Он только что поел и сейчас курил трубку. Никому из белых пленниц не предложили ни еды, ни питья. Желудок Деборы выражал протест.
Но самой неотложной была потребность сходить в кусты. Мужчине прислуживала женщина, одетая в расшитую бисером оленью кожу, время от времени она что-то говорила, суетясь, поднося ему тлеющую щепку, чтобы он мог разжечь трубку, бурдюк с водой, или выполняла какое-нибудь его поручение. Дебора уже хотела сказать о своей потребности женщине, когда заметила, что вернулся голубоглазый команчи. Он вел пятерых лошадей. Это были восхитительные животные. Их стройные ноги и сильные шеи блестели на солнце, они весело гарцевали, когда он повел их вперед и привязал к столбу рядом с типи. Он повернулся, взял связку поводьев со спины одной из лошадей и протянул Пятнистому Пони.
Тот медленно поднялся, как будто все еще раздумывая, но в его темных глазах светилось удовлетворение. Взглянув на Дебору, он взял протянутую ему связку, отогнул угол плетеного одеяла и улыбнулся, увидев в складках тусклый блеск винтовки. Видимо, он был доволен сделкой. Дебора напряженно следила за голубоглазым команчи. Он повернулся к ней, и она увидела, что в глазах его пылает огонь. Итак, ее продали, как скотину, как вещь, не дав вымолвить ни слова.
Но теперь это уже не имело никакого значения. Может, этот голубоглазый хотя бы покормит ее и позволит справить нужду?
Страх и страдания сделали Дебору уступчивой, и она послушно последовала за Ястребом. Он был не таким грубым, как остальные. Он подвел ее к типи конусообразной формы, стоявшему отдельно от остальных, изнутри расписанному фигурами. В центре типи возвышались два высоких шеста, там же находился очаг, в нем пылал огонь и вверх поднимался дым. Дебора почувствовала запах еды, которая готовилась где-то снаружи. На Дебору с любопытством взглянула молодая девушка.
После короткого разговора с Ястребом она жестом пригласила Дебору следовать за ней.
Девушка отвела ее в заросли кустарника на некотором расстоянии от лагеря и дала понять, что здесь можно справить нужду. Со связанными руками сделать это было трудно, но Деборе удалось поднять юбки — верхнюю и нижнюю. После ночи, проведенной в амбаре с Мигелем, больше на ней ничего не осталось.
Выйдя из-за кустов, она благодарно улыбнулась девушке. Та кивнула и снова поманила Дебору за собой.
Девушка подвела ее к берегу быстрой речушки. Дебора хотела напиться, но девушка остановила ее, покачав головой, и сказала что-то на языке команчи, после чего разрезала ножом веревки, туго стягивавшие запястья Деборы.
Дебора с трудом сдержала крик, когда кровь хлынула через свободные от перетяжек вены в измученное тело; девушка вложила нож в ножны, взяла ее запястья в свои маленькие мозолистые ладони и растерла их для восстановления кровообращения. Затем знаками дала понять Деборе, что та может умыться.
Вода была ледяная, но чистая. Задрав юбки настолько, насколько позволяла стыдливость, Дебора перешла вброд на отмель так, чтобы вода вокруг нее кружила льдинки.
Дебора опустилась на колени и зачерпнула ладонями воду, стала пить большими глотками и плескать ее на себя. С тех пор, как она пила воду, казалось, прошла целая вечность. Девушка тронула ее за плечо и знаками показала, что нужно пить медленнее.
Утолив жажду и вымыв все, что можно вымыть, не раздеваясь целиком, Дебора вернулась на грязноватый берег и подошла к девушке, молча наблюдавшей за ней.
— Могу я отнести воду остальным? — тоже знаками спросила Дебора, кивнув в сторону деревни.
Девушка отрицательно покачала головой. Другого, впрочем, Дебора и не ждала. Сердце болезненно сжалось. Может, попросить голубоглазого команчи купить еще и Джудит. Она боялась за кузину так же сильно, как и за себя, но вместе им было бы легче. Освеженная, но все еще испуганная, Дебора молча шла рядом с девушкой по направлению к высокому типи. Она более внимательно осмотрела рисунки на типи, которые уже видела. Там были изображены мужчины и лошади и еще какие-то странные завитки, похожие на насекомых, выстроенные аккуратными рядами. Девушка жестом пригласила ее внутрь. Дебора удивилась размерам помещения. Оно было гораздо больше, чем казалось снаружи, и довольно чистое, несмотря на грязный пол и грубую мебель. Прикрепленные к столбам покрывала были расшиты узором из животных, конструкция, слегка наклоненная вперед, имела форму неровного овала, в центре которого находился обложенный камнями очаг. Между камнями тлели угли. Если позволяла погода, пищу, видимо, готовили снаружи.
Девушка, смущаясь, предложила Деборе сесть на шкуры и одеяла, сложенные стопкой, а потом вернула на место откинутый полог типи. Дебора опустилась на колени и задумалась о том, что ее ждет. Команчи куда-то ушел.
Снаружи доносился смех детей. Все дети в мире смеются. Подумав об этом, Дебора улыбнулась.
Что-то скользнуло сзади по шее, она села вполоборота, скосив глаза на кучи незнакомого ей меха, свисавшие с рам. Мех был разного цвета, разных оттенков коричневого и черного, одни шкуры — с длинным ворсом, другие — с коротким. Казалось, эти полосы прикреплены к овалам, свободно свисавшим с тонкого круга, сплетенного из тонких ивовых прутьев.
Дебора смотрела до тех пор, пока ее не охватило беспокойство, и почувствовала, как внутри растет напряжение. Эти полоски меха были слишком длинными, чтобы принадлежать какому-то животному. Дебора побледнела, не веря своим глазам, когда наконец поняла, что это скальпы.
Господи, перед ней были человеческие скальпы. Она наклонила голову, борясь с тошнотой. Когда тошнота отступила, Дебору охватила паника, она едва сдержалась, чтобы не выбежать из типи. Дебора закрыла глаза и так сидела, пока дурнота не отступила, раскаиваясь, что приехала в Техас.
Будь она сейчас дома в Натчезе, сидела бы на крыльце и потягивала холодный лимонад из изящного стакана. Воздух был бы напоен сладким ароматом магнолий и жимолости, а не зловонием подгоревшего мяса. И она не была бы в ужасе оттого, что ее собственные волосы скоро будут свисать со столба в одном из этих странных типи.
Дебора снова закрыла глаза и цитировала по памяти отрывки из Библии. Она подумала, что если Господь ее слышит, он должен совершить что-то немедленно, и стала молиться. Ей следовало научиться не только терпению, но и смирению.
Время шло. По мере того, как Дебора оглядывала помещение, любопытство ее росло. Вызывающих ужас открытий она больше не сделала, хотя искала не слишком усердно. Еще она пыталась привести в порядок одежду. Сквозь порванное платье просвечивало тело. Она попыталась связать разорванные края корсажа, но не получилось. Солнце поднялось выше и осветило внутренность типи — Дебора огляделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Но самой неотложной была потребность сходить в кусты. Мужчине прислуживала женщина, одетая в расшитую бисером оленью кожу, время от времени она что-то говорила, суетясь, поднося ему тлеющую щепку, чтобы он мог разжечь трубку, бурдюк с водой, или выполняла какое-нибудь его поручение. Дебора уже хотела сказать о своей потребности женщине, когда заметила, что вернулся голубоглазый команчи. Он вел пятерых лошадей. Это были восхитительные животные. Их стройные ноги и сильные шеи блестели на солнце, они весело гарцевали, когда он повел их вперед и привязал к столбу рядом с типи. Он повернулся, взял связку поводьев со спины одной из лошадей и протянул Пятнистому Пони.
Тот медленно поднялся, как будто все еще раздумывая, но в его темных глазах светилось удовлетворение. Взглянув на Дебору, он взял протянутую ему связку, отогнул угол плетеного одеяла и улыбнулся, увидев в складках тусклый блеск винтовки. Видимо, он был доволен сделкой. Дебора напряженно следила за голубоглазым команчи. Он повернулся к ней, и она увидела, что в глазах его пылает огонь. Итак, ее продали, как скотину, как вещь, не дав вымолвить ни слова.
Но теперь это уже не имело никакого значения. Может, этот голубоглазый хотя бы покормит ее и позволит справить нужду?
Страх и страдания сделали Дебору уступчивой, и она послушно последовала за Ястребом. Он был не таким грубым, как остальные. Он подвел ее к типи конусообразной формы, стоявшему отдельно от остальных, изнутри расписанному фигурами. В центре типи возвышались два высоких шеста, там же находился очаг, в нем пылал огонь и вверх поднимался дым. Дебора почувствовала запах еды, которая готовилась где-то снаружи. На Дебору с любопытством взглянула молодая девушка.
После короткого разговора с Ястребом она жестом пригласила Дебору следовать за ней.
Девушка отвела ее в заросли кустарника на некотором расстоянии от лагеря и дала понять, что здесь можно справить нужду. Со связанными руками сделать это было трудно, но Деборе удалось поднять юбки — верхнюю и нижнюю. После ночи, проведенной в амбаре с Мигелем, больше на ней ничего не осталось.
Выйдя из-за кустов, она благодарно улыбнулась девушке. Та кивнула и снова поманила Дебору за собой.
Девушка подвела ее к берегу быстрой речушки. Дебора хотела напиться, но девушка остановила ее, покачав головой, и сказала что-то на языке команчи, после чего разрезала ножом веревки, туго стягивавшие запястья Деборы.
Дебора с трудом сдержала крик, когда кровь хлынула через свободные от перетяжек вены в измученное тело; девушка вложила нож в ножны, взяла ее запястья в свои маленькие мозолистые ладони и растерла их для восстановления кровообращения. Затем знаками дала понять Деборе, что та может умыться.
Вода была ледяная, но чистая. Задрав юбки настолько, насколько позволяла стыдливость, Дебора перешла вброд на отмель так, чтобы вода вокруг нее кружила льдинки.
Дебора опустилась на колени и зачерпнула ладонями воду, стала пить большими глотками и плескать ее на себя. С тех пор, как она пила воду, казалось, прошла целая вечность. Девушка тронула ее за плечо и знаками показала, что нужно пить медленнее.
Утолив жажду и вымыв все, что можно вымыть, не раздеваясь целиком, Дебора вернулась на грязноватый берег и подошла к девушке, молча наблюдавшей за ней.
— Могу я отнести воду остальным? — тоже знаками спросила Дебора, кивнув в сторону деревни.
Девушка отрицательно покачала головой. Другого, впрочем, Дебора и не ждала. Сердце болезненно сжалось. Может, попросить голубоглазого команчи купить еще и Джудит. Она боялась за кузину так же сильно, как и за себя, но вместе им было бы легче. Освеженная, но все еще испуганная, Дебора молча шла рядом с девушкой по направлению к высокому типи. Она более внимательно осмотрела рисунки на типи, которые уже видела. Там были изображены мужчины и лошади и еще какие-то странные завитки, похожие на насекомых, выстроенные аккуратными рядами. Девушка жестом пригласила ее внутрь. Дебора удивилась размерам помещения. Оно было гораздо больше, чем казалось снаружи, и довольно чистое, несмотря на грязный пол и грубую мебель. Прикрепленные к столбам покрывала были расшиты узором из животных, конструкция, слегка наклоненная вперед, имела форму неровного овала, в центре которого находился обложенный камнями очаг. Между камнями тлели угли. Если позволяла погода, пищу, видимо, готовили снаружи.
Девушка, смущаясь, предложила Деборе сесть на шкуры и одеяла, сложенные стопкой, а потом вернула на место откинутый полог типи. Дебора опустилась на колени и задумалась о том, что ее ждет. Команчи куда-то ушел.
Снаружи доносился смех детей. Все дети в мире смеются. Подумав об этом, Дебора улыбнулась.
Что-то скользнуло сзади по шее, она села вполоборота, скосив глаза на кучи незнакомого ей меха, свисавшие с рам. Мех был разного цвета, разных оттенков коричневого и черного, одни шкуры — с длинным ворсом, другие — с коротким. Казалось, эти полосы прикреплены к овалам, свободно свисавшим с тонкого круга, сплетенного из тонких ивовых прутьев.
Дебора смотрела до тех пор, пока ее не охватило беспокойство, и почувствовала, как внутри растет напряжение. Эти полоски меха были слишком длинными, чтобы принадлежать какому-то животному. Дебора побледнела, не веря своим глазам, когда наконец поняла, что это скальпы.
Господи, перед ней были человеческие скальпы. Она наклонила голову, борясь с тошнотой. Когда тошнота отступила, Дебору охватила паника, она едва сдержалась, чтобы не выбежать из типи. Дебора закрыла глаза и так сидела, пока дурнота не отступила, раскаиваясь, что приехала в Техас.
Будь она сейчас дома в Натчезе, сидела бы на крыльце и потягивала холодный лимонад из изящного стакана. Воздух был бы напоен сладким ароматом магнолий и жимолости, а не зловонием подгоревшего мяса. И она не была бы в ужасе оттого, что ее собственные волосы скоро будут свисать со столба в одном из этих странных типи.
Дебора снова закрыла глаза и цитировала по памяти отрывки из Библии. Она подумала, что если Господь ее слышит, он должен совершить что-то немедленно, и стала молиться. Ей следовало научиться не только терпению, но и смирению.
Время шло. По мере того, как Дебора оглядывала помещение, любопытство ее росло. Вызывающих ужас открытий она больше не сделала, хотя искала не слишком усердно. Еще она пыталась привести в порядок одежду. Сквозь порванное платье просвечивало тело. Она попыталась связать разорванные края корсажа, но не получилось. Солнце поднялось выше и осветило внутренность типи — Дебора огляделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68