– Миссис Стеглер? Меня зовут Кинси Миллоун. Я бы хотела получить информацию о докторе Перселле. Меня наняла его первая жена, Фиона. Она надеется, что я смогу что-нибудь выяснить. Она посоветовала мне начать с беседы с вами.
Миссис Стеглер покачала головой.
– Увы, в тот вечер я ушла раньше доктора Перселла, – сказала она.
– А в течение дня вы с ним разговаривали?
Миссис Стеглер показала глазами на Мерри, которая ловила каждое наше слово.
– Может, вы хотите осмотреть его кабинет? Там мы можем и поговорить.
Кабинет у доктора Перселла был небольшой. Стол, вращающееся кресло, два стула и шкаф с книгами по медицине. Я бы многое отдала за возможность порыться в ящиках его стола, но надежды на это было мало.
Миссис Стеглер сочла неприличным садиться в его кресло. Она села на стул, мне достался второй, и мы едва не соприкасались коленями.
– Я была бы вам очень признательна, если бы вы согласились как можно подробнее описать его последний рабочий день, – сказала я. – Детектив Одесса говорил, что вы оказали большую помощь следствию.
– А вы потом не будете приводить мои высказывания вне контекста?
– Я вообще не буду вас цитировать.
– Я уже много лет в разводе… – Миссис Стеглер говорила хрипло, явно через силу, и я с трудом разбирала слова. – Доктор Перселл… он был самым близким мне человеком… можно сказать, другом… Не могу поверить, что его больше нет. – Она тяжело вздохнула.
И вдруг я поймала себя на мысли, что впервые вижу человека, который переживает исчезновение доктора. Я наклонилась к ней, взяла ее за руки.
– Понимаю, вам сейчас очень нелегко. Не торопитесь. Я приехала вам помочь. Вы можете мне доверять.
– Что вам нужно?
– Просто расскажите мне все, что знаете.
И она, похоже, решила мне довериться. Глубоко вздохнув, миссис Стеглер начала свой рассказ:
– В тот день он был чем-то озабочен, даже обеспокоен. На верное, не без причины. Миссис Перселл – первая, Фиона, – заехала к нему, но он как раз ушел на обед. Она подождала не много, потом написала ему записку и ушла. Вернувшись с обеда, он работал у себя в кабинете. Выпил стаканчик виски. Но это было уже вечером.
– А ужинать он уходил?
– Кажется, нет. Когда я заглянула к нему попрощаться, он был на месте.
– Кто-нибудь звонил? Или заходил?
– Нет, ничего такого я не помню.
– В газете писали, что перед уходом он вроде бы остановился поболтать с какой-то старушкой в вестибюле.
– С миссис Куртсингер. Ее зовут Руби. Она здесь с семьдесят пятого года. Мерри вас к ней проводит.
Мы с Мерри прошли по длинному коридору, свернули налево, где начинались комнаты пансионеров. Большинство дверей было закрыто. В тех, которые оставались приоткрытыми, я разглядела широкие кровати, застеленные цветастыми покрывалами, фотографии родственников на комодах. Все комнаты выходили окнами во дворик.
Руби Куртсингер сидела в кресле около раздвижных стеклянных дверей. Она оказалась крошечной сморщенной старушкой с маленьким сухоньким лицом и тонкими, как ветви, конечностями. Руби подняла на нас свои пронзительно-голубые глаза и улыбнулась, обнажив почти беззубую нижнюю челюсть. Мерри познакомила нас, объяснила, что мне надо, и удалилась.
– Вам надо побеседовать с Чарлзом, – сказала Руби. – Он говорил с доктором Перселлом после меня.
– Я, к сожалению, не знаю, кто такой Чарлз.
– Ночной дежурный. Когда меня мучает бессонница, я звоню ему, и он катает меня в коляске по коридорам. Той ночью – когда я видела доктора в последний раз – я как обычно приняла таблетки, но они не помогали. Я позвонила Чарлзу, и он пообещал устроить мне «жабьи гонки», как он их называет. Ему захотелось покурить, и он оставил меня в вестибюле, а сам вышел на улицу – доктор Перселл не разрешает курить в здании. Говорит, здесь у всех и так проблемы с дыханием.
– В котором часу это было?
– Приблизительно без пяти девять. Мы совсем недолго раз говаривали. Поболтали о погоде. Воздух пах совершенно по-весеннему, и, по-моему, было полнолуние. Он вышел на улицу, и больше я его не видела.
В комнату вошла латиноамериканка в халате.
– Миссис Куртсингер, я принесла вам ужин. – Она поставила поднос на столик и пододвинула его к креслу Руби.
– Благодарю, – сказала Руби и улыбнулась мне: – Вы еще придете? Мне понравилось с вами беседовать.
– Постараюсь.
Я дошла до комнаты отдыха персонала, просунула голову в дверь и сказала:
– Извините, как мне найти Чарлза?
За столом сидел сухопарый мужчина лет пятидесяти. Он отложил в сторону газету и встал.
– Чарлз Бидлер, – представился он. – Чем я могу вам помочь, мисс?
Я объяснила, кто я такая и что мне нужно.
– Я была бы очень признательна, если бы вы рассказали то, что помните.
– Хотите посмотреть, где в тот вечер стояла его машина?
– Да, конечно!
Я взяла зонтик и дождевик, Чарлз прикрыл голову газетой, и мы вышли. Чарлз показал в сторону машин:
– Видите вон тот голубой «фольксваген»? Там и стояла машина доктора. Я видел, как он подошел, сел за руль и уехал.
– Больше вы никого не заметили?
– Нет. Но в девять часов уже почти темно, и дальний угол стоянки виден плохо.
– Итак, он отпер машину. В салоне зажегся свет?
– Вроде да. Потом он посидел немного, завел мотор и повернул вон туда.
– Он всегда так делал?
Чарлз озадаченно заморгал.
– В основном.
– Пойдемте, пока вы совсем не промокли, – сказала я. Мы направились ко входу, у двери остановились.
– В машине с ним никого не было? Чарлз покачал головой.
– Ну что ж, спасибо, что уделили мне время. Если еще что-нибудь вспомните, позвоните, хорошо? Вот мой номер. – Я дала ему визитную карточку и пошла к машине.
Я сидела за рулем и думала о том, что я припарковалась на том самом месте, где вечером двенадцатого сентября стоял автомобиль доктора Перселла. Что с ним произошло? На него никто не нападал. Он дошел до машины, посидел немного… Почему не уехал сразу? Я завела мотор и направилась по маршруту доктора Перселла – в сторону Дейв-Левин-стрит.
Я свернула направо. Это был район особняков. Ни бара, ни ресторана, куда он мог заглянуть. Тут я доехала до первого перекрестка: куда в тот вечер свернул доктор Перселл, мне было неизвестно.
Машину я оставила около дома, а сама побежала к Рози. Народу там было полно. И телевизор, и музыкальный автомат работали на полную мощность. Я огляделась: неужели мне удалось прийти раньше Томми Хевенера? И тут кто-то потянул меня за рукав, я обернулась и увидела его за столиком в кабинке справа.
Ого! Он побрился, надел белоснежную рубашку, поверх – небесно-голубой пуловер. Он что-то сказал, но я не расслышала и наклонилась к нему поближе. И от звука его голоса у меня побежал холодок по спине.
– Пошли отсюда! – сказал он, встал и взял плащ, лежавший на соседнем стуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35