Не потому, что они ангелы или герои. Даже наименее мужественные из них, как и самые трусливые пехотинцы, поднимающиеся в атаку, вольно или невольно следуют традиции, своеобразному кодексу чести и солидарности.
Помогли ей или нет, но Мэг Дюмон на плот взобралась. Она оставалась на нем пять часов. Многие из потерпевших кораблекрушение были в таком положении намного дольше, они провели целые дни, вцепившись в кусок плавающего дерева. Но и пятичасового пребывания на плоту вполне достаточно, чтобы по достоинству оценить весь ужас положения.
Залитое солнцем Средиземное море по-прежнему бушует под ледяным ветром. Полуодетые люди страдают больше других, их бьет конвульсивная дрожь (защитная реакция организма), они клацают зубами, пугая соседей. За маленький плотик цепляется женщина в светло-голубой кофточке с короткими рукавами и юбке; силы почти оставили ее, она медленно соскальзывает в воду; люди на большом плоту, проплывающем мимо, видят ее искаженное лицо, она плачет: ее плотик медленно удаляется...
– «Гейдон» уходит! Смотрите, он разворачивается!
Действительно. Уже 14.00. Пять часов «Гейдон» маневрировал почти на месте, борясь с ветром и морем, но запасы горючего не бесконечны. В то время оно отпускалось торговым судам с чрезвычайной скупостью. «Гейдон» подобрал 55 человек. Если он хочет добраться до порта назначения, ему надо уходить. Его капитан решился уйти, только удостоверившись, что подошедший «Шанзи» сменит его.
С мостика «Гейдона» «Шанзи» уже виден, но с плотов на уровне моря ничего различить нельзя. Представьте себе, если вам это удастся, отчаяние людей на плоту, которые наблюдают за удаляющимся «Гейдоном». Лучше не слышать несущихся ему вдогонку проклятий. (К счастью, существует защитная реакция памяти: потерпевшие кораблекрушение впоследствии забывают о нем.) Но вскоре отчаяние сменяется надеждой: дымя трубами, появляется «Шанзи». Он растет на глазах. Потом приостанавливается, как и «Гейдон», он маневрирует, чтобы подобрать людей с дрейфующего в направлении к нему плота. Время тянется невероятно долго!
15.30. Гигантская волна приподнимает плот, на котором находится Мэг Дюмон, и переворачивает его. Пассажиры, удивленные тем, что вода теплее воздуха, мужественно борются с морем. Кажется, всем удалось взобраться на плот. Нет, не всем. Мужчина лет пятидесяти, который уцепился за плот, пытается взобраться на него.
– Нет, нет, нас и так слишком много!
И он остается в море, держась за край плота. Он слишком устал и не смог бы подтянуться на плот, даже если бы захотел. Он в упор смотрит на Мэг Дюмон.
– Вытащите его! – обращается она к соседям.
Никто не шелохнулся. Люди сбились в плотную кучу, пытаясь хотя бы немного согреться. Человек в море бросает на них последний отчаянный взгляд. Его руки разжимаются. Он опускает голову вниз, лицом в море. Спасательный жилет держит его на поверхности и относит все дальше и дальше...
«Шанзи» все еще далеко, не менее чем в километре.
– Когда же он доберется до нас?!
Но «Шанзи» по той же причине, что и «Гейдон» (нехватка горючего), удаляется от места кораблекрушения, подняв на борт двадцать пять человек. Во второй раз оставшиеся в море люди теряют надежду. Что может быть ужаснее? Несчастные, держащиеся за любой плавучий предмет – связку раскладных стульев, связанные весла (после кораблекрушения на поверхности моря плавает множество самых различных вещей) – игрушку волн и разъяренного ветра, не выдерживают нового потрясения и перестают бороться, как и тот пятидесятилетний мужчина...
Шестнадцать часов. Люди на плоту по-прежнему жмутся друг к другу.
Кто-то ест апельсины, выловленные из моря. Уже давно никто не произносит ни слова.
– Глядите! Дым!
Верно, но что это за дым? Люди уже ничему не верят. И все же надежда возрождается в сердцах.
– Это военное судно!
Узкий корпус сторожевого корабля «Эмпетюоз» похож на лезвие ножа, но людям на плоту, мужчинам и женщинам (детей здесь нет) он кажется огромным. Судно как бы недвижно пляшет на громадных волнах, но черный дым и пенные буруны от форштевня свидетельствуют, что оно идет на максимальной скорости. Прямо на плот, ни на градус в сторону. Снова забрезжила надежда.
Сторожевой корабль маневрирует с большей легкостью, чем гражданское судно, а его капитан – истинный мастер своего дела. Он ставит свое судно с наветренной стороны плота и с невероятной точностью подходит вплотную. Сторожевой корабль и плот касаются друг друга. Связки веревок летят на плот, крепкие руки подхватывают почти безжизненные тела. Медицинский пост. Горячий грог, сухая одежда. Спасенные (какое чудесное слово – «спасенный»!) мужчины и женщины переодеты в матросское платье, их собственная одежда сушится.
«Эмпетюоз» подобрал пятнадцать человек. 11 января утром их переправили на крейсер «Жан де Вьен». Крейсер взял курс на Марсель и 12 января в 12.30 прибыл в порт. Итог кораблекрушения – более двухсот жертв.
«Свод огней и сигналов при тумане» издается Центральной Гидрографической службой для штурманов и содержит все необходимые сведения о побережье. Он состоит из десяти томов, и статьи расположены в нем в алфавитном порядке. Маяки и сигналы ливанского побережья с их подробной характеристикой перечислены в томе «Д». Например, там можно прочитать, что маяк мыса Рас-Бейрут, указывающий вход в Бейрутский порт, имеет проблесковый огонь – свет на секунду вспыхивает, гаснет на три секунды, зажигается на секунду и так далее. Это позволяет распознать маяк на большом расстоянии.
«Свод» переиздается каждые три года. Если за этот промежуток времени в строй входит новый маяк, о нем упоминается в «Уведомлении для штурманов». Таким образом, коррективы вносятся во все морские документы.
Инженеры и техники, которые в начале ноября 1952 года заканчивали наладку оптического и электрического оборудования аэропорта Халде, в нескольких километрах к югу от Бейрута, никогда не заглядывали ни в одно из этих периодических изданий. Да и зачем им было интересоваться морскими документами, ведь их маяк предназначался для самолетов. Если бы им сказали, что огонь их маяка виден с моря и что по стечению обстоятельств он работает с таким же ритмом проблесков, как и маяк Рас-Бейрута, – секундная вспышка с трехсекундным интервалом, – они бы ответили, что доводы против их маяка бессмысленны по одной простой причине:
– Между вспышками маяка на Халде три секунды горит зеленый свет. Ошибка невозможна. Разве есть морские маяки с зеленым промежуточным огнем?
Да, таких маяков никогда не существовало. И естественно, никто в то время еще не мог познакомиться с отчетом врача первого класса Риу, опубликованным во втором томе «Журнала морской медицины» за 1955 год (через три года после крушения «Шампольона»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Помогли ей или нет, но Мэг Дюмон на плот взобралась. Она оставалась на нем пять часов. Многие из потерпевших кораблекрушение были в таком положении намного дольше, они провели целые дни, вцепившись в кусок плавающего дерева. Но и пятичасового пребывания на плоту вполне достаточно, чтобы по достоинству оценить весь ужас положения.
Залитое солнцем Средиземное море по-прежнему бушует под ледяным ветром. Полуодетые люди страдают больше других, их бьет конвульсивная дрожь (защитная реакция организма), они клацают зубами, пугая соседей. За маленький плотик цепляется женщина в светло-голубой кофточке с короткими рукавами и юбке; силы почти оставили ее, она медленно соскальзывает в воду; люди на большом плоту, проплывающем мимо, видят ее искаженное лицо, она плачет: ее плотик медленно удаляется...
– «Гейдон» уходит! Смотрите, он разворачивается!
Действительно. Уже 14.00. Пять часов «Гейдон» маневрировал почти на месте, борясь с ветром и морем, но запасы горючего не бесконечны. В то время оно отпускалось торговым судам с чрезвычайной скупостью. «Гейдон» подобрал 55 человек. Если он хочет добраться до порта назначения, ему надо уходить. Его капитан решился уйти, только удостоверившись, что подошедший «Шанзи» сменит его.
С мостика «Гейдона» «Шанзи» уже виден, но с плотов на уровне моря ничего различить нельзя. Представьте себе, если вам это удастся, отчаяние людей на плоту, которые наблюдают за удаляющимся «Гейдоном». Лучше не слышать несущихся ему вдогонку проклятий. (К счастью, существует защитная реакция памяти: потерпевшие кораблекрушение впоследствии забывают о нем.) Но вскоре отчаяние сменяется надеждой: дымя трубами, появляется «Шанзи». Он растет на глазах. Потом приостанавливается, как и «Гейдон», он маневрирует, чтобы подобрать людей с дрейфующего в направлении к нему плота. Время тянется невероятно долго!
15.30. Гигантская волна приподнимает плот, на котором находится Мэг Дюмон, и переворачивает его. Пассажиры, удивленные тем, что вода теплее воздуха, мужественно борются с морем. Кажется, всем удалось взобраться на плот. Нет, не всем. Мужчина лет пятидесяти, который уцепился за плот, пытается взобраться на него.
– Нет, нет, нас и так слишком много!
И он остается в море, держась за край плота. Он слишком устал и не смог бы подтянуться на плот, даже если бы захотел. Он в упор смотрит на Мэг Дюмон.
– Вытащите его! – обращается она к соседям.
Никто не шелохнулся. Люди сбились в плотную кучу, пытаясь хотя бы немного согреться. Человек в море бросает на них последний отчаянный взгляд. Его руки разжимаются. Он опускает голову вниз, лицом в море. Спасательный жилет держит его на поверхности и относит все дальше и дальше...
«Шанзи» все еще далеко, не менее чем в километре.
– Когда же он доберется до нас?!
Но «Шанзи» по той же причине, что и «Гейдон» (нехватка горючего), удаляется от места кораблекрушения, подняв на борт двадцать пять человек. Во второй раз оставшиеся в море люди теряют надежду. Что может быть ужаснее? Несчастные, держащиеся за любой плавучий предмет – связку раскладных стульев, связанные весла (после кораблекрушения на поверхности моря плавает множество самых различных вещей) – игрушку волн и разъяренного ветра, не выдерживают нового потрясения и перестают бороться, как и тот пятидесятилетний мужчина...
Шестнадцать часов. Люди на плоту по-прежнему жмутся друг к другу.
Кто-то ест апельсины, выловленные из моря. Уже давно никто не произносит ни слова.
– Глядите! Дым!
Верно, но что это за дым? Люди уже ничему не верят. И все же надежда возрождается в сердцах.
– Это военное судно!
Узкий корпус сторожевого корабля «Эмпетюоз» похож на лезвие ножа, но людям на плоту, мужчинам и женщинам (детей здесь нет) он кажется огромным. Судно как бы недвижно пляшет на громадных волнах, но черный дым и пенные буруны от форштевня свидетельствуют, что оно идет на максимальной скорости. Прямо на плот, ни на градус в сторону. Снова забрезжила надежда.
Сторожевой корабль маневрирует с большей легкостью, чем гражданское судно, а его капитан – истинный мастер своего дела. Он ставит свое судно с наветренной стороны плота и с невероятной точностью подходит вплотную. Сторожевой корабль и плот касаются друг друга. Связки веревок летят на плот, крепкие руки подхватывают почти безжизненные тела. Медицинский пост. Горячий грог, сухая одежда. Спасенные (какое чудесное слово – «спасенный»!) мужчины и женщины переодеты в матросское платье, их собственная одежда сушится.
«Эмпетюоз» подобрал пятнадцать человек. 11 января утром их переправили на крейсер «Жан де Вьен». Крейсер взял курс на Марсель и 12 января в 12.30 прибыл в порт. Итог кораблекрушения – более двухсот жертв.
«Свод огней и сигналов при тумане» издается Центральной Гидрографической службой для штурманов и содержит все необходимые сведения о побережье. Он состоит из десяти томов, и статьи расположены в нем в алфавитном порядке. Маяки и сигналы ливанского побережья с их подробной характеристикой перечислены в томе «Д». Например, там можно прочитать, что маяк мыса Рас-Бейрут, указывающий вход в Бейрутский порт, имеет проблесковый огонь – свет на секунду вспыхивает, гаснет на три секунды, зажигается на секунду и так далее. Это позволяет распознать маяк на большом расстоянии.
«Свод» переиздается каждые три года. Если за этот промежуток времени в строй входит новый маяк, о нем упоминается в «Уведомлении для штурманов». Таким образом, коррективы вносятся во все морские документы.
Инженеры и техники, которые в начале ноября 1952 года заканчивали наладку оптического и электрического оборудования аэропорта Халде, в нескольких километрах к югу от Бейрута, никогда не заглядывали ни в одно из этих периодических изданий. Да и зачем им было интересоваться морскими документами, ведь их маяк предназначался для самолетов. Если бы им сказали, что огонь их маяка виден с моря и что по стечению обстоятельств он работает с таким же ритмом проблесков, как и маяк Рас-Бейрута, – секундная вспышка с трехсекундным интервалом, – они бы ответили, что доводы против их маяка бессмысленны по одной простой причине:
– Между вспышками маяка на Халде три секунды горит зеленый свет. Ошибка невозможна. Разве есть морские маяки с зеленым промежуточным огнем?
Да, таких маяков никогда не существовало. И естественно, никто в то время еще не мог познакомиться с отчетом врача первого класса Риу, опубликованным во втором томе «Журнала морской медицины» за 1955 год (через три года после крушения «Шампольона»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71