– Да вроде лучше. – Крис казался довольным. – Твоя очередь.
Тоцци медленно поднялся на ноги, твердо намереваясь воспроизвести лучший чертов «котэ гаэси», какой кто-либо когда-либо видел у начинающего. Он полагал, что и вправду это освоил. Теперь он мог выполнить прием целиком, не задумываясь над каждым отдельным движением. Он занял позицию, встал в «бамми», ожидая атаки Криса. Крис сжал кулак. Тоцци приготовился. Крис пошел вперед. Тоцци прямо слышал уже, как тот грохается о маты. Ну давай. Вот...
– Хай, – произнес Нил-сенсей с порога.
Крис немедленно прервал атаку и поклонился Тоцци.
– Спасибо, Майк.
– А... да-да, спасибо тебе. – Тоцци чувствовал себя так, будто его обокрали.
Все ринулись занимать свои места, расселись в два ряда в позе «сэйдзи», ожидая, пока Нил-сенсей начнет объяснять новый прием. Тоцци взглянул на Криса и нахмурился. Он был готов. Он чувствовал, что на этот раз все получилось бы правильно. Его обокрали, черт побери.
Тоцци медленно опустился на колени. Он бы мог это сделать, черт возьми. В другой раз. Тоцци присел на пятки, и голени тут же заныли. Нил начал демонстрацию. В другой раз. Тоцци почувствовал, как немеет икра. Черт. Вытащил ноги из-под себя, присел на ягодицы и принялся быстро растирать больное место. Ага... в следующий раз, может быть.
Глава 15
– Сладекс что, кончился? – спросил Д'Урсо. – Что, Мишель, сладекса больше нету?
– Пойду принесу, – отозвалась та и ушла в дом.
Все они сидели на веранде и пили кофе. Тоцци сразу узнал Д'Урсо по фотографиям, которые видел в картотеке ФБР. Серо-стальные, прекрасно уложенные волосы, монументальное сложение, шикарные европейские шмотки – его ни с кем нельзя было спутать.
Панк, который в субботу пытался выставить Тоцци, тоже сидел за столом и пил кофе. Тоцци слышал, как Д'Урсо и его жена называли его Бобби. Сегодня на нем был довольно моднючий костюм – мешковатый, табачного цвета. Рубашка застегнута под шею, галстука нет. Ни дать ни взять мистер Груви, этот Бобби-как-его-там.
Миссис Д'Урсо была нервной миниатюрной женщиной с маленькими, хрупкими запястьями, которые, казалось, так легко сломать. Густые светлые волосы медового цвета тщательно уложены, макияж с утра такой, что впору на бал. Она смотрелась почти как одна из тех пакостных сучонок с обертки шикарного мыла – наверняка блатная, презирающая всех, кто не вхож в ее круг, – вот только под слоем туши и теней глаза у нее были как у испуганного кролика. Тоцци вдруг спросил себя, а не выглядят ли кролики, на которых проверяют новые лекарства и косметику, так же, как Мишель Д'Урсо.
Оттуда, где он находился, ползая на коленях в клумбах, разбитых позади дома, Тоцци не многое мог разглядеть сквозь кусты, но слышал довольно хорошо. Было бы, черт возьми, гораздо удобнее укрепить микрофон под верандой и удалиться слушать в машину. Но без письменного приказа Иверса Тоцци не мог получить никакого оборудования, а Иверс никогда не даст «добро» на такое дело. Он просто лопнет от ярости, стоит Тоцци хоть словом обмолвиться насчет японских нянечек. Так чудесно иметь босса, с которым можно поделиться.
Тоцци подполз чуть ближе и оказался под самой верандой. Там, под кустами, скопилось много палой листвы. Если кто-то появится, он начнет ее выгребать оттуда, сделает вид, будто занят расчисткой.
– Моя сестричка тебе насчет этого проходу не даст. – Тоцци узнал голос мистера Груви. – Дубинноголовая – точь-в-точь как ее мамаша.
– Нервничает немного, и все. Ты за нее не переживай. – Голос у Д'Урсо был до странности медоточивый.
– Я просто не знаю, о чем она может трепануть. Гадство, она ведь тоже сядет, если засветит тебя.
Д'Урсо не ответил, и Тоцци спросил себя почему. Может, сделал какой-нибудь жест, а может, вообще не хочет говорить о жене и о тех неприятностях, что она доставляет.
И тут Тоцци услышал, как высокие каблуки Мишель Д'Урсо стучат по доскам веранды. Она отодвинула стул, и на минуту воцарилось напряженное молчание.
– Джон, – наконец сказала она, – не то чтобы я сильно переживала насчет этого – я в самом деле не переживаю, – но я никак не могу понять, зачем эти перемены. Неразумно что-то менять, когда все так хорошо складывается. И мне кажется, это рискованно.
– О, ради Бо...
– Заткнись, Бобби. – Д'Урсо одернул его, как шавку. – Нет никакого риска, Мишель. Просто деловое чутье. Возьмем, например, автомобильный бизнес. Японские автомобили всегда продавались у нас по дешевке, но японцы поумнели и подняли цены. И что воспоследовало?
– Я не знаю, Джон. Что?
– Импортеры стали ввозить более дешевые машины из Кореи. Это, солнышко, закон рынка. Урвать что-то по самой выгодной цене.
– Ну, Джон, – всхлипнула она, – тут же не автомобили.
– Ну ладно, давай поговорим о твоих нянечках. Сейчас эти девушки стоят нам двадцать пять кусков каждая, верно? Это значит, что мы должны найти девушке место и она должна там работать четырнадцать месяцев, прежде чем мы получим обратно наше первоначальное вложение. А если мы сможем покупать девушек дешевле, время оборота сократится и мы быстрее начнем получать прибыль.
– Да, Джон, да, но ты не понимаешь, – всхлипы усилились, – у японских девушек свой отпечаток. Люди хотят иметь их у себя дома, они шикарные, в них есть шарм. Но подросшие дети войны из Вьетнама, Лаоса, Камбоджи? Не надо, Джон. Их не так-то легко будет пристроить. Японок они не заменят.
– За чем все эти дамы обращаются к тебе, Мишель? За японским колоритом или за нянечками? Поверь мне: по хорошей цене они разберут и детей войны.
– Не знаю; Джон. У меня и с японками хлопот полон рот, чтобы держать их под контролем. А эти новые девчонки – кто может сказать, какие они? Только лишняя морока. Я бы выждала немного, прежде чем что-то менять.
– Ты, Мишель, все принимаешь слишком близко к сердцу. – Мистеру Груви не терпелось вставить свое веское слово. – Думаешь, только яки следят за твоими девицами? Наплюй на них. Нам они на фиг не нужны. Твои девицы не разбегутся, поверь; и даже когда яки скроются в тумане, наши ребята чудненько наведут там свои порядки.
– Бобби, – сказала она, – они ведь не дуры. И некоторые начинают понимать, что их здорово надули. У всех девчонок масса возможностей смыться. Они ведь не на цепи сидят. И деньги у них есть...
– Те карманные деньги, которые им даются? Далеко ли на них уедешь? Даже если они и решатся свалить – куда им деваться без вида на жительство и паспорта? Очнись, Мишель. И потом, большинство твоих девчонок в общем-то вполне счастливы. Вот ребята с фабрики – те доставляют нам массу хлопот.
– Да неужто? Может, ты запамятовал, что одна из моих девчонок удрала с любовником и ее пришил твой дружок Масиро?
Тоцци затаил дыхание. Ах, черт возьми, имя; еще раз, пожалуйста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72