Вильмовский заботливо помог Томеку раздеться, положил его на койку, укрыл одеялом и застегнул пояса безопасности, чтобы во время сна Томек от качки не свалился на пол.
Вскоре Томек почувствовал облегчение. Бледность постепенно сходила с его лица.
— Ну как, лучше тебе? — спросил отец, заметив румянец на щеках сына.
— Лучше, значительно лучше, — подтвердил Томек.
— Постарайся заснуть. Когда проснешься, бури уже не будет.
Не успел Вильмовский закончить фразу, как в каюту, словно бомба, влетел боцман Новицкий. Он пытался что-то сказать, но один взгляд на Томека заставил его сдержаться. Только лишь после некоторого размышления он крикнул:
— Ну и качели, вот так качели! Совсем, как карусель на Белянах в Варшаве!
— Циклон, ужаснейший циклон! — крикнул ему Томек.
— Эх, какой это циклон, — рассмеялся боцман. — Это киты танцуют на канате, опоясывающем землю вдоль экватора, и раскачали море, вот и все.
Томек сразу повеселел. Он понял, что боцман шутит. Ведь на экваторе нет никакого каната. Томек знал, что у моряков есть обычай «крестить» новичков, впервые проходящих через экватор, то есть устраивать разные шутки, разыгрывать их. Поэтому Томек, сразу же забыл о циклоне.
— По-видимому, мы как раз проходим через экватор! — воскликнул Томек, радуясь приходу своего остроумного приятеля.
— Держись, браток, крепко за свою койку, «Аллигатор» вот-вот зароется носом, чтобы пролезть под канатом, растянутом на экваторе. Как бы какой-либо разгулявшийся кит не хватил нас хвостом по башке. Вот будет номер! — ответил боцман.
— Насчет кита, это только шутка, — улыбнулся Томек.
— Ишь ты, какой хитрый? Так знай же, что такая «шутка» весит около двух тонн!
— Вы, конечно, не видели китов, пляшущих на канате, — смеялся Томек.
— Только потому, что на дворе стало так черно, как у негра в... за пазухой!
— Я знал, что вы шутите, — весело констатировал Томек.
— Смейся, Фома неверный, смейся! А я ведь прибежал за тобой, Андрей, чтобы ты помог нам приподнять канат, а то корабль готов задеть его мачтами, — закончил беседу боцман, шутливо грозя пальцем Томеку.
— Попытайся теперь уснуть, Томек. Я скоро вернусь, — сказал Вильмовский и спокойно вышел из каюты.
Но как только они очутились в коридоре одни, Вильмовский сразу же тревожно обратился к боцману:
— В чем дело, что случилось, боцман?
— В вольере, где у нас тигр, волны повредили иллюминатор, — официальным тоном доложил боцман. — Вода льется внутрь вольера, как из ручья. Тигр бросается, как бешеный. Его необходимо как можно скорее перевести в другое место.
Не теряя больше времени на подробности, они побежали к вольерам, перескакивая по несколько ступеней сразу. Положение было довольно грозное. В вольере у тигра было уже довольно много воды, которая при каждом крене судна обливала животное с головы до ног. Два матроса пытались задраить иллюминатор джутовыми мешками. Вильмовский, убедившись в бесплодности усилий, дал команду:
— Отставить иллюминатор! Подвести под клетку колья. Попытаемся сначала перенести клетку с тигром в другое помещение, а потом исправим повреждение.
Смуга и два матроса подвели под клетку тигра прочные бамбуковые жерди, а Вильмовский ножом перерезал крепление, которым клетка была привязана к полу. В этот момент вода с удвоенной силой прорвалась в разбитый иллюминатор. Тигр, с гневным рычанием рвал когтями бамбуковые прутья клетки, стремясь выбраться из воды, заливавшей ее. С большими усилиями матросы вынесли клетку с тигром в другое помещение, после чего занялись исправлением поврежденного иллюминатора. Таким образом, с тех пор как Вильмовский вышел из каюты Томека, прошло не менее двух часов. К своему удовольствию, Вильмовский застал Томека сладко спящим на койке.
Буря стала стихать только к утру. Правда, волны еще перекатывались через судно, а ветер время от времени ударял в борта словно тараном, но непосредственная опасность прошла. Только теперь часть экипажа и Вильмовский смогли немного отдохнуть.
Томек проснулся и с удивлением заметил, что уже наступил день. Лучи солнца весело заглядывали в каюту через иллюминатор. Качка уменьшилась, из чего можно было заключить, что буря утихла еще ночью. Томек расстегнул пояс безопасности и сел на койке.
«Буря прошла, — с удовлетворением отметил он, — пойду-ка я немного постреляю. Скорее пройдет голова, а то трещит...»
Несмотря на то, что Томек чувствовал себя еще не совсем в своей тарелке, он тщательно умылся и оделся. Взял в карман горсть патронов и со штуцером под мышкой вышел в коридор. На судне господствовала тишина, нарушаемая только монотонным стуком работающих машин. Томек понял, что еще очень рано.
— «Тем лучше, — обрадовался он. — Никто мне не будет мешать, а завтрак... мне все равно не хочется есть.»
Он спустился в трюм. Проходя вблизи вольеров, где помещались животные, Томек услышал, или, быть может, это ему показалось, что где-то рядом хлопнула дверь. Он остановился выжидающе. Однако, кроме мерного стука машин, ничего больше не было слышно.
«Наверное, мне показалось», — подумал Томек и направился к своему тиру. Подошел к поперечному коридору. Вдруг он заметил, что дверь, ведущая в помещение тигра, открыта. Иногда, при сильном движении судна, створка двери хлопала ударяясь о косяк.
— Ах, вот откуда слышалось хлопанье дверей, — пробормотал Томек.
Он с возмущением подумал о небрежности судовой вахты. Как можно оставить открытой дверь в вольер тигра.
«Я должен закрыть дверь, или сообщить об этом отцу и Смуге», — подумал Томек.
Томек в нерешительности остановился. Он боялся заглянуть к бенгальскому тигру, хотя и знал, что зверь находится в запертой клетке. Однако, если Томек пойдет пожаловаться отцу на недосмотр матросов, прежде чем сам исправит их оплошность, его легко могут обвинить в трусости.
«И так плохо, и так не хорошо, — задумался Томек. — В конце концов можно туда и не заглядывать. Стоит подождать момента, когда дверь сама захлопнется, и запереть засов. Потом можно будет обо всем рассказать папе».
Томек, приняв такое решение, вздохнул с облегчением. Это был правильный выход из положения. Подошел к хлопающей то и дело двери, и, улучив момент, схватился за скобу и задвинул засов.
«Вот и все» — подумал Томек обрадованно. Он сразу же решил, что раз последствия недосмотра устранены, то отпала необходимость сейчас же будить и беспокоить отца. «Расскажу ему об этом потом, когда кончу стрелять».
Томек решил поиграть в охоту на тигров. План игры он составил моментально: он, Томек, стал знаменитым звероловом Яном Смугой. Обитатели бенгальской деревушки умоляют его застрелить тигра, который уже давно не дает им покоя. Конечно, он, Томек, уходя на охоту никому не позволяет сопутствовать ему, потому что такая охота очень опасна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73