– крикнул Бульбук, да так громко, что даже Ворон на вершине ели вздрогнул.
– Ну что ты кричишь?.. – пожурил Бульбука Оюшка. – Хочешь, чтобы, услышав тебя, звери задрожали и закричали: «Эй, прячьтесь!»?
– Вот именно!.. – подхватил Мураш. – Бульбуку порой хочется, чтобы все его боялись. Я предлагаю держаться середины: давайте по возможности делать добро, но не забывать и о лозунге: «Эй, прячьтесь!»
Мураша поддержал Дилидон, – он сказал, что ему нечетко добавить. Гномам следует соблюдать осторожность, но для освобождения Мудрика все-таки стоит воспользоваться услугами Расяле. Кто, как не она, откроет замурованный леток?
– Нет! – запротестовал Бульбук. – Мы не вправе больше рисковать своими. Завтра смастерим какой-нибудь инструмент, призовем на помощь Ворона, Ежа и, как только стемнеет…
«…в поход!» – хотел добавить Бульбук, но наверху неожиданно каркнул Ворон:
– Эй, прячьтесь!
Повторять не пришлось. Когда по лесной тропе приблизились Джим и Микас, несшие в торбе кота, гномы уже скрылись в чаще. Одни бежали, испугавшись неожиданного крика, другие радуясь, что подвернулся случай кончить надоевшие споры.
СКАЗКА О ДВУХ КОРОЛЯХ
После резкого разговора с гномом, Гедрюс в тот день больше не подходил к улью, и Мудрик призвал всех узников немедленно взяться за работу. Полосатая гусеница перестала стонать и прилежно пряла нить для своей постельки, а мышь сгрызла еще орех и принялась за стенку улья. Доска попалась толстая, но из мягкого дерева, и, по расчетам ученого, до утра, самое последнее до полудня, мышь должна была прогрызть ее насквозь.
И вот вечером, когда по крышке барабанил дождь, а в улье кипела работа, Мудрик неожиданно услышал шаги и таинственное шушуканье. Это были Микас с Джимом. Они сняли крышку улья и принялись вытряхивать туда из торбы пленника. Кот Черныш, которому понравилось в мешке, царапался, мяукал и долго не давался. Наконец они закрыли улей крышкой и, хихикая, убежали. Кот, даже не осмотревшись, куда он попал, завыл и заметался между рамами.
– Ой, полегче! Ты здесь не один! – предупредил его Мудрик, потому что кот одним ударом хвоста вышиб у него из рук книгу. Черныш в ответ подцепил когтем гнома за шиворот и, ощерившись, процедил сквозь зубы:
– А ты кто такой?
– Сам видишь… – ответил Мудрик. – И не вздумай срывать злость на нас!
– А вот и вздумаю!.. – пригрозил кот.
– Пусти! – повелительно сказал гном. – Мы такие же узники, как и ты.
– Но меня-то за что? За что меня сюда упрятали? – вопил кот, в отчаянии заглядывая в леток. – Сколько себя помню, все меня уважали и ласкали. Никаких пакостей я людям не делал… Эй ты, малявка! Слышишь, что тебе говорят?
– Слышу. И не кричи так, пожалуйста. А то уши лопнут.
– И пускай лопнут! Хорошо тебе, если знаешь, за что сидишь… Эй, на по-омощь! Лю-юди! – выводил Черныш.
Вопил он, однако, не теряя достоинства. В его завываниях слышалась нотка горечи, и, как всякий хороший певец, Черныш завершил свою арию душераздирающим воплем:
– По-моги-ите! Не вино-вен я…
– Браво! – захлопал в ладоши Мудрик. – Брависсимо!
– Тебе-то хорошо, – снова сказал кот. – Видать, знаешь, за что сюда попал.
– Если тебе от этого станет легче, – ответил ученый, – я могу сказать, в чем можно тебя обвинить…
– Неужели… – не то удивился, не то пригрозил кот.
– Говоришь, любили тебя, ласкали… – стал объяснять Мудрик, заслонив собой сомлевшую от страха мышку. – Спрячь-ка для начала когти и скажи, уважаемый, любил ли ты сам хоть кого-нибудь?
– Люби-ил… – нетвердо протянул кот.
– Правда?.. Всех людей и животных побольше себя ты делил на полезных и бесполезных. А всех, кто тебя меньше, – на съедобных и несъедобных. Разве не так?
– Сейчас я тебе отвечу, отве-ечу… – пообещал кот и поточил о раму когти.
– Наловчился мурлыкать, – продолжал Мудрик, – да ластиться, чтобы хозяйка налила тебе молока или чтоб Микас почесал за ухом. А если кто брал тебя за лапу, она казалась такой мягонькой, даже мягче хвоста.
– Мне приходилось втягивать когти! – крикнул Черныш. – Я любил людей и буду любить – только б меня выпустили!
– Только б выпустили да молоком угостили… А вылакаешь мисочку – хвост трубой, и любви конец. Мурлычащий моторчик выключен – и все.
Тут Черныш даже рассмеялся – очень уж точно Мудрик его описал.
– А вот пес – он действительно любит. Сытый или голодный, бьешь его или гладишь – пес лицемерить не станет и тебя не предаст.
– Он – раб! Холуй! Ничтожество! – злобно ворчал кот.
– Сомневаюсь… – покачал головой Мудрик. – Это твоя дружба больше смахивает на угодничество. Только не сердись, пожалуйста… Можно и так сказать: твоя ласка – это плата человеку за кров и еду.
– Какая плата?! – с возмущением крикнул Черныш. – А мышей кто ловит?! Когти ему не понравились… А что бы я без них делал?
– А чем тебе мыши не угодили?! – не выдержав, пискнула мышь. – Что тебе эти бедняжки сделали?..
– А-а! – обрадовался кот. – Тут и мыши есть!.. Ну-ка, выходи, выходи, голубушка, покажись…
– Не трогай ее, – сказал Мудрик. – Я убедительно тебя прошу!
– Как это – не трогай? Целый день не евши – и не трогай…
– Да пойми же, мы все здесь – узники. Если начнем друг друга пожирать…
– А может, попробуем, а?.. Вы тут, как погляжу, орехами лакомились, а меня чем угостите?
– Если нас кормят, значит, принесут чего-нибудь и тебе, – старался успокоить его Мудрик. – Будь добр, потерпи хоть до утра.
– А может, меня и пустили сюда… добрые люди… зная, что я проголодался, а?..
– Тогда скажи на милость, почему они меня здесь заперли? – спросил ученый. – Ведь не похоже, что я гожусь тебе на обед или даже на ужин…
– Да, не очень… – согласился Черныш, оценив взглядом Мудрика. – Для начала достаточно и мыши.
– Не спеши, – не уступал гном, – потерпи до утра, выспись как следует.
– Да я же голоден, черт возьми! Понял? А тут еще мышь – как мне заснуть?
– Я тебе сказку расскажу… И договоримся так: если завтра тебя не покормят – так и быть – хоть обоих ешь!
– Ладно. А о чем сказка?
– О двух королях.
– О королях… – разочарованно сказал Черныш. – Королей скоро совсем не останется, а коты были и будут. Расскажи лучше о котах.
– Будет в сказке и кот, будет! – пообещал Мудрик.
Вздохнул, отложил книгу и, не спеша, принялся рассказывать.
– Жил-был однажды в некоем государстве король. Было у него кресло, которое все называли троном, железная шапка, которую все называли короной, черная лошадь, которую все называли вороным конем, рыжая борода и все такое прочее.
– А бороду как называли? – спросил Черныш.
– Только бороду и называли по-настоящему бородой, а все прочее… Но не в этом суть. Король был злющий, сердился, что трон скрипит, бесился, что корона тяжела, гневался, что конь великоват, а сам он маловат… Пока вскарабкаешься в седло, где-то что-то непременно хрустнет… Поэтому король завел телегу, которую, конечно, велел называть каретой, нанял кучера и, поглаживая бороду, стал разъезжать по своему королевству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Ну что ты кричишь?.. – пожурил Бульбука Оюшка. – Хочешь, чтобы, услышав тебя, звери задрожали и закричали: «Эй, прячьтесь!»?
– Вот именно!.. – подхватил Мураш. – Бульбуку порой хочется, чтобы все его боялись. Я предлагаю держаться середины: давайте по возможности делать добро, но не забывать и о лозунге: «Эй, прячьтесь!»
Мураша поддержал Дилидон, – он сказал, что ему нечетко добавить. Гномам следует соблюдать осторожность, но для освобождения Мудрика все-таки стоит воспользоваться услугами Расяле. Кто, как не она, откроет замурованный леток?
– Нет! – запротестовал Бульбук. – Мы не вправе больше рисковать своими. Завтра смастерим какой-нибудь инструмент, призовем на помощь Ворона, Ежа и, как только стемнеет…
«…в поход!» – хотел добавить Бульбук, но наверху неожиданно каркнул Ворон:
– Эй, прячьтесь!
Повторять не пришлось. Когда по лесной тропе приблизились Джим и Микас, несшие в торбе кота, гномы уже скрылись в чаще. Одни бежали, испугавшись неожиданного крика, другие радуясь, что подвернулся случай кончить надоевшие споры.
СКАЗКА О ДВУХ КОРОЛЯХ
После резкого разговора с гномом, Гедрюс в тот день больше не подходил к улью, и Мудрик призвал всех узников немедленно взяться за работу. Полосатая гусеница перестала стонать и прилежно пряла нить для своей постельки, а мышь сгрызла еще орех и принялась за стенку улья. Доска попалась толстая, но из мягкого дерева, и, по расчетам ученого, до утра, самое последнее до полудня, мышь должна была прогрызть ее насквозь.
И вот вечером, когда по крышке барабанил дождь, а в улье кипела работа, Мудрик неожиданно услышал шаги и таинственное шушуканье. Это были Микас с Джимом. Они сняли крышку улья и принялись вытряхивать туда из торбы пленника. Кот Черныш, которому понравилось в мешке, царапался, мяукал и долго не давался. Наконец они закрыли улей крышкой и, хихикая, убежали. Кот, даже не осмотревшись, куда он попал, завыл и заметался между рамами.
– Ой, полегче! Ты здесь не один! – предупредил его Мудрик, потому что кот одним ударом хвоста вышиб у него из рук книгу. Черныш в ответ подцепил когтем гнома за шиворот и, ощерившись, процедил сквозь зубы:
– А ты кто такой?
– Сам видишь… – ответил Мудрик. – И не вздумай срывать злость на нас!
– А вот и вздумаю!.. – пригрозил кот.
– Пусти! – повелительно сказал гном. – Мы такие же узники, как и ты.
– Но меня-то за что? За что меня сюда упрятали? – вопил кот, в отчаянии заглядывая в леток. – Сколько себя помню, все меня уважали и ласкали. Никаких пакостей я людям не делал… Эй ты, малявка! Слышишь, что тебе говорят?
– Слышу. И не кричи так, пожалуйста. А то уши лопнут.
– И пускай лопнут! Хорошо тебе, если знаешь, за что сидишь… Эй, на по-омощь! Лю-юди! – выводил Черныш.
Вопил он, однако, не теряя достоинства. В его завываниях слышалась нотка горечи, и, как всякий хороший певец, Черныш завершил свою арию душераздирающим воплем:
– По-моги-ите! Не вино-вен я…
– Браво! – захлопал в ладоши Мудрик. – Брависсимо!
– Тебе-то хорошо, – снова сказал кот. – Видать, знаешь, за что сюда попал.
– Если тебе от этого станет легче, – ответил ученый, – я могу сказать, в чем можно тебя обвинить…
– Неужели… – не то удивился, не то пригрозил кот.
– Говоришь, любили тебя, ласкали… – стал объяснять Мудрик, заслонив собой сомлевшую от страха мышку. – Спрячь-ка для начала когти и скажи, уважаемый, любил ли ты сам хоть кого-нибудь?
– Люби-ил… – нетвердо протянул кот.
– Правда?.. Всех людей и животных побольше себя ты делил на полезных и бесполезных. А всех, кто тебя меньше, – на съедобных и несъедобных. Разве не так?
– Сейчас я тебе отвечу, отве-ечу… – пообещал кот и поточил о раму когти.
– Наловчился мурлыкать, – продолжал Мудрик, – да ластиться, чтобы хозяйка налила тебе молока или чтоб Микас почесал за ухом. А если кто брал тебя за лапу, она казалась такой мягонькой, даже мягче хвоста.
– Мне приходилось втягивать когти! – крикнул Черныш. – Я любил людей и буду любить – только б меня выпустили!
– Только б выпустили да молоком угостили… А вылакаешь мисочку – хвост трубой, и любви конец. Мурлычащий моторчик выключен – и все.
Тут Черныш даже рассмеялся – очень уж точно Мудрик его описал.
– А вот пес – он действительно любит. Сытый или голодный, бьешь его или гладишь – пес лицемерить не станет и тебя не предаст.
– Он – раб! Холуй! Ничтожество! – злобно ворчал кот.
– Сомневаюсь… – покачал головой Мудрик. – Это твоя дружба больше смахивает на угодничество. Только не сердись, пожалуйста… Можно и так сказать: твоя ласка – это плата человеку за кров и еду.
– Какая плата?! – с возмущением крикнул Черныш. – А мышей кто ловит?! Когти ему не понравились… А что бы я без них делал?
– А чем тебе мыши не угодили?! – не выдержав, пискнула мышь. – Что тебе эти бедняжки сделали?..
– А-а! – обрадовался кот. – Тут и мыши есть!.. Ну-ка, выходи, выходи, голубушка, покажись…
– Не трогай ее, – сказал Мудрик. – Я убедительно тебя прошу!
– Как это – не трогай? Целый день не евши – и не трогай…
– Да пойми же, мы все здесь – узники. Если начнем друг друга пожирать…
– А может, попробуем, а?.. Вы тут, как погляжу, орехами лакомились, а меня чем угостите?
– Если нас кормят, значит, принесут чего-нибудь и тебе, – старался успокоить его Мудрик. – Будь добр, потерпи хоть до утра.
– А может, меня и пустили сюда… добрые люди… зная, что я проголодался, а?..
– Тогда скажи на милость, почему они меня здесь заперли? – спросил ученый. – Ведь не похоже, что я гожусь тебе на обед или даже на ужин…
– Да, не очень… – согласился Черныш, оценив взглядом Мудрика. – Для начала достаточно и мыши.
– Не спеши, – не уступал гном, – потерпи до утра, выспись как следует.
– Да я же голоден, черт возьми! Понял? А тут еще мышь – как мне заснуть?
– Я тебе сказку расскажу… И договоримся так: если завтра тебя не покормят – так и быть – хоть обоих ешь!
– Ладно. А о чем сказка?
– О двух королях.
– О королях… – разочарованно сказал Черныш. – Королей скоро совсем не останется, а коты были и будут. Расскажи лучше о котах.
– Будет в сказке и кот, будет! – пообещал Мудрик.
Вздохнул, отложил книгу и, не спеша, принялся рассказывать.
– Жил-был однажды в некоем государстве король. Было у него кресло, которое все называли троном, железная шапка, которую все называли короной, черная лошадь, которую все называли вороным конем, рыжая борода и все такое прочее.
– А бороду как называли? – спросил Черныш.
– Только бороду и называли по-настоящему бородой, а все прочее… Но не в этом суть. Король был злющий, сердился, что трон скрипит, бесился, что корона тяжела, гневался, что конь великоват, а сам он маловат… Пока вскарабкаешься в седло, где-то что-то непременно хрустнет… Поэтому король завел телегу, которую, конечно, велел называть каретой, нанял кучера и, поглаживая бороду, стал разъезжать по своему королевству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40