Из разбитого на мелкие кусочки компьютера вылез черный таракан, потом еще один, потом третий, потом появилась копошащаяся группа; они тянули усики к небу и с раздражающим скрежетом с жадностью шарили по земле.
– Что случилось?
Встревоженный голос Марвина заставил их дружно повернуться. Джем и Герби молча смотрели на происходящее.
Потом Герби сильно ударил ногой по остаткам компьютера, и черные тараканы бросились наутек во всех направлениях. Джем методично давил их своими кроссовками «Nike», из-под которых брызгами разлетались их слизистые внутренности.
А в ста метрах ниже по склону Аллан Мак-Мюллен созерцал нечто иссохшее, что свисало у него между ног. Он уже не решался этим мочиться. Лежа на заднем сиденье, застывшие, с широко открытыми глазами, как настоящие трупы, спали Язон и Бренда. Аллан с трудом вновь застегнул брюки: пальцы все меньше его слушались. Он ведь умер. Надо, чтобы он хорошенько это усвоил. Он у-м-е-р. И малыши – тоже. Ему так хотелось бы вернуться домой. Поставить в микроволновку пиццу. И съесть ее вместе с рыженькой фараоншей. Эта рыженькая штучка как раз в его вкусе. Положить рыжуху в микроволновку. Вот было бы смеху. Он посмотрел пустым взглядом вверх по горе, в сторону леса, словно мог там что-то увидеть.
Черные тараканы копошились у него под кожей, щекотали пищевод, печень, простату. Поэтому-то ему и показалось, что надо облегчиться. Бренда что-то проворчала во сне, обнажив пожелтевшие зубы. Он растроганно улыбнулся. Она была такая хорошенькая. Только грязная. Надо бы постирать ее платьице и причесать эту всклокоченную гривку и… Он запнулся, почувствовав за спиной чье-то присутствие, и увидел своего сына, который засовывал в рыхлую землю гниющую культю. Потом, когда она покрылась крохотными муравьями, он вытащил ее и стал облизывать свое изувеченное запястье с видом лакомки, как некогда облизывал мороженое.
– Скоро пойдет снег, – сказала Саманта, глядя на серо-свинцовое небо и продолжая прикладывать к ожогу тампон с йодом, который нашелся в аптечке.
Она использовала йод и для обработки раны Джема, который собрал всю свою гордость, чтобы не застонать во время этой процедуры.
Марвин подул на пальцы. Сидя на скале возле ручья и глядя в пространство, он не произнес ни слова за последние пятнадцать минут. Уилкокс вынул из багажника и наполнил свежей водой два термоса, потом открыл пакетик шоколадных батончиков и пустил их по кругу. Рут Миралес отказалась и от того и от другого. Она стояла возле огромной секвойи, крепко стянув вокруг похудевшего тела полы утепленного плаща, скрестив руки, упрямо глядя на дорогу, уходящую вниз.
– Они на подходе, – произнесла она своим каркающим голосом.
Джем кончил завязывать шнурки. Он подумал, что Саманта права: вот-вот пойдет снег. В горах он всегда выпадает рано. А на них с Лори только ветровки. Немного раздраженно Рут повторила: «Они на подходе». Уилкокс взял ее за плечи:
– Сильно похолодало, вам, Рут, следовало бы посидеть в машине.
Теперь он был доволен, что остался в своей потертой кожаной куртке, которую Саманта уговаривала его выбросить. Рут с осуждением покачала головой:
– Вы не слушаете, шериф, вы никогда не слушаете. Вы абсолютно убеждены, что знаете все, а на самом деле вы ничего не знаете.
Ероша свою седоватую бороду, Уилкокс пожал плечами.
– Ну ладно, если вам так хочется, выкладывайте, что там у вас есть, но только сядьте в машину.
– Скоро все мы окажемся под покровом Мрака, – отрезала Рут, покорно следуя к «универсалу».
– Я считаю, что надо оставить машину и углубиться в парк, чтобы найти лыжную станцию, – предложила Саманта таким тоном, словно речь шла о планах на лето.
– Пешком, без багажа, без пищи, по снегу и с перспективой встретиться с медведями… Я думаю, что без машины нам не обойтись, – неожиданно возразил Марвин, выпрямляясь во весь свой рост.
Он совсем заледенел в своем шикарном костюме.
– А с машиной нас очень быстро засекут Аньелло и его сыщики. Джем будет обвинен в убийстве, а нас отстранят от дела, – ответила Саманта.
– Давайте проголосуем, – дрожа от холода, предложил Марвин.
– Кто за то, чтобы топать ногами, поднимите руки, – звонко провозгласила Саманта. Потом она осознала, что только что произнесла, и нерадостно улыбнулась.
Лори, Джем и Герби подняли руки.
– О'кей, очевидно, один я такой домосед. Ладно, раз надо играть в трапперов, то давайте готовиться. За работу! – согласился Марвин и начал рыться в «универсале».
Все трое, держась за руки и совершенно бесшумно, продвигались вперед своей нетвердой походкой автоматов, глядя невидящим взором вглубь леса. Над их головами громоздились густые облака, отражаясь, словно от поверхности прозрачного пруда, в выцветшей радужной оболочке их глаз. Они не разговаривали, и из растрескавшихся губ не вырывался даже слабый парок дыхания. Ни один звук не выдавал их приближения. Иногда их челюсти смыкались в пустоте, как у кошки, которая подстерегает птичку и заранее предвкушает удовольствие вцепиться в добычу.
«Настоящая семейная экскурсия, – неотчетливо подумал Аллан. – Он и дети в горах. Спокойная прогулка». Если бы только его не мучил этот голод… Рыженькая. Рыженькая бабенка предназначена, конечно, для него. Господин обещал ему это. Господин? Какой господин? И что он здесь делает, вместо того чтобы вкалывать на работе? Ах да, авария. Синди пришла бы в ярость, узнай она, что дети скончались. Но ведь и сама она тоже скончалась. Где? Где сейчас Синди? Впрочем, ни малейшего желания встретиться с ней, с ее тридцатью пятью килограммами тела, изъеденного раком в последней стадии, с ее глазами, запавшими глубже, чем у ярмарочного скелета. Ни малейшего желания видеть, как она непрерывно плачет и плачет, отказываясь умирать. Пусть Синди остается в лимбе или возле Отца Небесного, которого она, вероятно, уже сумела разжалобить своим хныканьем.
Он споткнулся о сухую ветку и тяжело упал, увлекая за собой детей. Почувствовал, что налетел на острый камень и сломал нижнюю челюсть. Поднявшись, он увидел, что челюсть отвисла и разломилась надвое. Да чего там, чтобы утолить свой голод, ему хватит и клыков. Он резко оторвал сломанную челюсть, а Бренда и Язон, ожидая, тихонько повизгивали, как охотничьи собаки перед сигналом к травле. Аллан рассматривал кусок кости и ссохшейся плоти с расшатанными зубами. Забавно смотреть на внутреннюю часть своего рта с такой позиции. Дантист был прав, ему чертовски необходимо снять зубной камень! Он засунул челюсть в карман рубашки и продолжил путь.
Ральф Аньелло склонился над картой, разложенной на коленях.
– Эти сукины дети наверняка свернули к горам, – пробормотал он, сделав глоток отвратительного кофе, полученного из автомата на бензозаправке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69