– Эбнис смотрит в мой дом.
Так как никакого другого ответа не последовало, Мак-Кей сказал:
– Я не понимаю. Что с этим делать?
– Это мой дом, – сказал калебан. – В моем доме есть прыжковая дверь. Эбнис устанавливает связи, за которые она заплатила.
– Эта Эбнис должна быть извращенной потаскухой, – проворчал Фурунео.
– То, что я вижу в психике Эбнис, – сказал калебан, – чрезвычайно запутано. Узлы и извилины странных расцветок, в них чрезвычайно трудно проникнуть с помощью моего внутреннего видения.
Мак-Кей сглотнул.
– Вы видите ее психику?
– Я вижу любую психику.
– Как… как это возможно? – спросил Мак-Кей.
– Я вглядываюсь в пространство между физической и психической сущностью вещей, – сказал калебан. – Так вашей терминологией объясняют это ваши собратья по виду.
– Ерунда, – сказал Мак-Кей.
– Она рассказывала мне о значении этого понятия, – сказал калебан.
– Почему вы приняли предложение Эбнис? – спросил Мак-Кей.
– Нет общих понятий для объяснения, – ответил калебан.
– Я должен найти Эбнис, – сказал Мак-Кей.
– Я предупреждаю, – сказал калебан, – я позволяю обхождение со своей персоной, которое другие могут воспринять как недружелюбное.
Мак-Кей поскреб затылок и подумал: как близко они смогли подойти к стадии полной коммуникабельности, намного ближе, чем кто-нибудь до них. Калебан охотно и открыто шел навстречу, и можно было спросить его об исчезновении других калебанов, смертельных случаях и сумасшествии, но Фурунео боялся возможных отрицательных последствий.
– Мы не можем продолжать, – сказал Фурунео. Жара и постоянное напряжение вызвали у него головную боль.
– Скажите, Фанни Мей, – спросил Мак-Кей, – есть ли у вас понятие «смерть»?
– Я понимаю, что такое смерть. Смерть – это полное исчезновение.
– Когда умираете вы, с вами вместе умирает множество других существ, – сказал Мак-Кей. – Это так?
– Все, кто пользуется прыжковой дверью. Все они погибнут.
– Все? – спросил Мак-Кей, шокированный этим ответом.
– Все в вашей… плоскости? Нет подходящего понятия.
Фурунео коснулся руки Мак-Кея.
– Когда умирает калебан, должны умереть все, кто пользовался прыжковыми дверьми? Вы так сказали?
– Так это звучит.
– Я не верю.
– Кажется, придется поверить.
– Но…
– Я спрашиваю себя, грозит ли Фанни Мей опасность скорой смерти? – задумчиво пробормотал Мак-Кей.
– Да, это хороший вопрос, – с энтузиазмом подхватил Фурунео. – Это мы должны выяснить.
– Скажите, Фанни Мей, – произнес Мак-Кей. – Имеется ли непосредственная опасность вашего окончательного исчезновения?
– Объясните более точно, – сказал калебан. – Когда?
– Сейчас, – сказал Мак-Кей. – Скоро, в ближайшее время.
– Концепция времени сложна, – ответил калебан. – Вы спрашиваете о персональных способностях, которые погашаются бичеванием?
– Это так, – сказал Мак-Кей. – И как много бичеваний вы уже перенесли?
– Объясните, что такое «перенести»?
– Как много бичеваний вы можете вынести, пока не погибнете? – спросил Мак-Кей, подавляя раздражение, усиливавшееся под действием пилюль гнева.
– Может быть, десять бичеваний, – ответил калебан. – Может быть, немного меньше, а может быть, и больше.
– И ваша смерть приведет к смерти всех? – спросил Мак-Кей в надежде, что он неправильно понял.
– Немного меньше, чем всех, – сказал калебан. – Другие калебаны узнают о наших затруднениях и отступят. Таким образом, они избегнут исчезновения.
– Как много калебанов осталось в нашей… плоскости? – спросил Мак-Кей.
– Только один, – ответил калебан.
– Только один, – пробормотал Мак-Кей. – Это чертовски тоненькая ниточка.
– Я не вижу, как смерть одного-единственного калебана может причинить такое опустошение, – сказал Фурунео.
– Объясняю через сравнение, – сказал калебан. – Ученые вашей формы жизни объясняют реакции в звездах особыми условиями. В таких условиях звездная масса оказывается в вечно взрывающемся состоянии. В таком состоянии материя звезды превращается в другую форму энергии. Все звездные взрывы, касающиеся материи, изменяются. Точно так же изменяются при окончательном исчезновении наших «я» все существа, связанные с прыжковыми дверьми.
– Это значит, – сказал Мак-Кей, – что использование прыжковых дверей как-то связано с жизнью калебана. Смерть Фанни Мей, подобно звездному взрыву, порвет все связи и убьет нас.
– Это ваши домыслы, – сказал Фурунео.
– Это единственное заключение, которое можно сделать из его слов, – возразил Мак-Кей. – Наше общение затруднено, но я верю, что сказанное здесь дает какое-то объяснение и является настоящей попыткой взаимопонимания.
– Я думаю, вы правы в одном, – сказал Фурунео.
– Да?
– Мы должны согласиться с тем, что правильно истолковали его высказывание.
Мак-Кей сглотнул, у него пересохло горло.
– Фанни Мей, – сказал он, – вы тоже объясняете перспективу вашего окончательного исчезновения действиями мисс Эбнис?
– Проблема объяснима, – ответил калебан. – Другие калебаны пытаются устранить ошибку. Эбнис не в состоянии этого понять и пренебрегает последствиями. Связи затруднительны.
– Связи затруднительны, – пробормотал Мак-Кей.
– Все связи в единственном зейе-центре, – сказал калебан. – Главный зейе-центр моего «я» создает двустороннюю проблему.
– Только не говорите, что вы это понимаете, – раздраженно сказал Фурунео Мак-Кею.
– Эбнис использует зейе-центр моего «я», – сказал калебан. – Договор дает Эбнис право пользования. Мое «я» имеет зейе-центр. Эбнис пользуется этим.
– Итак, она открывает прыжковую дверь и посылает через нее паленку, – сказал Фурунео. – Почему бы нам просто не подождать здесь и не перехватить ее?
– Она закроет дверь прежде, чем мы приблизимся, – сказал Мак-Кей. – Нет, не получится. Я думаю, придется поверить, что существует только один, главный зейе-центр, контролирующий все прыжковые двери. Может быть, Эбнис купила себе право использовать его по собственному усмотрению или…
– Или что-то другое, – пробурчал Фурунео.
– Эбнис контролирует зейе-центр по договору о покупке, – сказал калебан.
– Видите, Фурунео? – сказал Мак-Кей. – Вы можете блокировать контроль Эбнис, Фанни Мей?
– Заключение договора предполагает невмешательство в действия этого индивидуума.
– Но, несмотря на это, вы можете пользоваться вашим собственным зейе-центром? – настаивал Мак-Кей.
– Это возможно.
– Это безумие! – фыркнул Фурунео.
– Безумие определяется как неспособность к упорядоченному ходу мыслей и логическим выводам, – сказал калебан. – Безумие – это зачастую суждение одной формы жизни о другой. По меньшей мере, ошибочная интерпретация.
– Послушайте, – сказал Мак-Кей своему коллеге, – все эти случаи смерти и сумасшествия в связи с исчезновением калебанов подтверждаются нашей интерпретацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37