ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Поэтому я сдержала свое побуждение рассказать ей, что Джереми Брендон и Руперт Рейнский одно и то же лицо и что я провела в его обществе почти все время на балу.
На следующий день, когда мы с мисс Белл прохаживались по Гайд-парку, то будто случайно встретились с мистером Брендоном. Я поняла, что он подстроил эту встречу, и была в восторге.
Сняв шляпу, он поклонился.
— Если глаза меня не обманывают, то это мисс Белл и мисс Кэролайн Трессидор, — сказал он.
— Добрый день, мистер Брендон, — ответила мисс Белл.
— Как сегодня хорошо в парке, — продолжал он. — А цветы так красивы, правда? Можно мне пройтись вместе с вами?
Я думаю, мисс Белл предпочла бы отказать, так как не была уверена, что это соответствует правилам благопристойности, но как это сделать, не показавшись резкой? А кроме того, что за беда, если молодой человек и пройдется по парку рядом с девушкой, еще не бывающей в свете?
Мистер Брендон говорил о цветах, о деревьях, желая, вероятно, произвести на мисс Белл благоприятное впечатление. Она с жаром поддержала эту тему.
— Похоже на урок ботаники, — съехидничала я.
— Приобретать знания так интересно, — заметил он. Тут мистер Брендон сжал мою руку, и я поняла, что он находит ситуацию забавной. — Вы со мной согласны, мисс Белл?
— О да! — горячо подхватила она. — Когда живешь в Лондоне, так недостает природы. Есть у вас сад, мистер Брендон?
Он ответил, что в имении его родителей прекрасный сад.
— Я всегда с радостью покидаю город ради деревенской тиши, — добавил он и бросил мне взгляд, говорящий об обратном.
Мисс Белл явно почувствовала к нему расположение. Можно было подумать, что это она предмет его внимания. Я-то понимала, что он играет роль, как играл ее на балу, что он в такой же мере является любителем деревенской жизни и энтузиастом садоводства, как и Рупертом Рейнским.
Он оставался с нами почти целый час, а прощаясь, низко поклонился и горячо поблагодарил за интересно проведенное время.
— Какой обаятельный молодой человек, — объявила мисс Белл. — Жаль, что таких, как он, слишком мало. Надеюсь, из его интереса к Оливии что-нибудь получится. Это было бы очень хорошо для нее. — Мисс Белл была более общительна, чем обычно, и, как мне показалось, подпала под обаяние неотразимого Джереми Брендона. — Я рассказала леди Кэри о его визите и о цветах. Интересно, это он их прислал? Вполне возможно. Он из хорошей, но обедневшей семьи. Младший сын, однако, я думаю… для Оливии… это было бы приемлемо.
Я расхохоталась.
— Позвольте, Кэролайн, что вы в этом находите смешного?
— Согласитесь, уж очень это похоже на торговую сделку, — ответила я.
— Никогда большей чепухи не слыхала, — осекла она меня и замолчала.
Постепенно, однако, я почувствовала, что она смягчилась. Думала, должно быть, о Джереми Брендоне.
На этой же неделе он опять зашел к нам. Меня дома не было, и визит оказался довольно коротким. На следующий день мы — мисс Белл и я — снова встретили его в парке. На этот раз трудно было сделать вид, что это произошло случайно. Не знаю, что подумала мисс Белл.
Может быть, ей пришло, наконец, в голову, что он интересуется именно мной. Мы гуляли вдоль Серпентина, потом сели и смотрели на леди и джентльменов, катавшихся верхом. Он говорил о лошадях со знанием дела, но эта тема, в отличие от садоводства, не занимала мисс Белл.
Было ясно: если «случайные» встречи в парке еще повторятся, она что-то заподозрит.
Так прошла неделя после бала. О Рози Ранделл ничего не было слышно. Я не раз говорила об этом со слугами, но хотя они охотно отвечали на мои вопросы, — тайна Рози Ранделл составляла в это время главную тему их разговоров, — я так ничего нового не узнала, кроме более подробного описания ее нарядов.
— Я вот что думаю, мисс, — сказала мне одна из горничных. — Она, наверное, сбежала с каким-нибудь джентльменом. Уж вы поверьте, должен у нее быть такой друг. Подумайте только, какие у нее были платья! Это он, видно, дарил ей все эти красивые вещи.
Итак, Рози бесследно исчезла. Мы с Оливией часто говорили о ней, высказывали разные предположения и глубоко сожалели об ее уходе.
Потом, однажды утром, в нашем доме произошел большой переполох. Лакей отца, войдя к нему в спальню с горячей водой, нашел его лежащим в постели без движения.
Очень скоро во двор въехала карета доктора Грея, и сам доктор поспешно прошел к отцу. Мистер Трессидор серьезно болен, провозгласил он. У него был удар, и его жизнь в опасности.
Все в доме были подавлены, понимая, что теперь могут произойти значительные перемены, которые затронут жизнь многих.
Врачи приходили один за другим. У постели отца дежурили поочередно две сестры милосердия. Мисс Белл, умевшая в дополнение к своим бесчисленным познаниям ухаживать за больными, присоединилась к группе сиделок, и я видела ее гораздо меньше.
В течение нескольких дней отец находился между жизнью и смертью, но устоял.
Мисс Белл сказала нам, что его здоровье теперь сильно подорвано и он уже никогда не станет прежним, но, как это иногда случается в подобных случаях, выздоровление возможно.
И он выздоровел. Через месяц он уже смог оставить постель и ходить с помощью палки, хотя при этом немного волочил ногу.
Когда первый шок прошел, до моего сознания дошло, что благодаря занятости мисс Белл я получила большую свободу и решила воспользоваться ею как можно лучше.
Нам с Оливией разрешили выходить вдвоем, и мы были счастливы избавиться от постоянного надзора. Тетя Имоджин навела справки о Джереми Брендоне и выяснила, что родственные связи его семьи, хотя и не блестящие, являются вполне достойными. Раз Оливия, решила она, «выезжающая» уже некоторое время, не сумела до сих пор заполучить подходящего жениха, то он для нее вполне приемлем.
Мистеру Брендону разрешили пригласить нас на чай в один из лучших ресторанов Лондона. Это было для нас большим событием.
Мы ездили с ним верхом в Гайд-парке. Мне позволили сопровождать их, и я со смехом думала про себя, что выступаю в роли дуэньи при Оливии.
Что касается самой Оливии, то она, конечно, не заблуждалась, а прекрасно понимала, кем в действительности интересуется Джереми. Даже он, при всех своих актерских способностях, не сумел этого скрыть. В конце концов я ей призналась, что он был тем Рупертом Рейнским, который прислал предназначавшиеся для меня розы.
С секретами было покончено, о бале можно было говорить открыто, что мы и сделали во время нашего чаепития.
— Ваша сестра была такой убедительной Клеопатрой, — сказал Джереми, обращаясь к Оливии. — Разговаривая с ней, я чувствовал себя перенесенным в древний Египет.
— Как вы можете так преувеличивать! — воскликнула я.
— Но это правда. Я все время поглядывал через плечо, ожидая появления Марка-Антония или Юлия Цезаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122