.. что? Боже! Неужели я победил?! Мне
будут делать инсулин, чтобы есть и спать. Не хочу спать! Жизнь без сна! А,
мол, тайна. Моя. Колите, доктор, и будьте снисходительны, я любил вас.
Больно. Больно же.
Ах, какое неприятное состояние. Лечение то же мне! Съедают в крови
сахар. Мало его вам что ли на стороне! Мы вон и у кубы покупаем, потому
что если не купить, то кто же купит? Но зачем же вам мой кровный сахар? А?
Зачем его сжирать? Какие вы все-таки ненасытные! У меня там тельца белые и
красные, а каково им без сахара? Никаково! Умрут они без сахара, тельца,
ни за грош пропадут. И все этот тростник. И свекла, свекла! Боже, как
хочется есть. Есть, дайте есть! Вон он, кубинский сахар. Двадцать кусков и
все бесплатно. Спасибо вам, далекие кубинские друзья! Да здравствует и из
свеклы! Сахар, много сахару и вообще изобилие продуктов. Это хорошо, но я
все изобилие съел, надо попросить родственников. Пусть еще принесут.
Пашка, паразит, в командировке, пьет. Ничего, так ко мне не ходит, - так
привезут, паразита, сюда, в отделение с диагнозом - хронический
алкоголизм. Тут и встретимся, тут и поговорим по душам. Говорят, у меня
был шок. И доктор говорит, а раз он говорит - значит неправда. Не было
шока, ничего не было.
Как вы можете тут читать? Тут думать надо, а не читать. Читать надо в
трамвае и в метро. Но там толкуют, там везде толкуют. Тогда ладно,
читайте, бог с вами. Я вот не буду читать, я вот выйду, сяду в метро и
пусть толкают, и все прочту, в метро. Не знаете? Все-таки вы очень глупый!
Ятаган - его кинешь, а он к тебе возвращается. Поняли!
- Знаете как поп попадью извел?
- Да подите вы со своим попом! У меня вот вену сестра пятый день
ищет, а он - "поп да поп".
Безумству храбрых поем мы песню. А просто безумству - нет. Почему?
Например такую:
"Ничего не знаю,
ничего не вижу,
ничего никому не скажу,
га-га-га-га."
Нет! Это один свидетель в протоколе так написал, а его на 15 суток за
политическое хулиганство.
Какого-то человека привезли к чуме. Говорят, профессор, и про
дельфинов гадости гадости рассказывает. Все ржут. Сволочи. Нельзя, больной
все-таки человек. Надо поговорить.
- Вы профессор?
- Да, я - ихтиолог-лингвист.
- Ничего, это пройдет. Поколют вас и пройдет.
- Мир на грани катастрофы.
- Это вам тогда надо с начальником Вселенной, что-ли поговорить.
- Да поймите вы! Дельфины выше нас по разуму, они сделают что-то
ужасное, даже нельзя предположить что! О, боже!
Нет, надо поговорить с главврачом. Пусть действительно поколют.
Больной все-таки человек. Челюсть вставная. Говорит про какие-то
электроды. Надо взять шефство, а то заколют. Психи проклятые. Хлюпики и
чавчики, а ему и чавкать нечем. К тому же надо полечить его антабусом -
пахнет. Пойду к доктору.
Знаете, один человек нашел в справочнике свою фамилию. Она довольно
редкая. И вот эта фамилия убила какого-то князя и предана анафеме на
двенадцать поколений. Он - человек этот - как раз двенадцатый. Застрелился
он. Высчитал и застрелился. А потом родственники узнали, что та фамилия
через "е", а самоубийцы - через "я". Ошибка вышла. На ошибках учатся.
Нельзя же стреляться из-за князей. За женщин - можно, и за судьбы мира, а
за князей - глупо как-то за них. Уж лучше... нет, все то же самое. Да! Еще
бы! Он был не двенадцатый, а тринадцатый. Как жаль. Ни за что погиб
человек. Как много все-таки в мире несправедливости.
Человек со вставной челюстью молол какую-то совсем уж чушь. Его,
наверное, переведут вниз, к буйным. Жаль! Попрошу врачей о снисхождении.
Все-таки он меня любил. Иначе почему не отпускает от себя? Попрошу. У нас
антисемит есть. Не явный, но про себя. Но я видел, как он смотрел на Мишку
Нехамкина сзади. Такой взгляд... гестаповец бы позавидовал такому взгляду.
Слава богу! Я ошибся. Просто Мишка помочился на него ночью. Он и
смотрел. Еще бы, посмотришь тут. А мишка тоже. Разве так поступают
интеллигентные люди. Мочиться на живого человека, да еще больного.
Ай-яй-яй. А еще член-корреспондент какого-то журнала.
Все бегут к окнам и что-то кричат. Что они кричат? Ведь тихий час
сейчас. Придет главврач и всем попадет. Да! Именно этим и кончится.
Кто-то вошел. О, что это! Что это?! Какие-то люди, нет, не люди.
Какие-то жуткие существа, похожие на рыб. Это, наверное, из первого
отделения. Не может быть! Даже там таких не держат. Какой-то жуткий
маскарад. Но нет, они улыбаются, они распахнули настежь все входы и
выходы, они идут к нам и какими-то чудными голосами что-то читают. Про
нас. Мы свободны.
"Постановлением всего разумного..." Неужели! Да здравствует! Не может
быть. И человек со вставной челюстью плачет и говорит:
- Я предупреждал, я сделал все возможное, - а существа хлопают его по
спине и пониже - у них низко расположены плавники. Но ласково хлопают. И
другие хлопают. И все смеются.
Я понял все. Это они, они. Те, что пришли очистить мир для тех, кто
прилетит. Отдать под школы. А может, это они и прилетели. И все, как у
меня: Жизнь без сна, - не как наказание, а как благо. Моя мысль!
- Я тоже, я тоже помог вам! - Это я кричу. Какое-то существо хлопает
меня по уколам и улыбается громадной ослепительной улыбкой. Да это же
дельфины, я про них читал и видел фото.
Они! Значит, профессор - и есть профессор! Как это я проглядел при
моей проницательности. Спасибо вам! Спасибо вам, дорогие мои дельфины,
дорогие мои киты!
Мне сказали, что киты подниматься не стали - они большие, они внизу в
первом отделении. А кругом - музыка, салют из 56 залпов по количеству моих
лет.
Спасибо вам, спасибо! Свершилось! И дельфины оказались великодушнее,
чем грозились. Они никому ничего не сделали и даже сняли первый пункт.
Пейте, пейте работники науки. Сейчас можно. Мы свободны! Как хорошо
все-таки чувствовать себя здоровым человеком, и чтобы все это знали.
Эпилог
На берегу моря и вдоль его берегов на воде, и под водой бродят
какие-то тихие существа. Некоторые из них иногда что-то выкрикнут или
забьются в истерике. Но в основном - они тихие. К ним все время подплывают
дельфины и они гладят их по спинам и дельфины гладят их. И существа
позволяют дельфинам залезать им на спину и щекотать себя под мышками, и
даже улыбаются, как будто им приятно. А может быть, им и в самом деле
хорошо!? Кто знает?...
1 2 3 4 5 6 7
будут делать инсулин, чтобы есть и спать. Не хочу спать! Жизнь без сна! А,
мол, тайна. Моя. Колите, доктор, и будьте снисходительны, я любил вас.
Больно. Больно же.
Ах, какое неприятное состояние. Лечение то же мне! Съедают в крови
сахар. Мало его вам что ли на стороне! Мы вон и у кубы покупаем, потому
что если не купить, то кто же купит? Но зачем же вам мой кровный сахар? А?
Зачем его сжирать? Какие вы все-таки ненасытные! У меня там тельца белые и
красные, а каково им без сахара? Никаково! Умрут они без сахара, тельца,
ни за грош пропадут. И все этот тростник. И свекла, свекла! Боже, как
хочется есть. Есть, дайте есть! Вон он, кубинский сахар. Двадцать кусков и
все бесплатно. Спасибо вам, далекие кубинские друзья! Да здравствует и из
свеклы! Сахар, много сахару и вообще изобилие продуктов. Это хорошо, но я
все изобилие съел, надо попросить родственников. Пусть еще принесут.
Пашка, паразит, в командировке, пьет. Ничего, так ко мне не ходит, - так
привезут, паразита, сюда, в отделение с диагнозом - хронический
алкоголизм. Тут и встретимся, тут и поговорим по душам. Говорят, у меня
был шок. И доктор говорит, а раз он говорит - значит неправда. Не было
шока, ничего не было.
Как вы можете тут читать? Тут думать надо, а не читать. Читать надо в
трамвае и в метро. Но там толкуют, там везде толкуют. Тогда ладно,
читайте, бог с вами. Я вот не буду читать, я вот выйду, сяду в метро и
пусть толкают, и все прочту, в метро. Не знаете? Все-таки вы очень глупый!
Ятаган - его кинешь, а он к тебе возвращается. Поняли!
- Знаете как поп попадью извел?
- Да подите вы со своим попом! У меня вот вену сестра пятый день
ищет, а он - "поп да поп".
Безумству храбрых поем мы песню. А просто безумству - нет. Почему?
Например такую:
"Ничего не знаю,
ничего не вижу,
ничего никому не скажу,
га-га-га-га."
Нет! Это один свидетель в протоколе так написал, а его на 15 суток за
политическое хулиганство.
Какого-то человека привезли к чуме. Говорят, профессор, и про
дельфинов гадости гадости рассказывает. Все ржут. Сволочи. Нельзя, больной
все-таки человек. Надо поговорить.
- Вы профессор?
- Да, я - ихтиолог-лингвист.
- Ничего, это пройдет. Поколют вас и пройдет.
- Мир на грани катастрофы.
- Это вам тогда надо с начальником Вселенной, что-ли поговорить.
- Да поймите вы! Дельфины выше нас по разуму, они сделают что-то
ужасное, даже нельзя предположить что! О, боже!
Нет, надо поговорить с главврачом. Пусть действительно поколют.
Больной все-таки человек. Челюсть вставная. Говорит про какие-то
электроды. Надо взять шефство, а то заколют. Психи проклятые. Хлюпики и
чавчики, а ему и чавкать нечем. К тому же надо полечить его антабусом -
пахнет. Пойду к доктору.
Знаете, один человек нашел в справочнике свою фамилию. Она довольно
редкая. И вот эта фамилия убила какого-то князя и предана анафеме на
двенадцать поколений. Он - человек этот - как раз двенадцатый. Застрелился
он. Высчитал и застрелился. А потом родственники узнали, что та фамилия
через "е", а самоубийцы - через "я". Ошибка вышла. На ошибках учатся.
Нельзя же стреляться из-за князей. За женщин - можно, и за судьбы мира, а
за князей - глупо как-то за них. Уж лучше... нет, все то же самое. Да! Еще
бы! Он был не двенадцатый, а тринадцатый. Как жаль. Ни за что погиб
человек. Как много все-таки в мире несправедливости.
Человек со вставной челюстью молол какую-то совсем уж чушь. Его,
наверное, переведут вниз, к буйным. Жаль! Попрошу врачей о снисхождении.
Все-таки он меня любил. Иначе почему не отпускает от себя? Попрошу. У нас
антисемит есть. Не явный, но про себя. Но я видел, как он смотрел на Мишку
Нехамкина сзади. Такой взгляд... гестаповец бы позавидовал такому взгляду.
Слава богу! Я ошибся. Просто Мишка помочился на него ночью. Он и
смотрел. Еще бы, посмотришь тут. А мишка тоже. Разве так поступают
интеллигентные люди. Мочиться на живого человека, да еще больного.
Ай-яй-яй. А еще член-корреспондент какого-то журнала.
Все бегут к окнам и что-то кричат. Что они кричат? Ведь тихий час
сейчас. Придет главврач и всем попадет. Да! Именно этим и кончится.
Кто-то вошел. О, что это! Что это?! Какие-то люди, нет, не люди.
Какие-то жуткие существа, похожие на рыб. Это, наверное, из первого
отделения. Не может быть! Даже там таких не держат. Какой-то жуткий
маскарад. Но нет, они улыбаются, они распахнули настежь все входы и
выходы, они идут к нам и какими-то чудными голосами что-то читают. Про
нас. Мы свободны.
"Постановлением всего разумного..." Неужели! Да здравствует! Не может
быть. И человек со вставной челюстью плачет и говорит:
- Я предупреждал, я сделал все возможное, - а существа хлопают его по
спине и пониже - у них низко расположены плавники. Но ласково хлопают. И
другие хлопают. И все смеются.
Я понял все. Это они, они. Те, что пришли очистить мир для тех, кто
прилетит. Отдать под школы. А может, это они и прилетели. И все, как у
меня: Жизнь без сна, - не как наказание, а как благо. Моя мысль!
- Я тоже, я тоже помог вам! - Это я кричу. Какое-то существо хлопает
меня по уколам и улыбается громадной ослепительной улыбкой. Да это же
дельфины, я про них читал и видел фото.
Они! Значит, профессор - и есть профессор! Как это я проглядел при
моей проницательности. Спасибо вам! Спасибо вам, дорогие мои дельфины,
дорогие мои киты!
Мне сказали, что киты подниматься не стали - они большие, они внизу в
первом отделении. А кругом - музыка, салют из 56 залпов по количеству моих
лет.
Спасибо вам, спасибо! Свершилось! И дельфины оказались великодушнее,
чем грозились. Они никому ничего не сделали и даже сняли первый пункт.
Пейте, пейте работники науки. Сейчас можно. Мы свободны! Как хорошо
все-таки чувствовать себя здоровым человеком, и чтобы все это знали.
Эпилог
На берегу моря и вдоль его берегов на воде, и под водой бродят
какие-то тихие существа. Некоторые из них иногда что-то выкрикнут или
забьются в истерике. Но в основном - они тихие. К ним все время подплывают
дельфины и они гладят их по спинам и дельфины гладят их. И существа
позволяют дельфинам залезать им на спину и щекотать себя под мышками, и
даже улыбаются, как будто им приятно. А может быть, им и в самом деле
хорошо!? Кто знает?...
1 2 3 4 5 6 7