Врач. Как дела? Легче после укола? Ну что ж, пульс уже неплохой. К вам товарищ из газеты. Побеседовать хочет. Сможете?
Тихомиров (говорит с заметным трудом).Некролог составлять?
Врач. Ну, тогда ничего. Если восстановились функции юмора, дела уже лучше. Так как – хотите поговорить? Или отложим?
Тихомиров. Так на похоронах разве поговоришь. Неудобно.
Врач. Ну ладно, только недолго. (Косаревой, отводя ее в сторону.)И никаких волнений. Он шутит, но ситуация нешуточная. Не задавайте вопросов, которые могли бы взволновать его. Ему эмоциональные встряски сейчас ни к чему.
Косарева. Я понимаю, но… Меня ведь интересует, как все случилось. А вдруг это его взволнует?
Врач. Ну, это уж дело вашего умения. Но, кстати, должна вас огорчить – момент самого взрыва он не помнит, у него частичная потеря памяти. Он помнит только то, что было до. Так что… Ну ладно, я буду у Крылова. (Зовет сестру.)Катя, помоги мне. (Уходит.)
Косарева (садится на стул около постели).Здравствуйте, Леша.
Тихомиров. Из какой?
Косарева. Из вечерки. Хотим успеть в сегодняшний номер.
Тихомиров. Переполох?
Косарева. Есть немного. Знаете, когда город не очень большой, а завод очень большой, многие семьи так или иначе с ним связаны.
Тихомиров. Успокойте. Жертв не было. Почти.
Косарева. Вы извините, я понимаю, вам сейчас не до этого, но не помните ли вы, из-за чего все произошло?
Тихомиров. Не помню. Помню – спать хотел. А потом… потом не помню.
Косарева. Понимаю. А скажите, Леша, Золотухин разрешил вам остаться?
Тихомиров усмехается, но ничего не отвечает.
Вы помните ваш разговор с ним?
Тихомиров. К сожалению.
Косарева. Я беседовала уже со Степановым и Золотухиным, поэтому в общих чертах представляю себе тот разговор. Но мне хотелось бы уточнить некоторые детали. Я понимаю, вам тяжело говорить, поэтому давайте сделаем так. Я буду спрашивать, а вы только говорите – так или не так. Хорошо?
Тихомиров. Черное, белое не берите, «да» и «нет» не говорите?
Косарева. Меня, собственно, интересует тот момент, когда к вам со Степановым подошел Золотухин.
На правой половине сцены загорается свет. Стоят Степанов и Золотухин.
Он сначала сострил что-то насчет логики.
Золотухин. Ночью все кошки серы…
Косарева. А потом заметил, что Степанов пьяный. Так?
Золотухин (Степанову).Да ты понимаешь, что я не могу тебя к смене допустить?
Косарева. А вы сказали, что не собираетесь за него трубить, – правильно?
Тихомиров. Да.
Косарева. А Золотухин ответил… (Смотрит в блокнот.)
Золотухин. А кто же должен трубить – я, что ль?
Косарева. А вы ответили, что вы здесь ни при чем. Он выпил, с него и спрашивать надо. Так?
Тихомиров. Вроде.
Косарева. А Золотухин сказал вам, что (смотрит в блокнот)с пьяного нет спроса.
Золотухин (Тихомирову).Какой с него спрос сейчас. А ты можешь выручить их. И так пятая маруся простаивает. А тут если еще и вторая – опять недостача в мою смену.
Косарева. А вы сказали, что не можете остаться на вторую смену, особенно в ночь.
Тихомиров. Нет. Я сказал… что не положено, права не имею… не боится ли он…
Золотухин (Тихомирову).Я всегда боюсь. Я настолько всего боюсь, что уже ничего не боюсь. Я прошлым месяцем вот так же вот испугался и не оставил Кузьму на вторую – у его подсменщика сына в больницу, – так вот все получили премию, а я нет. Лично от товарища директора не получил.
Косарева (Тихомирову).А вы что?
Тихомиров. Сказал, что это его дело – организовать работу. Мое дело работать. Я свое отработал. А за алкаша не обязан.
Золотухин (Тихомирову).Я знаю, что не обязан. Я ж прошу тебя как человека.
Тихомиров. Видите – и он как человека.
Золотухин (Тихомирову).Ты пойми: его я не могу допустить в таком виде. Мы накажем его, не беспокойся. (Степанову.)Ты свое завтра получишь! (Снова Тихомирову.)Но сейчас что прикажешь делать? Чтоб и восьмой цех загорал? Что я им скажу – что ты свою принципиальность показывал? Ну ладно, тебе наплевать на меня, на мою премию, на то, что я Вовке опять пальто не куплю, черт со мной, кто я тебе в конце концов. Но ты о ребятах из восьмого подумай. О своих товарищах. Что ты им скажешь? Что Степан нажрался? Но ты-то ведь трезв был. Значит, ты мог. Мог выручить. Но не захотел. Так?
Тихомиров (после паузы).Ну я и согласился… (С трудом.)На свою голову. (Теряет сознание.)
Свет на правой половине гаснет.
Косарева. Что с вами?! Вам плохо? Я сейчас доктора, минутку. (Убегает за врачом.)
Свет на левой половине гаснет. Освещается правая половина сцены – приемная больницы. Декорации те же, что и в первом акте. За столиком сидит дежурная сестра, читает. Входит К ос а р е в а.
Сестра. Ну что?
Косарева. Без сознания.
Сестра. А когда ваша статья выйдет – завтра?
Косарева. Должна сегодня.
Сестра. Ой, а как же вы успеете?
Косарева. Я и сама об этом думаю.
Входит Платонов.
Платонов. Добрый день.
Сестра. Вы к кому, товарищ?
Платонов (увидя Косареву).Ба, все те же лица. Даже странно – не были знакомы, за всю жизнь ни разу не встречались, а тут… Как они?
Косарева. Тихомиров… (Пожимает плечами.)Травма черепа. Крылов, говорят, получше, переломы руки и ноги. Я его еще не видела, он на рентгене. (После паузы.)Ну, а у вас как? Образовалось?
Платонов. Смотря что понимать под этим.
Косарева. Я обстановку имею в виду.
Платонов. Это-то образовалось. Уж чего-чего…
Косарева. Я, наверное, не так спросила. Не разрядилась ли она? Я почему-то с вами ужасно косноязычной становлюсь.
Платонов. Ну, а какое это имеет значение? Главное – что и как вы напишете. Мы ж – читатели.
Косарева. Вы опять не в духе.
Платонов. А вы опять спокойненькая.
Косарева. Я ведь тут на работе. А работать надо в спокойном состоянии, иначе ничего путного не выйдет.
Платонов (постепенно заводясь).А что должно здесь выйти путного? Ваш очерк? Кому он нужен? Кроме Басаргина и Крылова, – ему хоть квартиру дадут наконец. Может, он Тихомирову нужен? Все, что ему теперь нужно, поди, уж готово, в черной рамке.
Косарева. Что ж, по-вашему, людям не нужна память?
Платонов. О людях надо думать при их жизни. Вот вы – почему вы не собрались написать о Степанове до аварии? Он что – изменился теперь? Разве раньше не знали все, что он пьяница и за пол-литра мать родную продаст, не то что цех? Знали. Прекрасно знали. Так понадобилось, чтобы он действительно это сделал, чтобы вы собрались о нем написать. Для примера, так сказать, цум байшпиль. Или вы думаете, ваша статья мне нужна? Что вы можете в ней сказать больше, чем я уже сам себе сказал? Что вы вообще знаете о нас, чтобы представлять на суд читателей? Вчера вы писали о доярке, завтра – о режиссере театра, а между этим – о нас, грешных…
Косарева. Иван Платонович…
Платонов (посмотрел на сестру, которая делает вид, что не прислушивается к их разговору).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12