Он был одет в строгий вечерний костюм, как и два его телохранителя. Один из них, с коротко подстриженной бородой, вошел первым и, держа правую руку у пояса, внимательно осмотрел зал. Только после этого он дал знак войти остальным. Второй охранник следил за тем, чтобы никто не появился у них за спиной.
– Это он, – прошептала Лил, не отрывая глаз от своей тарелки.
– Я становлюсь рассеянным, – сказал Джошуа. – Ты никогда не должна была об этом узнать.
– Ты не становишься рассеянным. Просто я слишком долго была жертвой. Когда часто проигрываешь, становишься очень чувствительной. Так значит, это он. Что я должна сделать? Хочешь, я кого-нибудь застрелю? Закачу сцену? Или просто прыгну под стол?
Джошуа невольно улыбнулся. Все его внимание было сосредоточено на Лил.
– Кого-нибудь застрелить? Где, черт возьми, ты прячешь свою пушку? Мне казалось, что на тебе ничего нет, кроме этого платья, которое сидит как влитое.
– Мистер, вы заплатили недостаточно, чтобы вам рассказали об этом, – произнесла она с шутливой серьезностью. – Девушка никогда не выдает все свои секреты. Ты не ответил на мой вопрос.
– Ты продолжаешь есть тилапию, – сказал Джошуа, – и ни на секунду меня не отвлекаешь.
Ходьян, вероятно, был вооружен. Его спутники, подумал Джошуа, позволив нитям своего восприятия опутать столик, были так хороши, как о них и говорили. Они смеялись, улыбались, шутили с метрдотелем и своим клиентом, но их внимание все время оставалось расфокусированным, охватывая весь зал. Один из них повернулся к Джошуа, и тот, отрезая очередной кусочек, сконцентрировался на мысли, что рыба, возможно, немного пережарена. Он почувствовал, как головорез вынес вердикт: один из нас развлекается, партнершу по постели привез со стороны, она явно не из шлюх Грита, вероятно, опасен, но к нам не проявляет никакого интереса, следовательно, его просто можно взять на заметку, – затем посмотрел в другую сторону. Выждав несколько секунд, Джошуа субвокализировал:
– Тот, кого мы ищем, присутствует здесь.
– Я в курсе. Мое восприятие сконцентрировано, и я все запоминаю. Вы готовы перейти к действию?
– Пока еще нет. Продолжай запоминать.
Доев последний кусочек рыбы, Джошуа подозвал официанта, после чего разлил по бокалам остатки рислинга.
– Я думаю, нам пора заказать вино к главному блюду. Ты не возражаешь против красного сухого?
– Ты не собираешься ничего делать? – Казалось, Лил была несколько разочарована.
– Конечно же собираюсь. Я хочу заказать для нас красного вина, а затем попросить подать жаркое.
– А потом?
– Еще не знаю. Может быть, землянику и портвейн?
Лил расслабилась и попыталась улыбнуться.
– Так значит, все, что ты делаешь, – это спишь, когда голоден, и ешь, когда устал?
– Примерно так.
Очевидно, Иннокентий Ходьян твердо решил в течение всего вечера тщательно набивать свою утробу. Когда Джошуа и Лил, закончив десерт, покидали ресторан, он все еще делал заказы, поглощая по два блюда при каждой перемене.
– Хотел бы я иметь такой же аппетит, – не оборачиваясь, произнес Джошуа, когда метрдотель открыл перед ними дверь. Он остановился у столика администратора, задал несколько вопросов, положил на столик монету и взамен получил ответы вместе с брошюрой.
Лил сохраняла молчание вплоть до того момента, когда они сошли с движущейся дорожки и оказались в своем номере за закрытой дверью. Она нарисовала в воздухе вопросительный знак. Джошуа провел ладонью по стене. Он не почувствовал ни датчиков, ни каких-либо других наблюдательных устройств, только пассивные мониторы, которые Бен Грит установил во всех помещениях своего курорта.
– Что ты хотела сказать? – поинтересовался Джошуа.
– Не обращай внимания. Я не должна ничего спрашивать. Из-за вина я стала плохо соображать, – призналась она. – Теперь я понимаю, что там, внизу, ты не мог ничего предпринять на глазах у его громил и всей остальной публики. Но ты все сделаешь сегодня ночью, верно?
Джошуа взял ее за руку и мягко привлек к себе.
– Прекрати запоминать.
– Приказ принят.
Лил разжала губы и, закрыв глаза, встретила его поцелуй. Руки Джошуа скользнули вниз, нашли разрезы на платье, и ее обнаженные ягодицы оказались у него в ладонях. Она подалась навстречу его затвердевшей плоти.
Платье скользнуло вниз по ее ногам и теперь лежало на полу пятном черной жидкости. Руки Лил порывисто двигались по телу Джошуа, находили застежки, нащупывали кнопки, и вскоре он тоже был полностью обнажен. Сняв с шеи цепочку с ножом и отстегнув от предплечья трубку, Джошуа отложил их в сторону.
Его рука потянулась к регулятору освещения.
– Нет, – хрипло прошептала Лил. – Я хочу видеть. Он поднял ее на руки и понес к постели…
Была глубокая ночь.
– Ах, Пресвятая Дева! О боже!
– Сейчас?
– Нет-нет.
Перевернувшись на спину, она положила себе под бедра подушку.
– Сейчас!
Он склонился над ней.
– Да-да. Сейчас, – произнесла она дрожащим голосом. – Сейчас!
– Вот так?
– Да, ах, пожалуйста, да! О боже, да! Сюда! Сюда! А теперь… теперь в другую сторону… Делай это, делай это со мной!
Ее ногти впились в его напряженные руки, и, выгнувшись дугой, она всем телом прижалась к нему.
Его язык подобрался к ее соску. Он легонько сжал зубы. Ее ровное полусонное дыхание снова стало прерывистым.
– О господи! Тебе никогда не хочется спать?
– Только когда я устаю.
Ее пальцы пробежали вниз по его животу.
– Ты… не устал!
Повернувшись на бок, она закинула ногу поверх его талии. Он лег на спину, и она встала над ним, опершись на колени. Когда он сделал движение бедрами вверх, а затем вниз, она застонала и запрокинула голову назад.
– А как… а как же он? – успела она сказать, прежде чем слова потеряли для них всякое значение.
– Завтра… будет еще один день.
Инстинкт подсказал Джошуа, что уже светает. Он и Лил лежали на полу, вокруг них были разбросаны подушки с обеих кроватей. Лил громко посапывала, положив одну руку под щеку, а другую зажав между бедер.
Джошуа приблизился к окну, которое выходило в сад. Он поднял вверх обе руки и, вытянув их вперед, сделал глубокий вдох, зафиксировав взгляд на пространстве между ними. Приняв устойчивое положение, он начал совершать медленные движения, блокируя, нанося удары, защищаясь.
Закончив упражнения, Джошуа принял душ и оделся в свободный костюм неопределенно-коричневого оттенка, который купил накануне. Он написал записку на листке из гостиничного блокнота и положил ее рядом с Лил. Там значилось: «Собирайся и будь готова». Он вышел в коридор и захлопнул за собой дверь, сделав это достаточно громко, чтобы разбудить Лил.
– Начинай слежение.
Когда он на этот раз связался с кораблем, не было никаких видимых причин говорить по-эльярски. Он почувствовал подтверждение через грудную кость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59