Стремление к славе далеко не главная его страсть. Ему противостоит тридцатидвухлетний человек в расцвете сил, спокойный и хладнокровный.
«Битва у мыса Акций вызывала у историков всех времен недоумение, и никому из них не удавалось найти удовлетворительного объяснения случившемуся», – писал Артур Вейгелл. И это действительно так. Рассказы древних хронистов часто неясны и противоречивы и дают повод к спорам между эрудитами. Следует помнить, что морская битва развернулась в заливе Амбрасия после «странной войны», которая на восемь месяцев обрекла на бездействие две армии, занимавшие позиции вокруг залива, и во время которой было несколько мелких схваток, не давших преимущества ни одной из сторон.
Мы не можем с уверенностью описать внешний вид судов, столкнувшихся в морском сражении. Ни одному археологу-подводнику пока не удалось найти ни одного затонувшего военного судна той эпохи, а изображения на гончарных изделиях, барельефах и фресках расшифровываются с большим трудом, и их нелегко отнести к определенному времени.
Я уже говорил о спорах по поводу количества гребцов, расположения весел и т. п. Галеры Антония имели «от 2 до 10 гребцов». Флот Октавиана состоял в основном из либурн, легких удлиненных судов с двумя рядами гребцов. Их формы напоминали формы пиратских судов из Либурны (побережье Адриатического моря между Истрией и Далмацией). Суда Октавиана были быстроходнее и маневреннее «броненосцев» Антония.
Поэтому Антоний приказал своим капитанам впустить флот Октавиана в залив Амбрасия, где его суда не смогут использовать своих быстроходных качеств. 28 августа супруг Клеопатры, считая, что битва начнется на следующий день, погрузил на свои линейные корабли 20000 легионеров и 2000 лучников. 29 августа подул сильный ветер, и на море началось волнение. Стало ясно, что все останутся на своих местах. Днем ветер посвежел и разразился шторм. Он продолжался 30 и 31 августа и закончился к вечеру 1 сентября. Антоний обошел строй судов, воодушевляя войска и экипажи. Но он не знал, что 31 августа два его капитана перешли на сторону врага и сообщили Октавиану план сражения. Закончив обход флота, Антоний вернулся на борт галеры Клеопатры.
Антоний расстался с супругой лишь на заре. Это была ночь упреков и взаимных оскорблений. А раздоры начались из-за давнего спора: военачальники Антония хотели дать бой на земле («у нас вдвое больше войск, чем у них»), а Клеопатра считала, что победу можно одержать лишь на море.
– Чего добились твои войска за эти полгода, пока они стоят лицом к лицу с войсками Октавиана? Твоя кавалерия бежала после попытки атаковать Агриппу. Ты так удачно разбил лагерь, что множество пехотинцев умерло или заболело лихорадкой на берегу болот. Ты не сможешь нанести решающий удар только на суше. Если же Октавиан потерпит поражение на море, его воины окажутся на побережье без поддержки и припасов и их положение будет ухудшаться день ото дня.
Нездоровая обстановка, присущая любым «странным войнам», обострила разговор. Клеопатра настаивала на том, что право решения принадлежит ей, ведь Октавиан объявил войну царице Египта, да и деньги платила она. И за строительство судов, и жалованье войскам. В конце концов она потребовала, чтобы битва состоялась на море. У вод Зеленого моря она мечтала ребенком, оно позволило ей обойти наземные препятствия и предстать перед Цезарем, ее первым могущественным покровителем, и оно же унесло ее на родину от кинжалов римских убийц. Клеопатра, наверное, испытывала инстинктивную любовь к Средиземному морю, и оно ни разу не подвело ее. Антоний не сомневался, что существовали и иные причины ее настойчивости. На море Клеопатра с ее тремястами галерами и опытными командами – лучшими среди моряков обоих флотов – выступала в роли адмирала, и на ее долю пришлась бы немалая толика славы в случае победы. А победу на суше приписали бы Антонию. И Клеопатра опасалась, что ее лишат триумфа, который она надеялась разделить со своим супругом.
Антоний хорошо знал отношение римлян к Иноземке. После победы над Римом придется заискивать перед народом, а не раздражать его. И он заявил Клеопатре, что в Рим войдет только он.
– Один?
Она ничего не добавила. Но Антоний увидел в ее глазах неведомый ему доселе холодный пламень и не на шутку испугался.
– Она хочет тебя отравить, Антоний!
Сам ли он произнес эту ужасную фразу или услышал от доверенного лица? Бдительная челядь ни на миг не перестает следить за супругами, и различные партии при дворе начеку. Несколько недель всех волнует вопрос: «Сделает ли она это? Хочет ли она мести?» Клеопатра понимала, что Антоний во власти сомнений. Отношения между супругами становились все напряженнее.
Во время ужина на галере Клеопатры в ночь с 1 на 2 сентября 31 года разыгралась странная сцена.
Ужин подходил к концу. Гости отведали вина из громадной амфоры, когда царица тоже попросила, чтобы ей налили кубок. Сделав глоток, она с присущим ей кокетством уронила в вино цветок, который украшал ее волосы, и протянула вино мужу.
Антоний вдруг побледнел от волнения, его глаза увлажнились – ведь это жест любви? знак примирения? – и протянул руку, чтобы взять кубок. Но прежде чем он коснулся его, Клеопатра с нервным смехом бросила сосуд на пол, и он разбился на куски:
– Вино отравлено!
Антоний побледнел еще больше. Гости переглянулись.
– Ты ведь пила его!
– Да, но до того, как бросила в него цветок, пропитанный ядом. Мне ничего не стоит убить тебя в любой момент. Если бы я только могла обойтись без тебя!
Гости разошлись. Некоторое время спустя удалился Антоний. Можно считать доказанным почти наверное, что после долгого спора Антоний приказал царице: «После битвы отправляйся со своим флотом в Александрию и жди меня там».
Днем суда Октавиана отошли от берега и удалились в открытое море на три четверти мили, выстроившись полумесяцем. Флот Антония ждал атаки противника на стоянке внутри залива Амбрасия. Но она не начиналась. Октавиан, зная от перебежчиков о планах Антония, решил держать свои маневренные суда вне залива. Противостояние длилось до середины дня.
И тогда – столь желанное Клеопатрой морское сражение все-таки должно было начаться – мощные военные суда Антония снимаются с якорей и медленно выходят из залива под защитой войск и метательных машин, стоящих по обе стороны узкого пролива. Галеры Клеопатры движутся последними. Их капитанам отдан приказ оставаться позади и вступить в бой лишь по специальному приказу. Наверное, Антоний хотел, чтобы и морская победа оказалась лишь его личной заслугой? Все может быть.
Пока флот Антония отходит от побережья, Октавиан отводит свои суда все дальше в море. Он подпускает к себе левое крыло противника, идущего на абордаж, и бросает вперед юркие легкие либурны, которые осыпают неповоротливых мастодонтов горящими или тяжелыми железными стрелами и сосудами с огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
«Битва у мыса Акций вызывала у историков всех времен недоумение, и никому из них не удавалось найти удовлетворительного объяснения случившемуся», – писал Артур Вейгелл. И это действительно так. Рассказы древних хронистов часто неясны и противоречивы и дают повод к спорам между эрудитами. Следует помнить, что морская битва развернулась в заливе Амбрасия после «странной войны», которая на восемь месяцев обрекла на бездействие две армии, занимавшие позиции вокруг залива, и во время которой было несколько мелких схваток, не давших преимущества ни одной из сторон.
Мы не можем с уверенностью описать внешний вид судов, столкнувшихся в морском сражении. Ни одному археологу-подводнику пока не удалось найти ни одного затонувшего военного судна той эпохи, а изображения на гончарных изделиях, барельефах и фресках расшифровываются с большим трудом, и их нелегко отнести к определенному времени.
Я уже говорил о спорах по поводу количества гребцов, расположения весел и т. п. Галеры Антония имели «от 2 до 10 гребцов». Флот Октавиана состоял в основном из либурн, легких удлиненных судов с двумя рядами гребцов. Их формы напоминали формы пиратских судов из Либурны (побережье Адриатического моря между Истрией и Далмацией). Суда Октавиана были быстроходнее и маневреннее «броненосцев» Антония.
Поэтому Антоний приказал своим капитанам впустить флот Октавиана в залив Амбрасия, где его суда не смогут использовать своих быстроходных качеств. 28 августа супруг Клеопатры, считая, что битва начнется на следующий день, погрузил на свои линейные корабли 20000 легионеров и 2000 лучников. 29 августа подул сильный ветер, и на море началось волнение. Стало ясно, что все останутся на своих местах. Днем ветер посвежел и разразился шторм. Он продолжался 30 и 31 августа и закончился к вечеру 1 сентября. Антоний обошел строй судов, воодушевляя войска и экипажи. Но он не знал, что 31 августа два его капитана перешли на сторону врага и сообщили Октавиану план сражения. Закончив обход флота, Антоний вернулся на борт галеры Клеопатры.
Антоний расстался с супругой лишь на заре. Это была ночь упреков и взаимных оскорблений. А раздоры начались из-за давнего спора: военачальники Антония хотели дать бой на земле («у нас вдвое больше войск, чем у них»), а Клеопатра считала, что победу можно одержать лишь на море.
– Чего добились твои войска за эти полгода, пока они стоят лицом к лицу с войсками Октавиана? Твоя кавалерия бежала после попытки атаковать Агриппу. Ты так удачно разбил лагерь, что множество пехотинцев умерло или заболело лихорадкой на берегу болот. Ты не сможешь нанести решающий удар только на суше. Если же Октавиан потерпит поражение на море, его воины окажутся на побережье без поддержки и припасов и их положение будет ухудшаться день ото дня.
Нездоровая обстановка, присущая любым «странным войнам», обострила разговор. Клеопатра настаивала на том, что право решения принадлежит ей, ведь Октавиан объявил войну царице Египта, да и деньги платила она. И за строительство судов, и жалованье войскам. В конце концов она потребовала, чтобы битва состоялась на море. У вод Зеленого моря она мечтала ребенком, оно позволило ей обойти наземные препятствия и предстать перед Цезарем, ее первым могущественным покровителем, и оно же унесло ее на родину от кинжалов римских убийц. Клеопатра, наверное, испытывала инстинктивную любовь к Средиземному морю, и оно ни разу не подвело ее. Антоний не сомневался, что существовали и иные причины ее настойчивости. На море Клеопатра с ее тремястами галерами и опытными командами – лучшими среди моряков обоих флотов – выступала в роли адмирала, и на ее долю пришлась бы немалая толика славы в случае победы. А победу на суше приписали бы Антонию. И Клеопатра опасалась, что ее лишат триумфа, который она надеялась разделить со своим супругом.
Антоний хорошо знал отношение римлян к Иноземке. После победы над Римом придется заискивать перед народом, а не раздражать его. И он заявил Клеопатре, что в Рим войдет только он.
– Один?
Она ничего не добавила. Но Антоний увидел в ее глазах неведомый ему доселе холодный пламень и не на шутку испугался.
– Она хочет тебя отравить, Антоний!
Сам ли он произнес эту ужасную фразу или услышал от доверенного лица? Бдительная челядь ни на миг не перестает следить за супругами, и различные партии при дворе начеку. Несколько недель всех волнует вопрос: «Сделает ли она это? Хочет ли она мести?» Клеопатра понимала, что Антоний во власти сомнений. Отношения между супругами становились все напряженнее.
Во время ужина на галере Клеопатры в ночь с 1 на 2 сентября 31 года разыгралась странная сцена.
Ужин подходил к концу. Гости отведали вина из громадной амфоры, когда царица тоже попросила, чтобы ей налили кубок. Сделав глоток, она с присущим ей кокетством уронила в вино цветок, который украшал ее волосы, и протянула вино мужу.
Антоний вдруг побледнел от волнения, его глаза увлажнились – ведь это жест любви? знак примирения? – и протянул руку, чтобы взять кубок. Но прежде чем он коснулся его, Клеопатра с нервным смехом бросила сосуд на пол, и он разбился на куски:
– Вино отравлено!
Антоний побледнел еще больше. Гости переглянулись.
– Ты ведь пила его!
– Да, но до того, как бросила в него цветок, пропитанный ядом. Мне ничего не стоит убить тебя в любой момент. Если бы я только могла обойтись без тебя!
Гости разошлись. Некоторое время спустя удалился Антоний. Можно считать доказанным почти наверное, что после долгого спора Антоний приказал царице: «После битвы отправляйся со своим флотом в Александрию и жди меня там».
Днем суда Октавиана отошли от берега и удалились в открытое море на три четверти мили, выстроившись полумесяцем. Флот Антония ждал атаки противника на стоянке внутри залива Амбрасия. Но она не начиналась. Октавиан, зная от перебежчиков о планах Антония, решил держать свои маневренные суда вне залива. Противостояние длилось до середины дня.
И тогда – столь желанное Клеопатрой морское сражение все-таки должно было начаться – мощные военные суда Антония снимаются с якорей и медленно выходят из залива под защитой войск и метательных машин, стоящих по обе стороны узкого пролива. Галеры Клеопатры движутся последними. Их капитанам отдан приказ оставаться позади и вступить в бой лишь по специальному приказу. Наверное, Антоний хотел, чтобы и морская победа оказалась лишь его личной заслугой? Все может быть.
Пока флот Антония отходит от побережья, Октавиан отводит свои суда все дальше в море. Он подпускает к себе левое крыло противника, идущего на абордаж, и бросает вперед юркие легкие либурны, которые осыпают неповоротливых мастодонтов горящими или тяжелыми железными стрелами и сосудами с огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71