Я как муж дал клятву заботиться о тебе. Я не могу спокойно сидеть с книжкой, когда ты тут спотыкаешься от боли.
– Я не спотыкаюсь. – Ребекка повернулась и гордо удалилась. Однако поднимаясь в фургон, она все же дернулась от боли.
– Ладно, попробуем по-другому. – Он сгреб ее в охапку и уложил на сундук. – Где она?
Ребекка кивнула в сторону ящика в углу. Через несколько секунд он снова оказался подле нее и на этот раз держал в руках баночку с мазью.
– Давай снимем это платье, – предложил он. Ребекка расстегнула пуговицы, и он помог ей стянуть его через голову.
– Можешь перевернуться?
Она перевернулась на живот, морщась от боли, закрыла глаза и позволила его рукам творить собственную магию.
Сильные теплые пальцы мягко массировали ее спину, безошибочно отыскивая болезненные жгуты мышц и разминая их. Боль исчезла, и вскоре прикосновения Клэя стали пробуждать в теле Ребекки ощущения совсем иного рода, и с ее губ сорвался стон. Клэй перевернул ее и взялся ласкать пальцами шею и впадинку у горла. Ребекка задрожала, дыхание ее участилось. Тело требовало новых и новых ласк.
Ребекку захлестнула страсть, которую она тщетно силилась обуздать. Она взглянула на Клэя – его глаза тоже помутнели от желания.
Накрыв ее шею руками, он наклонился к ней и нежно прошептал:
– Ребекка, я сожалею о том, как в тот вечер у реки поцеловал тебя. Но за этот я просить прощения не стану.
Он прижался ртом к губам Ребекки и погасил ее вздох. Она ощутила острое блаженство поцелуя и отдалась желанию целиком, отвечая Клэю со всей страстью.
Он спустил с ее плеч бретельки ночной рубашки и стянул ее до пояса. Сначала прохладный воздух коснулся груди Ребекки, а потом его сменила влажная теплота его рта. Ребекка выгнулась навстречу Клэю и прижала его голову к себе.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – спросила снаружи Этта.
Клэй прерывисто вздохнул и, оторвавшись от Ребекки, вскочил на ноги. Она торопливо натянула рубашку. Клэй вышел из фургона:
– Привет, Этта.
– А Бекки там?
– Да, она выйдет через минутку. Я натирал ей спину мазью. У нее снова все болит.
– Представляю. – В глазах Этты отразилось сочувствие. – Томми сказал, что завтра поведет фургон за нее.
– Вот и хорошо. Я очень ценю его любезность. Пойду скажу это ему лично.
Клэй поспешно ушел.
Ребекка легла спать, как только Этта ушла.
Они с Клэем едва не занялись любовью. Теперь напряжение между ними достигло предела. Он так прекрасно целуется… но лучше выкинуть все это из головы. Она собирается аннулировать брак, и нельзя позволить всем планам рухнуть из-за минутной слабости. Их взаимное притяжение нарастает с каждым днем – но нужно как-то устоять.
Клэй слонялся по лагерю, сколько мог. Когда он вернулся, костер догорел, а Гарт уснул. Он заглянул в фургон, чтобы удостовериться, что с Ребеккой все в порядке, а потом улегся сам.
Ему потребовалось долгое время, чтобы прийти в себя после столь резко прерванных ласк. Они были так близки. Она желала его не меньше, чем он ее, Клэй знал наверняка.
Пусть она и решила не консуммировать брак, ее изящное и восхитительно чувственное тело в этой борьбе стало его союзником. Клэй сложил руки под головой и всмотрелся в невероятно звездное небо.
Аннулирование? Ну уж нет. Он дал клятву, а Фрезеры никогда не берут обратно своих обещаний.
Ребекка Фрезер выбрала не того человека, с которым можно играть в игры.
Клэй криво усмехнулся. И все же плохо дело, если мужчине приходится проявлять изобретательность и расставлять сети, чтобы затащить в постель собственную жену.
* * *
Скотт сказал, что путь до форта Ларами займет шесть-семь недель, но Ребекка давно уже потеряла счет дням и не могла бы сказать, сколько длится их путешествие. Дни, пустые и похожие друг на друга, тянулись медленно. Зато Ребекка стала гораздо сильнее, совершенно привыкла обращаться с упряжкой, и мышцы больше не болели.
Ей нравилось совершенствоваться в кулинарии, тем более что степи полнились дичью, а в реках в изобилии водилась форель.
А бизоны! Тысячи и тысячи бизонов. Огромные, неуклюжие, волосатые и вонючие, эти животные, глупейшие создания на земле, были начисто лишены инстинкта самосохранения. Если охотник подстреливал одного, другие даже не обращали на это внимания и продолжали бродить и щипать траву, равнодушные ко всему происходящему. Даже домашний скот бежит, если его напугать, но бизоны – ни за что.
Около шести Скотт остановил поезд. Ребекка натянула вожжи и слезла с козел, бросила обеспокоенный взгляд на стадо бизонов, которое паслось совсем близко. Тысячи огромных животных. Они встретили это стадо рано утром, и до сих пор ему не было видно конца. Клэй скакал к ней. Ребекка знала, что он привезет бизоньи лепешки, и не торопилась разводить костер. С ее точки зрения, бизоньи лепешки – лучшее, что есть у этих животных. В безлесной степи они отличное топливо, к тому же совсем без запаха.
– Какая жалость, Клеопатра, что того же нельзя сказать о животных, которые их оставляют, – пожаловалась Ребекка мулу, которого распрягала.
Они шли через земли индейцев, поэтому на ночь по приказанию Скотта фургоны составляли в плотное кольцо, внутри которого «запирали» лошадей. Волы и мулы индейцев не интересовали, поэтому их безбоязненно оставляли на ночной выпас за пределами этого импровизированного загона под присмотром пастухов. Жить приходилось в тесноте, однако такое расположение создавало надежное укрытие от нападений индейцев.
Теснота имела еще одно преимущество: будучи постоянно на виду, Ребекка и Клэй вынуждены были демонстрировать теплые и спокойные отношения. Сексуальное напряжение между ними усиливалось, но продолжать вечные споры они не могли: их окружали чужие уши. Пришлось заключить перемирие. Чаще всего они ужинали вместе с Гарсонами и фон Диманами и вскоре очень подружились с этими семьями.
У них всегда были свежее мясо и четыре пары женских рук, которые это мясо готовили, так что многие холостяки и вдовцы постоянно ошивались поблизости во время ужина и получали приглашение к столу.
Ребекка вывела своих мулов на выпас. Вернулся Клэй. Как она и подозревала, он высыпал на поддон с дровами мешок сухих бизоньих лепешек. Вскоре к ним присоединились остальные, и пока мужчины разводили огонь, женщины взялись за готовку. Раньше у Ребекки не было подруг, и теперь она находила особое удовольствие в совместной работе с другими женщинами.
Позже, когда Ребекка вместе с Хеленой домывали посуду, ее внимание привлек жаркий спор, разгоревшийся среди мужчин. Обсуждали необходимость ночного караула.
– Неправильно это, что нас заставляют стоять в карауле по ночам, – ныл Джейк Фаллон, один из холостяков, который частенько ужинал с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Я не спотыкаюсь. – Ребекка повернулась и гордо удалилась. Однако поднимаясь в фургон, она все же дернулась от боли.
– Ладно, попробуем по-другому. – Он сгреб ее в охапку и уложил на сундук. – Где она?
Ребекка кивнула в сторону ящика в углу. Через несколько секунд он снова оказался подле нее и на этот раз держал в руках баночку с мазью.
– Давай снимем это платье, – предложил он. Ребекка расстегнула пуговицы, и он помог ей стянуть его через голову.
– Можешь перевернуться?
Она перевернулась на живот, морщась от боли, закрыла глаза и позволила его рукам творить собственную магию.
Сильные теплые пальцы мягко массировали ее спину, безошибочно отыскивая болезненные жгуты мышц и разминая их. Боль исчезла, и вскоре прикосновения Клэя стали пробуждать в теле Ребекки ощущения совсем иного рода, и с ее губ сорвался стон. Клэй перевернул ее и взялся ласкать пальцами шею и впадинку у горла. Ребекка задрожала, дыхание ее участилось. Тело требовало новых и новых ласк.
Ребекку захлестнула страсть, которую она тщетно силилась обуздать. Она взглянула на Клэя – его глаза тоже помутнели от желания.
Накрыв ее шею руками, он наклонился к ней и нежно прошептал:
– Ребекка, я сожалею о том, как в тот вечер у реки поцеловал тебя. Но за этот я просить прощения не стану.
Он прижался ртом к губам Ребекки и погасил ее вздох. Она ощутила острое блаженство поцелуя и отдалась желанию целиком, отвечая Клэю со всей страстью.
Он спустил с ее плеч бретельки ночной рубашки и стянул ее до пояса. Сначала прохладный воздух коснулся груди Ребекки, а потом его сменила влажная теплота его рта. Ребекка выгнулась навстречу Клэю и прижала его голову к себе.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – спросила снаружи Этта.
Клэй прерывисто вздохнул и, оторвавшись от Ребекки, вскочил на ноги. Она торопливо натянула рубашку. Клэй вышел из фургона:
– Привет, Этта.
– А Бекки там?
– Да, она выйдет через минутку. Я натирал ей спину мазью. У нее снова все болит.
– Представляю. – В глазах Этты отразилось сочувствие. – Томми сказал, что завтра поведет фургон за нее.
– Вот и хорошо. Я очень ценю его любезность. Пойду скажу это ему лично.
Клэй поспешно ушел.
Ребекка легла спать, как только Этта ушла.
Они с Клэем едва не занялись любовью. Теперь напряжение между ними достигло предела. Он так прекрасно целуется… но лучше выкинуть все это из головы. Она собирается аннулировать брак, и нельзя позволить всем планам рухнуть из-за минутной слабости. Их взаимное притяжение нарастает с каждым днем – но нужно как-то устоять.
Клэй слонялся по лагерю, сколько мог. Когда он вернулся, костер догорел, а Гарт уснул. Он заглянул в фургон, чтобы удостовериться, что с Ребеккой все в порядке, а потом улегся сам.
Ему потребовалось долгое время, чтобы прийти в себя после столь резко прерванных ласк. Они были так близки. Она желала его не меньше, чем он ее, Клэй знал наверняка.
Пусть она и решила не консуммировать брак, ее изящное и восхитительно чувственное тело в этой борьбе стало его союзником. Клэй сложил руки под головой и всмотрелся в невероятно звездное небо.
Аннулирование? Ну уж нет. Он дал клятву, а Фрезеры никогда не берут обратно своих обещаний.
Ребекка Фрезер выбрала не того человека, с которым можно играть в игры.
Клэй криво усмехнулся. И все же плохо дело, если мужчине приходится проявлять изобретательность и расставлять сети, чтобы затащить в постель собственную жену.
* * *
Скотт сказал, что путь до форта Ларами займет шесть-семь недель, но Ребекка давно уже потеряла счет дням и не могла бы сказать, сколько длится их путешествие. Дни, пустые и похожие друг на друга, тянулись медленно. Зато Ребекка стала гораздо сильнее, совершенно привыкла обращаться с упряжкой, и мышцы больше не болели.
Ей нравилось совершенствоваться в кулинарии, тем более что степи полнились дичью, а в реках в изобилии водилась форель.
А бизоны! Тысячи и тысячи бизонов. Огромные, неуклюжие, волосатые и вонючие, эти животные, глупейшие создания на земле, были начисто лишены инстинкта самосохранения. Если охотник подстреливал одного, другие даже не обращали на это внимания и продолжали бродить и щипать траву, равнодушные ко всему происходящему. Даже домашний скот бежит, если его напугать, но бизоны – ни за что.
Около шести Скотт остановил поезд. Ребекка натянула вожжи и слезла с козел, бросила обеспокоенный взгляд на стадо бизонов, которое паслось совсем близко. Тысячи огромных животных. Они встретили это стадо рано утром, и до сих пор ему не было видно конца. Клэй скакал к ней. Ребекка знала, что он привезет бизоньи лепешки, и не торопилась разводить костер. С ее точки зрения, бизоньи лепешки – лучшее, что есть у этих животных. В безлесной степи они отличное топливо, к тому же совсем без запаха.
– Какая жалость, Клеопатра, что того же нельзя сказать о животных, которые их оставляют, – пожаловалась Ребекка мулу, которого распрягала.
Они шли через земли индейцев, поэтому на ночь по приказанию Скотта фургоны составляли в плотное кольцо, внутри которого «запирали» лошадей. Волы и мулы индейцев не интересовали, поэтому их безбоязненно оставляли на ночной выпас за пределами этого импровизированного загона под присмотром пастухов. Жить приходилось в тесноте, однако такое расположение создавало надежное укрытие от нападений индейцев.
Теснота имела еще одно преимущество: будучи постоянно на виду, Ребекка и Клэй вынуждены были демонстрировать теплые и спокойные отношения. Сексуальное напряжение между ними усиливалось, но продолжать вечные споры они не могли: их окружали чужие уши. Пришлось заключить перемирие. Чаще всего они ужинали вместе с Гарсонами и фон Диманами и вскоре очень подружились с этими семьями.
У них всегда были свежее мясо и четыре пары женских рук, которые это мясо готовили, так что многие холостяки и вдовцы постоянно ошивались поблизости во время ужина и получали приглашение к столу.
Ребекка вывела своих мулов на выпас. Вернулся Клэй. Как она и подозревала, он высыпал на поддон с дровами мешок сухих бизоньих лепешек. Вскоре к ним присоединились остальные, и пока мужчины разводили огонь, женщины взялись за готовку. Раньше у Ребекки не было подруг, и теперь она находила особое удовольствие в совместной работе с другими женщинами.
Позже, когда Ребекка вместе с Хеленой домывали посуду, ее внимание привлек жаркий спор, разгоревшийся среди мужчин. Обсуждали необходимость ночного караула.
– Неправильно это, что нас заставляют стоять в карауле по ночам, – ныл Джейк Фаллон, один из холостяков, который частенько ужинал с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63