ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И я подписал с ним контракт. О чем не жалею. Думаю, что «рейнджерсы» тоже. Помню, как он впервые подошел ко мне на танцах в нашем клубе и попросил разрешения потанцевать с Шейлой. Я ему тогда посоветовал поберечь ноги к субботнему матчу. Но, оказывается, беречь надо было дочь. Но теперь уже поздно. С того вечера он буквально преследовал Шейлу. А так как паршивец мне нравился, я не видел причины, почему бы мне вмешиваться.
Крис говорил о молодых так, словно их не было в комнате.
– Я думал, конечно, что могут возникнуть всякие осложнения – игрок и дочь менаджера… Это всегда дурно пахнет…
Пусть дети смеются, но это проблема, проблема для всякой футбольной семьи. Мы собрались здесь в своем кругу, чтобы решить вопрос, оставаться или не оставаться Роберту в клубе. Поскольку споры, связанные с комплектованием команды, будут возникать ежедневно, возможности для кривотолков неограниченны. Завтра я попытаюсь убедить Мейсла и других директоров в необходимости перехода Роберта в другой клуб.
– Но Роберту, наверно, не очень хочется покидать клуб? – осторожно спросил Дональд.
Вместо Роберта ответил Марфи:
– А ты думаешь, мне хочется с парнем расставаться?! Но что сделаешь?
– Да, пожалуй, ему лучше уйти, – согласился Дональд.
Джейн потащила всех к столу. Но Дональд начал поспешно прощаться. Ему было неловко оттого, что он со своими заботами вторгся в эту семью, где и так полно хлопот.
Крис обиделся, что он уходит, и сказал об этом, когда пошел провожать Роуза к двери. Дональду самому стало вдруг жалко лишаться этого домашнего уюта. В холостяцком доме всегда труднее быть наедине с невеселыми мыслями. Потянуло к Барбаре, будто она могла заменить ему уют большой, дружной семьи.
Он остановил машину возле телефонной будки и набрал номер. Долгие, бесконечные гудки были словно направлены в пустоту. Барбара не отвечала. Он подождал еще немножко, потом неохотно опустил трубку на рычаг.
«Какой дурацкий день! Ничего не удается. Будто все сговариваются против меня. А может, я один выступаю против всех, которые уже давно сговорились?»
27
Если бы посторонний посмотрел, как торжественно собирались на заседание все эти люди, он подумал бы, что здесь решаются дела государственной важности. Железный порядок и традиционный ход заседаний сохранялись с фанатичной неукоснительностью.
Заседание начиналось ровно в десять утра. Директора чинно входили в комнату и становились возле кресел, которые неизменно занимали уже долгие годы. Мейсл приближался к столу последним, заставляя присутствующих какое-то мгновение дожидаться. Но садился после всех.
Начиналось священнодействие.
Сегодня Мейсл был как-то особенно озабочен. Повестка дня касалась различных вопросов. Но главным было решение одной проблемы – как относиться к предложению лиги, связанному с реорганизацией финансовой системы. В частности, к отмене для профессиональных футболистов максимума заработной платы.
Докладывал Мейсл:
– Мы собрались сегодня, господа, чтобы обменяться мнениями и выработать общую точку зрения по одной финансовой проблеме.
Вы прекрасно помните: когда президент клуба «Бернслей» мистер Джон Ричардс был избран президентом футбольной лиги, он призвал пересмотреть устаревший закон, который предусматривает ограничения прав дирекции клуба в оплате труда лучших футболистов. Призыв такого крупного специалиста к нашему футбольному парламенту, увы, только сейчас начинает обсуждаться всерьез.
Принятое недавно решение об увеличении максимума на два фунта в неделю было не чем иным, как подачкой. Я склонен считать, что увеличение понедельной максимальной платы отражает желание уйти от главного вопроса: не пора ли профессиональный футбол, наконец, и в законном порядке приравнять к другим производственным сферам?
Пока же футбол остается единственной профессией, где мы не можем обеспечить выдающимся игрокам уровень оплаты, соответствующий их талантам.
Мейсл поставил локти на стол и сложил ладони перед лицом, будто готовясь к молитве.
– Врач, юрист, журналист могут зарабатывать ту сумму, которая полагается им как вознаграждение за услуги, оказанные их клиентам.
Чем выше репутация специалиста, тем выше его доход. Почему же в наших футбольных делах мы не можем платить столько, сколько считаем нужным? Почему демагоги из футбольной ассоциации, прикрываясь заботой о благе футбола, мешают вести дела нам, людям, которые делают футбол?!
Получить прибыль, соответствующую вкладываемому труду, капиталу и инициативности, – основной закон всякого бизнеса, – почему-то многие годы попирается в футболе.
Думаю, мне нет нужды объяснять господам, что современный футбольный клуб живет по всем законам большого делового предприятия.
Поскольку нынешним законом мы ограничены в своих возможностях оплачивать игру знаменитости так, как мы хотим, это приводит к появлению в командах «посредственностей» и закрывает дверь предприимчивости. Почему клуб «Блэкпул» должен платить Стенли Мэтьюзу столько же, сколько он платит двадцатилетнему новичку?! Это смехотворно. Это все равно, что приме балета «Ковент гарден» платить не больше и не меньше, чем танцовщице из кордебалета.
Речь Мейсла совершенно не походила на речь человека, просившего совета. Она была безапелляционна и содержала лишь неопровержимые истины. Члены совета сидели и молча кивали головами.
Справа от Мейсла поддакивал Хью Стремптон, владелец двух крупнейших универсальных магазинов Манчестера. Он не особенно активно вмешивался в дела клуба, вполне довольствуясь теми дивидендами, которые получал как держатель акций. Он с трудом мог запомнить имена даже первых одиннадцати игроков.
Слева от Мейсла сидел симпатичный мужчина средних лет, в изрядно поношенном костюме, с внешностью заштатного школьного учителя. Это мистер Криталл, хозяин большой фирмы, выпускающей металлические оконные рамы для большинства современных зданий, строящихся в Англии, да и не только в Англии. Филиалы фирмы Криталла разбросаны в нескольких странах: Канаде, Австралии и еще где-то. Мистер Криталл почти никогда не ходил на стадион, но как крупный держатель акций клуба регулярно посещал все заседания совета директоров.
Рядом с ним Дуг Линден, директор городского отделения «Барклайс банк лимитед», грузный человек с тяжелым лицом, но быстрыми глазками – единственным, что оживляет эту груду мяса. Глазки часто мигают, словно сортируют речь Мейсла. Он сразу же отбрасывает непонятную для него шелуху специфических футбольных проблем и ловит все слова с корнем «финанс».
Далее – Кларенс Хьюджис, финансист, владелец конюшен. Приятель Джека Сатинофа, крупного торговца, погибшего вместе с командой под Мюнхеном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77