Она долгие часы размышляла о своем неудавшемся побеге и в конце концов пришла к неутешительному для себя выводу: она совершила ужасную ошибку, решив покинуть судно.
Заря уже давно окрасила горизонт, и матросы на палубе готовили корабль к бою. В самом воздухе чувствовалось напряжение, как это обычно бывает перед грозой. Над головой Марии грохотали колеса – пушки готовили к бою. Мужчины громко переговаривались, и отчетливо звучал резкий голос Сэма, отдававшего команды. Как всегда, Мария удивлялась его выдержке – Сэм умел скрывать свои чувства даже от Страйпса, хоть тот прекрасно знал капитана. Но как, должно быть, он страдает в душе – и все из-за нее, из-за ее опрометчивого поступка.
Мария вошла в каюту и замерла, ошеломленная. Повсюду были разбросаны бутылки, пол был залит вином, а бумаги Сэма и навигационные инструменты лежали в самых неподходящих местах. Стараясь не думать о том, что происходило в каюте, Мария, осторожно обходя разбитые бутылки, подошла к столу и увидела скомканное письмо. Письмо, которое она оставила Сэму…
Что ж, теперь сомнений не оставалось: он прочитал письмо. Зажав его в кулаке, Мария опустилась на стул. С минуту она сидела, глядя в одну точку. Затем поднялась и тотчас же рухнула на койку, дав волю слезам. Но и слезы не помогали, потому что и здесь, в каюте, она слышала голос Сэма. У него был чудесный голос… Голос, приводивший ее в трепет. Голос, которому беспрекословно подчинялись все его люди, мгновенно выполнявшие распоряжения своего капитана.
Да, весь корабль подчиняется воле Сэма, а маленький Джонни прямо-таки боготворит его. Похоже, даже Ганнер подчинился ему – Мария видела, как пес бежал за ним следом. Так почему же она дерзит Сэму? Почему так ведет себя?
Она просто глупа. Внезапно Мария поняла: его безразличие, резкость, насмешливые слова – все это лишь попытка скрыть душевную боль. Сэм яростно защищался, пытаясь отгородиться от нее стеной безразличия и пустых угроз. Но он не был грубым и равнодушным. Он просто защищал от нее свою легкоранимую душу. И она любила его больше всего на свете.
Да, она глупа и к тому же бессердечна – провела всю ночь, дуясь на него, хотя должна была остаться с ним, чтобы доказать, что любит его.
Он пират? Ну и что же?
Все равно она должна наконец признаться себе, что любит его. Кем бы он ни был, она любит его; ее сердце бьется быстрее при одном только звуке его голоса; она тает от его прикосновений и каждую ночь думает лишь о нем одном. Пусть он будет самый отъявленный негодяй на свете. Она не перестанет любить его. В этом-то и заключается правда жизни.
На палубе снова загрохотали пушки, их готовили к бою. Но Мария не обращала на шум ни малейшего внимания. Она смотрела на себя как бы со стороны, смотрела глазами постороннего. Она просто испорченная девчонка. Ведьма, ханжа и злюка.
И все же Сэм любит ее.
А как она отплатила ему за его любовь? Он никогда не давал ей оснований упрекать его за плохое к ней отношение, никогда намеренно не обижал ее. Да, иногда он заставлял ее плакать, но сейчас, оглядываясь назад, Мария чувствовала, что получала по заслугам. Если он и причинял ей боль, то только потому, что она доводила его до такого состояния, когда он уже не мог сдержаться. И каждый раз после этого он был полон раскаяния, просил у нее прощения. Возможно, ей самой стоит поучиться у него доброте, хотя он и пират. Благородный пират… Потому что добивался сейчас только одного – пытался спасти своих людей. Это – его обязанность, его долг. Он не хотел оскорбить ее или унизить. А она? Она намеренно причиняла ему боль и даже не сожалела об этом.
Да, намеренно…
Слезы навернулись ей на глаза, к горлу подкатил комок. Довольно обижаться и ненавидеть его. Хватит осуждать его. Осудить его может только Господь Бог, но не она. Вместо того чтобы осуждать его, она должна молиться за спасение его души, просить Господа простить его за грехи. Она должна молиться и за спасение своей души. Сэм был прав, говоря, что не надо пытаться изменить того, кого любишь. Он принимал ее такой, какая она есть, и сейчас настала ее очередь принимать его таким, какой он на самом деле. И ей совсем не трудно будет это сделать, ведь она любит его всем сердцем.
Мария вскинула подбородок, и глаза ее засверкали решимостью. Он был пиратом и пиратом останется. Она вспомнила слова Тима и судьи Доуна, сказанные когда-то очень давно: «Этот Сэм Беллами – человек необузданный». Пусть так, возможно, это правда, но он также очень нежный, терпеливый и добрый. Он добр к малышу Джонни и был добр к ней, когда держал ее в объятиях, а она плакала по умершему ребенку. Сэм очень терпелив, и он все понимает. Он сильный и храбрый. И не заслуживает ее осуждения.
Мария прислушалась. На «Нечестивом» готовились к бою. Значит, капитан должен выглядеть соответствующим образом. Но сейчас… он был в старой рубашке, в залитых вином бриджах и босой! А ведь Сэм – свободный принц морей, и об этом знает весь мир!
Мария подошла к сундучку, где лежал матросский мешочек, в который Сэм приказал ей упаковать вещи. Скорее высохнут все моря, чем она сделает это. Откинув тяжелую крышку, Мария начала рыться в сундуке. Наконец нашла то, что искала: бледно-голубой камзол из тонкого сукна, который она сшила для него еще в Истхэме, отыскала и чистую рубаху. Затем сняла с крючка отделанную золотой тесьмой шляпу и, отогнув поля, заколола их серебряными булавками. После чего нашла башмаки Сэма и вышла на палубу с гордо поднятой головой и сияющими глазами.
Увидев суетившихся на палубе матросов, Мария на мгновение замерла. Потом, собравшись с духом, решительно направилась к Сэму. Увидев ее, малыш Джонни рот раскрыл от изумления. Мужчины же, укрывавшиеся за фальшбортом, замерли, ошеломленные ее появлением. Не обращая на них внимания, с камзолом и рубахой в руках, прижимая к груди башмаки, Мария прошествовала по палубе и, поднявшись на шканцы, подошла к Сэму, стоявшему у штурвала.
– Я кое-что принесла тебе…
Сэм вздрогнул и обернулся:
– Мария! Господи, девочка, тебе нельзя здесь находиться!
– А тебе надо снять с себя это грязное тряпье. Держи.
Их взгляды встретились, и Сэм увидел в ее глазах такое раскаяние, которое не передашь словами.
– Тебе не кажется, что капитан пиратов должен выглядеть достойно? Хотя бы тогда, когда вступает в бой…
Сэм смотрел на нее во все глаза. Может, она сошла с ума? Или это еще один из ее фокусов? Он взял у нее из рук чистую белую рубашку.
– Спасибо, моя девочка. – Сэм передал штурвал стоявшему рядом Уэсту.
Быстро стянув с себя грязную рубашку, он бросил ее в море. Не отрывая взгляда от Марии, надел чистую. Затем взял у нее башмаки… Вокруг стояла такая тишина, что можно было услышать плеск рыбы в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Заря уже давно окрасила горизонт, и матросы на палубе готовили корабль к бою. В самом воздухе чувствовалось напряжение, как это обычно бывает перед грозой. Над головой Марии грохотали колеса – пушки готовили к бою. Мужчины громко переговаривались, и отчетливо звучал резкий голос Сэма, отдававшего команды. Как всегда, Мария удивлялась его выдержке – Сэм умел скрывать свои чувства даже от Страйпса, хоть тот прекрасно знал капитана. Но как, должно быть, он страдает в душе – и все из-за нее, из-за ее опрометчивого поступка.
Мария вошла в каюту и замерла, ошеломленная. Повсюду были разбросаны бутылки, пол был залит вином, а бумаги Сэма и навигационные инструменты лежали в самых неподходящих местах. Стараясь не думать о том, что происходило в каюте, Мария, осторожно обходя разбитые бутылки, подошла к столу и увидела скомканное письмо. Письмо, которое она оставила Сэму…
Что ж, теперь сомнений не оставалось: он прочитал письмо. Зажав его в кулаке, Мария опустилась на стул. С минуту она сидела, глядя в одну точку. Затем поднялась и тотчас же рухнула на койку, дав волю слезам. Но и слезы не помогали, потому что и здесь, в каюте, она слышала голос Сэма. У него был чудесный голос… Голос, приводивший ее в трепет. Голос, которому беспрекословно подчинялись все его люди, мгновенно выполнявшие распоряжения своего капитана.
Да, весь корабль подчиняется воле Сэма, а маленький Джонни прямо-таки боготворит его. Похоже, даже Ганнер подчинился ему – Мария видела, как пес бежал за ним следом. Так почему же она дерзит Сэму? Почему так ведет себя?
Она просто глупа. Внезапно Мария поняла: его безразличие, резкость, насмешливые слова – все это лишь попытка скрыть душевную боль. Сэм яростно защищался, пытаясь отгородиться от нее стеной безразличия и пустых угроз. Но он не был грубым и равнодушным. Он просто защищал от нее свою легкоранимую душу. И она любила его больше всего на свете.
Да, она глупа и к тому же бессердечна – провела всю ночь, дуясь на него, хотя должна была остаться с ним, чтобы доказать, что любит его.
Он пират? Ну и что же?
Все равно она должна наконец признаться себе, что любит его. Кем бы он ни был, она любит его; ее сердце бьется быстрее при одном только звуке его голоса; она тает от его прикосновений и каждую ночь думает лишь о нем одном. Пусть он будет самый отъявленный негодяй на свете. Она не перестанет любить его. В этом-то и заключается правда жизни.
На палубе снова загрохотали пушки, их готовили к бою. Но Мария не обращала на шум ни малейшего внимания. Она смотрела на себя как бы со стороны, смотрела глазами постороннего. Она просто испорченная девчонка. Ведьма, ханжа и злюка.
И все же Сэм любит ее.
А как она отплатила ему за его любовь? Он никогда не давал ей оснований упрекать его за плохое к ней отношение, никогда намеренно не обижал ее. Да, иногда он заставлял ее плакать, но сейчас, оглядываясь назад, Мария чувствовала, что получала по заслугам. Если он и причинял ей боль, то только потому, что она доводила его до такого состояния, когда он уже не мог сдержаться. И каждый раз после этого он был полон раскаяния, просил у нее прощения. Возможно, ей самой стоит поучиться у него доброте, хотя он и пират. Благородный пират… Потому что добивался сейчас только одного – пытался спасти своих людей. Это – его обязанность, его долг. Он не хотел оскорбить ее или унизить. А она? Она намеренно причиняла ему боль и даже не сожалела об этом.
Да, намеренно…
Слезы навернулись ей на глаза, к горлу подкатил комок. Довольно обижаться и ненавидеть его. Хватит осуждать его. Осудить его может только Господь Бог, но не она. Вместо того чтобы осуждать его, она должна молиться за спасение его души, просить Господа простить его за грехи. Она должна молиться и за спасение своей души. Сэм был прав, говоря, что не надо пытаться изменить того, кого любишь. Он принимал ее такой, какая она есть, и сейчас настала ее очередь принимать его таким, какой он на самом деле. И ей совсем не трудно будет это сделать, ведь она любит его всем сердцем.
Мария вскинула подбородок, и глаза ее засверкали решимостью. Он был пиратом и пиратом останется. Она вспомнила слова Тима и судьи Доуна, сказанные когда-то очень давно: «Этот Сэм Беллами – человек необузданный». Пусть так, возможно, это правда, но он также очень нежный, терпеливый и добрый. Он добр к малышу Джонни и был добр к ней, когда держал ее в объятиях, а она плакала по умершему ребенку. Сэм очень терпелив, и он все понимает. Он сильный и храбрый. И не заслуживает ее осуждения.
Мария прислушалась. На «Нечестивом» готовились к бою. Значит, капитан должен выглядеть соответствующим образом. Но сейчас… он был в старой рубашке, в залитых вином бриджах и босой! А ведь Сэм – свободный принц морей, и об этом знает весь мир!
Мария подошла к сундучку, где лежал матросский мешочек, в который Сэм приказал ей упаковать вещи. Скорее высохнут все моря, чем она сделает это. Откинув тяжелую крышку, Мария начала рыться в сундуке. Наконец нашла то, что искала: бледно-голубой камзол из тонкого сукна, который она сшила для него еще в Истхэме, отыскала и чистую рубаху. Затем сняла с крючка отделанную золотой тесьмой шляпу и, отогнув поля, заколола их серебряными булавками. После чего нашла башмаки Сэма и вышла на палубу с гордо поднятой головой и сияющими глазами.
Увидев суетившихся на палубе матросов, Мария на мгновение замерла. Потом, собравшись с духом, решительно направилась к Сэму. Увидев ее, малыш Джонни рот раскрыл от изумления. Мужчины же, укрывавшиеся за фальшбортом, замерли, ошеломленные ее появлением. Не обращая на них внимания, с камзолом и рубахой в руках, прижимая к груди башмаки, Мария прошествовала по палубе и, поднявшись на шканцы, подошла к Сэму, стоявшему у штурвала.
– Я кое-что принесла тебе…
Сэм вздрогнул и обернулся:
– Мария! Господи, девочка, тебе нельзя здесь находиться!
– А тебе надо снять с себя это грязное тряпье. Держи.
Их взгляды встретились, и Сэм увидел в ее глазах такое раскаяние, которое не передашь словами.
– Тебе не кажется, что капитан пиратов должен выглядеть достойно? Хотя бы тогда, когда вступает в бой…
Сэм смотрел на нее во все глаза. Может, она сошла с ума? Или это еще один из ее фокусов? Он взял у нее из рук чистую белую рубашку.
– Спасибо, моя девочка. – Сэм передал штурвал стоявшему рядом Уэсту.
Быстро стянув с себя грязную рубашку, он бросил ее в море. Не отрывая взгляда от Марии, надел чистую. Затем взял у нее башмаки… Вокруг стояла такая тишина, что можно было услышать плеск рыбы в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77