– Нет!
– А ты знаешь, почему по воде вообще не плавают корабли?
– Нет!
– А ты хоть что-нибудь знаешь?
– Ага!
– Придурок, – произнес Канд, явно успев раньше Кронда.
– Не любят меня здесь, вот чует мое сердце, не любят и все.
Громкий совместный фырк со всех сторон был мне ответом.
– В общем, есть такой народ ваттарсы, – начал меня просвещать Кронд. – Когда разразилась война в Империи и произошел ее раскол, именно тогда люди чем-то обидели водный народ, и с тех пор ни один корабль не может плавать. Вернее, плавать может, но стоит ему только отплыть от берега, как ваттарсы его топят.
– И как же это? – заинтересовался я.
– Никто не знает, – пожал плечами Кронд. – Судно просто проваливается в воду, и все, на поверхности не остается и лишней дощечки, а люди следуют за кораблем, и еще за всю историю не было ни единого выжившего.
– Вот блин! – огорчился я. – Тут под боком, оказывается, такие дела творятся, а я о них ничего не знаю.
– Про ваттарсов знают все, абсолютно, – сухо и по-деловому произнес Кронд.
– Моя народ простой, моя жить в деревне, – мгновенно завел я старую песню. – Моя ничего не знать и не видеть. Папа моя не отпускать из деревни, папа меня бить, когда я далеко ходить.
– Заткнись, а? – поморщился вампир.
– А ты мне рот не закрывай, не закрывай! – мгновенно отреагировал я. – У нас свобода слова! А кто считает по-другому, тот получит по рогам за неправильные взгляды на жизнь.
– А как же свобода слова? – иронично спросил Канд.
– А это неправильная свобода! – отмахнулся я. – Есть два мнения: мое и неправильное ваше.
Отодвинувшись от стола, я поднялся на ноги и, потянувшись до хруста в позвонках, бодро произнес:
– Ладно, пойду, прогуляюсь, водичку на ощупь попробую. Кстати, а эти ваттарсы трогают тех, кто просто к воде подходит?
– Даже более! Весь портовый район безлюден, оттуда ушли все.
– Из-за чего? – поинтересовался я, останавливаясь в дверях кухни.
– Да по ночам на берег выбирается пара существ, подчиненных водным жителям, и утаскивает всех, кого поймает, под воду.
– И, говоришь, еще ни один человек не вернулся после этого?
Кронд утвердительно кивнул головой.
– Хм… Тогда возьмешь денег, и чтобы сегодня к вечеру весь портовый район был записан на мое имя.
– Зачем?! – вытаращились на меня едва ли не все находящиеся на кухне.
– Надо. Кстати, а портовый район, я так понимаю, это своего рода собственность Варда?
– Я даже не знаю, – нерешительно произнес Кронд. – Вполне возможно, а что?
– А то! Если это его собственность, ему обломится. Скажешь, чтобы на меня переписал, я потом ему сторицей верну.
– А если ты тоже не вернешься? – тихо и необычайно спокойно произнесла Солина.
В кухне мгновенно повисла звенящая тишина, а я почувствовал исходящую со стороны эльфийки обреченность. Было такое ощущение, будто меня окунули во тьму, а потом вновь вернули на свет.
– Не бойся! – выдавил я из себя. – Максимум через три дня вернусь. К ужину. Кстати, подготовьтесь хорошенько, тут кое-какие люди придут и надо быть во всеоружии.
– Хорошо, – ответила за всех Солина.
От ее недавней радости не осталось и следа. Честно говоря, не думал, что она настолько сильно за меня переживает, и тем не менее я уже все решил.
– Кронд, не забудь сделать, что я тебе сказал.
Больше не задерживаясь, я натянул сапоги, подхватил свою рубаху с дивана и, надевая ее на ходу, вышел на улицу. До пирса идти было далеко, поэтому я запрыгнул в карету Двона.
– Куда едем? – поинтересовался он.
– К пирсам.
– Хорошо.
Ехать предстояло почти в самый конец города, поэтому, дабы не сдохнуть со скуки, я поудобнее устроился, и не прошло и пары минут, как уже, довольный собой, сладко посапывал. Но не успел я должным образом насладиться вполне заслуженным отдыхом, как услышал у себя над ухом:
– Приехали!
Крик Двона вырвал мне из объятий сна. Потягиваясь и позевывая, я выбрался из кареты и, оказавшись на земле, первым делом энергично сделал пару приседаний.
– Тебя ждать?
– Да нет, наверное, – неопределенно отозвался я.
Сказав это, я, более не оборачиваясь, пошел в сторону огромных закрытых ворот. По вполне понятным причинам пирс находился за городской стеной. Вернее, со стороны воды можно было беспрепятственно проникнуть на пирс, но с земли он был прикрыт городской стеной. Возле ворот, прислонившись к оным спиной, сидели разморенные на солнце стражники и с вялым интересом следили за прохожими. Работа у них была непыльной: естественно, какой дурак сунется к пирсам? Через пару секунд перед ними стоял тот самый дурак, который собирался туда сунуться.
– Куда прешь? – лениво произнес один из стражников.
– Я был бы вам премного благодарен, если бы вы мне позволили пройти через эти ворота, – крайне учтиво проговорил я.
– Благородный, что ли? – неуверенно спросил второй.
– Почти, – решил я согласиться. – Так как? Пропустите?
– Сказано: никого не пускать! – громко произнес первый.
У меня в руке материализовался серебреник.
– У меня приказ!
К первому добавилось еще три.
– С другой стороны, благородному никак нельзя перечить, – покладисто произнес стражник, подымаясь на ноги и сгребая серебреники с моей руки. – Открой! – бросил он второму.
Небольшая дверь в воротах была открыта со всей возможной поспешностью, за что стражники получили еще пару монет, но стоило мне оказаться на другой стороне, как у меня за спиной хлопнула дверь, а голосом первого стражника произнесли слова:
– Есть же такие идиоты, которым жить не хочется.
– А если нас спросят про него?
– Про кого?
– Ну, про него!
– Про кого? – громче произнес первый.
– Действительно, о чем это я? Не было ведь никого.
– Вот! – поучительно произнес первый, и стало слышно, как стражники усаживаются обратно на свои места.
Улыбнувшись словам бывалого стражника, я покачал головой, после чего неторопливо зашагал дальше. Стоявшие метрах в двадцати дома выглядели совершенно нормально, даже странно. Вернее, очень странно! Если люди с водяными жителями поругались давно, то, значит, и дома они покинули тоже давно, тогда почему все выглядит вполне прилично? Хотя имелась еще одна странность – улица была подозрительно чистой. Складывалось впечатление, что ее каждый день кто-то добросовестно намывает. На всякий случай я был настороже, но до самой воды так никого и не встретил.
Когда мои шаги гулко забухали по отполированным, как шлифмашинкой, доскам, я наконец уловил всплеск интереса, проявленного ко мне. Я бы сказал, предвкушающего интереса. Приблизительно понимая, чем грозит дальнейшее мое пребывание в этом месте, я, подумав, скинул рубашку на доски и отошел от нее подальше, чтобы не замочить. К моему удивлению, пирс выглядел настолько добротно, что опять заподозрил пресловутых ваттарсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82