— Проклятие! До тех пор, пока ты не скажешь правду, нам не о чем больше разговаривать. Предупреждаю тебя: не спеши уезжать из Лондона. Я найду тебя даже на краю света, — бросил он через плечо перед тем, как покинуть комнату.
— Марк, что произошло? — воскликнул вошедший Аллен, когда Марк едва не сбил его с ног.
— Спроси Кристу, — бросил тот на ходу, явно не желая ничего обсуждать.
Элисса посмотрела вслед уходящему Марку, перевела взгляд на приотворенную дверь в комнату Кристы. Она пыталась представить себе, что между ними произошло. Отчего Марк так разгневан? Он не хочет ребенка? Тогда Криста, должно быть, в отчаянии.
— Кристе нужна моя помощь, — сказала она, проскальзывая мимо Аллена в комнату подруги.
— Но что все это значит, Элисса? Почему Марк пришел в такое неистовство?
Аллен последовал за Элиссой, но, войдя в комнату, оцепенел: лежащая на постели Криста была скорее тенью прежней цветущей женщины.
— Ради Аллаха, что Марк с тобой сделал? — воскликнул он, потрясенный.
Марк вылетел из дома в состоянии, близком к умопомрачению. Он злился на себя за то, что не смог совладать с приступом ревности, и на Кристу, которая словно нарочно старалась вывести его из равновесия. Конечно, его необузданная ярость со временем утихнет, но до тех пор он опасен и для себя, и для Кристы. Он хотел найти место, где можно было побыть одному и успокоиться. Проклятие, почему Криста оказалась столь упряма, ведь он хотел от нее всего лишь простого ответа. А сейчас он страстно желал одного — выпить, нет, черт подери, напиться как следует!
Марк с удовлетворением отметил, что Омар не следует за ним в коляске: когда он вышел из дома, уже стемнело, и его было трудно разглядеть. Как раз сейчас он меньше всего нуждался в постоянной опеке Омара. Не имея определенной цели, он все дальше удалялся от фешенебельного района в те злачные места Лондона, где люди, случалось, исчезали навсегда.
Звуки буйного веселья, доносившиеся из подозрительного вида питейного заведения, привлекли его внимание, и вскоре он очутился в ярко освещенном помещении, где все оживало лишь с наступлением темноты. Марку не случалось прежде посещать подобные убогие кабаки, однако обстановка вполне соответствовала его душевному состоянию, сомнения вызывало лишь то, что он будет слишком выделяться в толпе завсегдатаев.
Перебирая монеты в кармане, Марк ждал, когда бойкая молодая девица наконец подойдет к нему. Ни разу еще такой красивый и модно одетый мужчина не заходил в «Паленого гуся», и девица безудержно строила ему глазки и подчеркнуто демонстрировала чрезвычайно глубокий вырез лифа платья. Состоятельные люди редко заглядывали в подобные подозрительные заведения, да и то из соображений безопасности наведывались в трущобы втроем, а то и вчетвером.
— Что пожелаете, сэр? — обратилась к нему она, — Меня зовут Софи, и я буду счастлива угодить вам чем только смогу. — Во всех ее повадках сквозил нескромный намек.
Марк вывалил на стол пригоршню монет.
— Возьми себе одну, Софи, а на остальные приноси мне спиртное до тех пор, пока я не остановлю тебя.
Широко раскрыв рот, Софи глядела на груду монет.
— Да вы, похоже, не в своем уме, сэр. На это можно пить целую неделю.
— Возможно, я действительно сошел с ума, Софи, — криво улыбнувшись, подтвердил Марк. — Только постарайся найти что-нибудь получше, чем та отрава, которую твой хозяин называет бренди. Ты поняла?
— Разумеется, сэр, — подтвердила Софи, локоны так и подпрыгивали на ее белых плечах и почти обнаженной груди. — Если вам будет угодно что-либо еще, только дайте знать.
Спустя некоторое время она вернулась с покрытой пылью бутылкой и мутно-грязным стаканом. Она потопталась около стола несколько минут, ожидая, что Марк уделит ей хоть немного внимания, но, не дождавшись даже благосклонного взгляда, пожала плечами и направилась к более общительному посетителю.
Узнав от Кристы о более чем странном поведении Марка, Аллен почти сразу же бросился вслед за братом, но тот уже скрылся в сгущавшемся тумане.
— Проклятие! — выругался он, вглядываясь в темноту улицы. Куда его могла понести нелегкая? Вернувшись в дом, Аллен нашел Омара, мирно беседующего на кухне с Ленорой, и попытался вкратце объяснить, что произошло.
— Ты знаешь привычки брата лучше меня, Омар.
Куда в таком настроении мог направиться Марк? — спросил он обеспокоенно.
— Куда-нибудь, где можно напиться, не привлекая к себе внимания, — задумчиво ответил Омар.
— Подобных мест полно в таком большом городе, как Лондон, — со вздохом заметил Аллен. — Ну что ж, Омар, нам надо отправляться на его поиски. Я ведь не раз предостерегал брата, что его горячность может оказаться гибельной.
Хотя Аллен и Омар почти всю ночь провели в поисках Марка, им так и не удалось его обнаружить. Измотанные до предела, они вернулись домой, чтобы отдохнуть хоть несколько часов и на следующий день продолжить поиски.
Но на следующий день их усилия также ни к чему не привели. Аллен уже начал предполагать самое худшее.
Марк пил, а состояние опьянения все не наступало, лишь тяжелее становилось на душе, когда он вспоминал нелепое объяснение с Кристой. Чем больше он думал о том, что произошло, тем больше ненавидел себя за глупое поведение. Все его сомнения развеялись как дым. Только он мог быть отцом будущего ребенка Кристы.
Неужели он хочет, чтобы его ребенка называли незаконнорожденным? Какое отвратительное слово! Нет, пока он жив, никто не посмеет назвать так его дитя. И других детей, которые могут появиться у него с Кристой. Как только его гнев утих, Марк готов был отправиться к ней просить прощения. Раз она ждет от него ребенка, то непременно должна тотчас же согласиться выйти за него замуж. Если бы они остались в Константине, Криста считалась бы его наложницей — такими были отношения между его матерью и отцом. Но Марк так долго прожил в Англии, что воспринял европейские обычаи, и потому был готов сделать все возможное, чтобы Криста стала его женой и их дети носили его имя.
Чем больше Марк пил, тем мрачнее становились его размышления. Услужливая Софи беспрестанно поставляла ему все новые порции бренди. Время от времени он заставлял себя съесть что-нибудь, но аппетита не было, и он предпочитал бороться с состоянием крайней безнадежности, опустошая бутылку за бутылкой.
Кому-то могло показаться странным, что хорошо одетый мужчина час за часом сидит в одиночестве, время от времени поднося к губам грязный стакан, но никто не обращал на него особого внимания — люди обычно и приходили сюда за тем, чтобы заливать свое горе вином. К середине следующего дня Марк дошел до крайней точки насыщения, он утратил всякую способность соображать и был не способен проглотить больше ни глотка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100