Да, там что-то двигалось. Он просунул прут между колесиков бачка и ткнул это что-то, тотчас устремившееся к нему. Лори отступил и увидел, как у него под ногами проскочил огромный таракан. Не раздумывая, он поднял ногу и быстро раздавил его. Должно быть, там полно этих тварей. Но они ведь не могли сожрать кошку. Если только… Если только это не какая-то совсем особая разновидность черных тараканов. Из Джексонвилля, например. Он потоптался на месте, потом пожал плечами. Хватит терять время, надо найти Джема. Попозже он выяснит эту историю с кошкой. Чувствуя какую-то неуверенность, он вскинул сумку на плечо и ушел.
На самом дне, спрятавшись в отбросах, два маленьких ротика клацали от досады зубами, а длинный черный таракан неловко вскарабкивался на тротуар, чтобы спрятаться в тени, которую отбрасывал Лори.
Монгольфьер быстро скользил под сияющим солнцем. Бадди, улыбаясь, отложил свою трубу.
– Чудная погода. А там, внизу, они, должно быть, ничего не могут понять. Они ведь не знают, что я похищен начинающим убийцей. Ну-ка, перебрось мне баллон пропана, зверюгу надо подкормить!
Джем минуту поколебался, а потом отложил свой нож в сторону, чтобы здоровой рукой поднять баллон пропана. Он не ожидал, что тот окажется таким тяжелым, и едва не уронил его. Бадди не позволил себе ни малейшей насмешки. Он начал форсировать горелку, сосредоточив все внимание на навигационных приборах.
– Что же ты натворил? Взял кассу? – вдруг, не поворачивая головы, спросил он.
Джем нервно закусил губу, подыскивая какое-нибудь убедительное объяснение.
– Меня преследуют убийцы. Я оказался свидетелем убийства, произошедшего сегодня ночью.
Бадди поднял голову и внимательно посмотрел на него:
– Я слышал по радио, что сегодня ночью зарезали старуху. Ты об этом толкуешь?
– Да. Я оказался там, когда ее пришили, и они меня видели. Они за мной гонятся.
– А почему ты не обратился в полицию?
– Потому что два дня назад я сбежал из приюта и вовсе не хочу туда возвращаться.
Бадди собирался что-то сказать, но сильная дрожь шара помешала ему. Он взглянул на вариометр.
– Ветер усилился. Сейчас мы получим свое. Держись покрепче, этот милашечка-ветерок может усилиться до двухсот километров в час.
Как будто для того, чтобы подтвердить его слова, корзина задрожала, словно сотрясаемая рукой гиганта, а сам монгольфьер сделал прыжок вперед.
Джем, позабыв о своем ноже, уцепился за поручень.
Внизу бешено проносилась земля; Бадди молча хлопотал у приборов. Немного позже, когда они пролетали над огромным скалистым и пустынным пространством, он хлопнул Джема по плечу:
– Помоги-ка, мы начинаем спускаться. Для приземления мне нужно найти спокойное местечко.
– Уже?
– А ты что думал? Эта игрушка не хуже «порше». Сейчас мы поднимемся немного на север, преодолеем Большой Каньон.
Джем вопросительно посмотрел на него, и Бадди указал на землю. Джем едва не закричал от радости. Под ними простирал свои гигантские разломы Большой Каньон; сверху казалось, что земля лопнула и растрескалась после страшного землетрясения. Он заметил каких-то мужиков, сплавлявшихся по горной реке в глубине расселины, те делали им знаки. Перед тем как поменять галс, Бадди приветливо помахал им рукой.
– Ну, ты выбрал не самый незаметный способ передвижения, – заметил он с насмешкой.
– Мне нужно было выбраться из города. А вы просто скажете, что возникли проблемы с приборами и шар вышел из-под контроля.
– Ну ладно, там поглядим. А если я возьму да скажу, что высадил тебя около Колорадо-сити и им нужно брать тебя на дороге, ведущей в Вегас? Всего лишь звоночек, и оп! Нет, честно говоря, паренек, ты должен был бы меня устранить, чтобы увериться в моем молчании.
– Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я вас прикончил?
И вдруг страшная мысль пронзила его. А что если Бадди был одним из тех? Да нет, от него ведь совсем не пахло, и вид у него совершенно нормальный.
– Видишь этот трос? – продолжал Бадди. – Он отвечает за купол парашюта, который должен нас тормозить.
– Отвечайте же.
– Ты спросил меня, хочу ли я умереть? Честно говоря, мне на это плевать. Сегодня утром я хотел умереть. Я хотел полететь на шаре и где-нибудь разбиться, когда кончится пропан.
– А почему? – озадаченно спросил Джем.
– Может быть, потому, что позавчера меня выкинули из оркестра: они не хотят иметь дело с пьяными вдрызг парнями, которые на сцене не могут держаться на ногах. А может, потому, что Слим – это тип, с которым я жил, – только что умер от СПИДа. Или потому, что квартирная хозяйка выкинула меня за дверь за неуплату. Нет жилья, нет денег, нет друзей. Я живу в своей машине, и все это мне здорово осточертело. Желание заглянуть в мир иной – это еще не самое худшее.
– Но все ведь может измениться.
– Ты думаешь? Взгляни на себя. Тебе нет и восемнадцати, а за тобой гонятся убийцы.
– Это случайность.
– Ну а я гонюсь сам за собой. Вся моя жизнь – это сплошная ложь. Лови-ка!
Джем на лету поймал трос, в то время как огромный шар снижался к земле, постепенно теряя скорость.
Джем увидел, что земля с головокружительной скоростью надвигается на них, они сейчас разобьются, они… Шар замедлил движение и спокойно сел посреди гранитного плато, изрытого неровностями юрского периода.
– Вот и сделано дело!
Джем встряхнулся. Все это его не касается. У Ричарда Бадди Коула свои проблемы, а у Джереми Хокинза – свои.
– Спасибо за прогулку, – сказал он. – Это было классно. Вам следовало бы хорошенько поразмыслить, прежде чем губить себя, – продолжал он после небольшого колебания. – Может быть, у вас еще есть дела в этом мире, но вы этого просто не знаете.
– Очень мило, что ты заботишься о моей карме, но позаботься лучше о себе, раз эти типы тебя преследуют, – откликнулся Бадди Коул, роясь в корзине шара.
И вдруг Джему захотелось все ему рассказать. Он уже открыл рот, но тут же вновь закрыл его: вдалеке завыла сирена. «Это фараон на мотоцикле, он хочет посмотреть, какого черта делает этот монгольфьер посреди национального парка», – подумал он, начиная нервничать.
– Смывайся! – резко сказал Бадди, протягивая вчетверо сложенную пятидесятидолларовую купюру.
Джем схватил ее и поспешно направился к скалистым выступам. Сирена приближалась. Бадди невозмутимо занимался своими делами.
Джем, сжимая купюру в кулаке, укрылся за осыпью. Бадди даже не поинтересовался его именем.
Заметив Марвина, Саманта испытала облегчение. Безрезультатно проведя целый день в больнице, она уже двадцать минут ждала его возле гостиницы. Отец маленьких Мак-Мюлленов все так же оставался в коме, и прогнозы были самые осторожные. Его никто не навещал. Подходя к ней, Марвин покачал головой. Значит, полная неудача. Оставалось дождаться Герби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
На самом дне, спрятавшись в отбросах, два маленьких ротика клацали от досады зубами, а длинный черный таракан неловко вскарабкивался на тротуар, чтобы спрятаться в тени, которую отбрасывал Лори.
Монгольфьер быстро скользил под сияющим солнцем. Бадди, улыбаясь, отложил свою трубу.
– Чудная погода. А там, внизу, они, должно быть, ничего не могут понять. Они ведь не знают, что я похищен начинающим убийцей. Ну-ка, перебрось мне баллон пропана, зверюгу надо подкормить!
Джем минуту поколебался, а потом отложил свой нож в сторону, чтобы здоровой рукой поднять баллон пропана. Он не ожидал, что тот окажется таким тяжелым, и едва не уронил его. Бадди не позволил себе ни малейшей насмешки. Он начал форсировать горелку, сосредоточив все внимание на навигационных приборах.
– Что же ты натворил? Взял кассу? – вдруг, не поворачивая головы, спросил он.
Джем нервно закусил губу, подыскивая какое-нибудь убедительное объяснение.
– Меня преследуют убийцы. Я оказался свидетелем убийства, произошедшего сегодня ночью.
Бадди поднял голову и внимательно посмотрел на него:
– Я слышал по радио, что сегодня ночью зарезали старуху. Ты об этом толкуешь?
– Да. Я оказался там, когда ее пришили, и они меня видели. Они за мной гонятся.
– А почему ты не обратился в полицию?
– Потому что два дня назад я сбежал из приюта и вовсе не хочу туда возвращаться.
Бадди собирался что-то сказать, но сильная дрожь шара помешала ему. Он взглянул на вариометр.
– Ветер усилился. Сейчас мы получим свое. Держись покрепче, этот милашечка-ветерок может усилиться до двухсот километров в час.
Как будто для того, чтобы подтвердить его слова, корзина задрожала, словно сотрясаемая рукой гиганта, а сам монгольфьер сделал прыжок вперед.
Джем, позабыв о своем ноже, уцепился за поручень.
Внизу бешено проносилась земля; Бадди молча хлопотал у приборов. Немного позже, когда они пролетали над огромным скалистым и пустынным пространством, он хлопнул Джема по плечу:
– Помоги-ка, мы начинаем спускаться. Для приземления мне нужно найти спокойное местечко.
– Уже?
– А ты что думал? Эта игрушка не хуже «порше». Сейчас мы поднимемся немного на север, преодолеем Большой Каньон.
Джем вопросительно посмотрел на него, и Бадди указал на землю. Джем едва не закричал от радости. Под ними простирал свои гигантские разломы Большой Каньон; сверху казалось, что земля лопнула и растрескалась после страшного землетрясения. Он заметил каких-то мужиков, сплавлявшихся по горной реке в глубине расселины, те делали им знаки. Перед тем как поменять галс, Бадди приветливо помахал им рукой.
– Ну, ты выбрал не самый незаметный способ передвижения, – заметил он с насмешкой.
– Мне нужно было выбраться из города. А вы просто скажете, что возникли проблемы с приборами и шар вышел из-под контроля.
– Ну ладно, там поглядим. А если я возьму да скажу, что высадил тебя около Колорадо-сити и им нужно брать тебя на дороге, ведущей в Вегас? Всего лишь звоночек, и оп! Нет, честно говоря, паренек, ты должен был бы меня устранить, чтобы увериться в моем молчании.
– Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я вас прикончил?
И вдруг страшная мысль пронзила его. А что если Бадди был одним из тех? Да нет, от него ведь совсем не пахло, и вид у него совершенно нормальный.
– Видишь этот трос? – продолжал Бадди. – Он отвечает за купол парашюта, который должен нас тормозить.
– Отвечайте же.
– Ты спросил меня, хочу ли я умереть? Честно говоря, мне на это плевать. Сегодня утром я хотел умереть. Я хотел полететь на шаре и где-нибудь разбиться, когда кончится пропан.
– А почему? – озадаченно спросил Джем.
– Может быть, потому, что позавчера меня выкинули из оркестра: они не хотят иметь дело с пьяными вдрызг парнями, которые на сцене не могут держаться на ногах. А может, потому, что Слим – это тип, с которым я жил, – только что умер от СПИДа. Или потому, что квартирная хозяйка выкинула меня за дверь за неуплату. Нет жилья, нет денег, нет друзей. Я живу в своей машине, и все это мне здорово осточертело. Желание заглянуть в мир иной – это еще не самое худшее.
– Но все ведь может измениться.
– Ты думаешь? Взгляни на себя. Тебе нет и восемнадцати, а за тобой гонятся убийцы.
– Это случайность.
– Ну а я гонюсь сам за собой. Вся моя жизнь – это сплошная ложь. Лови-ка!
Джем на лету поймал трос, в то время как огромный шар снижался к земле, постепенно теряя скорость.
Джем увидел, что земля с головокружительной скоростью надвигается на них, они сейчас разобьются, они… Шар замедлил движение и спокойно сел посреди гранитного плато, изрытого неровностями юрского периода.
– Вот и сделано дело!
Джем встряхнулся. Все это его не касается. У Ричарда Бадди Коула свои проблемы, а у Джереми Хокинза – свои.
– Спасибо за прогулку, – сказал он. – Это было классно. Вам следовало бы хорошенько поразмыслить, прежде чем губить себя, – продолжал он после небольшого колебания. – Может быть, у вас еще есть дела в этом мире, но вы этого просто не знаете.
– Очень мило, что ты заботишься о моей карме, но позаботься лучше о себе, раз эти типы тебя преследуют, – откликнулся Бадди Коул, роясь в корзине шара.
И вдруг Джему захотелось все ему рассказать. Он уже открыл рот, но тут же вновь закрыл его: вдалеке завыла сирена. «Это фараон на мотоцикле, он хочет посмотреть, какого черта делает этот монгольфьер посреди национального парка», – подумал он, начиная нервничать.
– Смывайся! – резко сказал Бадди, протягивая вчетверо сложенную пятидесятидолларовую купюру.
Джем схватил ее и поспешно направился к скалистым выступам. Сирена приближалась. Бадди невозмутимо занимался своими делами.
Джем, сжимая купюру в кулаке, укрылся за осыпью. Бадди даже не поинтересовался его именем.
Заметив Марвина, Саманта испытала облегчение. Безрезультатно проведя целый день в больнице, она уже двадцать минут ждала его возле гостиницы. Отец маленьких Мак-Мюлленов все так же оставался в коме, и прогнозы были самые осторожные. Его никто не навещал. Подходя к ней, Марвин покачал головой. Значит, полная неудача. Оставалось дождаться Герби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69