанина Броуна, одного из первых белых поселенцев Найроби. Хантер дружил с Броуном и во время пребывания в Найроби всегда останавливался у него.
Погрузив багаж на двуколку, охотники тронулись пешком через город. В Найроби только несколько широких улиц. У вокзала находились склады и административные здания железнодорожного управления. Несколько дальше стояли ряды низких белых домов со многими магазинами, наполненными самыми разными товарами.
Это был начальный период колонизации Кении, поэтому на улицах было совсем мало белых людей. Охотники прошли мимо строящегося дворца английского губернатора, потом оставили позади некрасивый католический костел и очутились среди садов, окружавших немногочисленные коттеджи европейцев. За садами виднелись маленькие квадратные, вылепленные из глины негритянские хижины с шатровыми крышами, покрытыми соломенной кровлей.
Имение Броуна находилось на краю города. Англичанин принял охотников очень гостеприимно. Он предоставил им отдельный домик в саду. Однако Вильмовский и Хантер не стали отдыхать. Они пошли к торговцу лошадьми, чтобы приобрести нескольких скакунов. По мнению Смуги, лошади были необходимы при поимке некоторых быстроногих животных. Вильмовский, правда, высказал опасение, что в глубине страны им не удастся сохранить лошадей из-за возможных укусов мух цеце, но Хантер и Смуга успокоили его, говоря, что цеце встречаются только в низинах.
Томек и Смуга, не желая терять даром время, пошли на плантацию кофе. Томек с интересом рассматривал кофейные деревья, буйно растущие в тени высоких, раскидистых пальм. Дело в том, что вместо кофейных зерен на ветвях висели пурпурно-фиолетовые ягоды, напоминающие по форме маслины или небольшие сливы.
— Но ведь эти ягоды совсем не похожи на кофе? — обратился Томек к Смуге.
— А ты думал, что кофейные зерна растут прямо на ветках? Если да, то ошибался, — был ответ. — В середине этих плодов, называемых плантаторами «вишней», находятся два полукруглых, приплюснутых твердых боба, которые превращаются в кофе только после соответствующей обработки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Сомневаюсь, сумеем ли мы взойти на вершину Килиманджаро, — вмешался Вильмовский, который будучи географом лучше всех был знаком с достопримечательностями мира. — Килиманджаро, по крайней мере, в три раза выше горы Косцюшко. Кроме того, подходы к вулкану не очень доступны. С того времени, как Ребман сообщил о существовании на экваторе высокой горы, покрытой вечным снегом, многие путешественники и альпинисты пытались взойти на ее вершины. Один из них, Джонстон, находился на Килиманджаро около шести месяцев, но сумел добраться только до высоты четырех тысяч десятисот метров. Из многих других экспедиций только одному англичанину Чарльзу Нью удалось дойти до границы вечного снега. Немецкий географ и альпинист Ганс Мейер три раза пытался взойти на вершину вулкана. Он первый в 1889 году, во время третьей экспедиции взошел на Кибо, одну из вершин Килиманджаро, где изучил угасший кратер и покрывающие его ледники. С этого времени пришлось поверить тому, о чем сообщал Ребман. Позднее лишь немногим посчастливилось взойти на вершину Кибо. Для этого необходимы сила, уменье и соответствующее снаряжение, а мы совершенно к этому не подготовлены.
— Послушай-ка, браток! Я лажу по мачтам как кот, но насчет гор и ледников — ты уж оставь меня в покое, — обратился к мальчику боцман Новицкий. — На таком леднике, пожалуй, и ром в животе замерзает.
— Ах, дорогой боцман, ведь мы просто беседуем, — утешил его Томек.
Килиманджаро осталась позади, но теперь пейзаж не казался таким мрачным как вчера. В степи, даже совсем недалеко от пути, паслись антилопы, большие, светло-желтого цвета. Иногда это были стада в несколько десятков голов. Одни из них паслись спокойно, другие с любопытством смотрели на поезд, выставив свои крутые рога. То здесь, то там, среди стада золотистых антилоп, белели полосатые зебры или чернели гну, пасущиеся вместе с крупными африканскими страусами. Вид последних напоминал Томеку и боцману об их неудачной охоте на эму в Австралии. Они весело рассказывали Хантеру о своем опасном приключении.
Время проходило быстро. Хантер тоже стал весело рассказывать о своих приключениях на охоте, и путешественники не заметили, как поезд въехал на равнину Капита Плайнз. Это была почти пустынная степь с пожелтевшей колючей растительностью, кишевшей дичью. По степи проходили целые стада животных, иногда в несколько сот голов. Часто рядом с пасущимися антилопами, словно каменное изваяние, стоял самец антилопы гну, который, по словам следопыта, сторожил стадо. Как правило, страж стоял несколько в стороне от стада, на возвышенном месте, и его можно было видеть даже тогда, когда испуганное стадо исчезало из поля зрения.
Томек был весь поглощен видами, развертывающимися в окне вагона. Он первый увидел красивую оригинальную птицу, ростом с журавля, со сравнительно длинной шеей и высокими ногами, которая парила над рекой Ати. Томек был до такой степени восхищен султаном из перьев, свисающим с головы птицы, что даже ахнул от удивления.
— Это птица-секретарь, — пояснил Смуга. — Она обитает не только здесь, но и в Америке. Это переходный вид между болотной птицей и ястребом; питается земноводными и пресмыкающимися. Как только секретарь увидит добычу, султан на его голове топорщится и птица внимательно следит за движением змеи, чтобы одним прыжком броситься на нее, прижать когтями к земле и разорвать на куски. От змеиных укусов секретарь защищается крыльями. Птица-секретарь охотится на ядовитых змей, пожирая их вместе с ядовитыми железами, что не приносит ей, однако, никакого вреда. Эта полезная во всех отношениях птица находится теперь под охраной.
Во время длительной поездки в вагоне Томек развлекался осмотром своего рюкзака. Там лежали разные мелочи. Он показал боцману стеклянный шар с трехмачтовым судном в середине, новый охотничий нож, несколько фотографий Салли и довольно большой запас блестящих вещичек, столь любимых неграми. Звероловы вели длительные беседы, которые были прерваны только тогда, когда поезд стал приближаться к Найроби. Однако дикие животные в степи не исчезали вплоть до самых пригородов. Это привело Томека в превосходное настроение. Он был теперь уверен, что во время поездки к племени масаев ему не раз удастся поохотиться на африканских зверей.
После двадцати часов пути поезд остановился у вокзала Найроби. Наши звероловы высадились здесь, взяв с собой лишь самые необходимые вещи. Остальной багаж был отправлен далее, в Кисуму. На привокзальной площади их уже поджидала небольшая двуколка, запряженная ослом. Возницей был негр, работающий на плантации англичанина Броуна, одного из первых белых поселенцев Найроби. Хантер дружил с Броуном и во время пребывания в Найроби всегда останавливался у него.
Погрузив багаж на двуколку, охотники тронулись пешком через город. В Найроби только несколько широких улиц. У вокзала находились склады и административные здания железнодорожного управления. Несколько дальше стояли ряды низких белых домов со многими магазинами, наполненными самыми разными товарами.
Это был начальный период колонизации Кении, поэтому на улицах было совсем мало белых людей. Охотники прошли мимо строящегося дворца английского губернатора, потом оставили позади некрасивый католический костел и очутились среди садов, окружавших немногочисленные коттеджи европейцев. За садами виднелись маленькие квадратные, вылепленные из глины негритянские хижины с шатровыми крышами, покрытыми соломенной кровлей.
Имение Броуна находилось на краю города. Англичанин принял охотников очень гостеприимно. Он предоставил им отдельный домик в саду. Однако Вильмовский и Хантер не стали отдыхать. Они пошли к торговцу лошадьми, чтобы приобрести нескольких скакунов. По мнению Смуги, лошади были необходимы при поимке некоторых быстроногих животных. Вильмовский, правда, высказал опасение, что в глубине страны им не удастся сохранить лошадей из-за возможных укусов мух цеце, но Хантер и Смуга успокоили его, говоря, что цеце встречаются только в низинах.
Томек и Смуга, не желая терять даром время, пошли на плантацию кофе. Томек с интересом рассматривал кофейные деревья, буйно растущие в тени высоких, раскидистых пальм. Дело в том, что вместо кофейных зерен на ветвях висели пурпурно-фиолетовые ягоды, напоминающие по форме маслины или небольшие сливы.
— Но ведь эти ягоды совсем не похожи на кофе? — обратился Томек к Смуге.
— А ты думал, что кофейные зерна растут прямо на ветках? Если да, то ошибался, — был ответ. — В середине этих плодов, называемых плантаторами «вишней», находятся два полукруглых, приплюснутых твердых боба, которые превращаются в кофе только после соответствующей обработки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73