Но как только армия Деникина была разбита и стремительно отступила к Новороссийску, как туда сразу же прибыли пароходы со свежеотпечатанными купюрами! В январе денежки только начали приплывать, а в начале марта уже наступил полный крах деникинской власти…
И только на первый взгляд отсутствие бумажных дензнаков может показаться малозначительным. «Важнее всего самый факт вечного денежного голода. В Гражданской войне, где игра идёт на „психологию“, это факт огромного значения» — делает вывод Соколов. Город захватывают красные — у них много денег, красным чиновникам, чекистам и офицерам платят хорошие оклады. Приходят белые — они раздеты и разуты, бедны и своим сторонникам платят гроши — ведь денег-то нет!
Вот второй пример из тех же воспоминаний. В Гражданской войне пропаганда самое важное дело. Обрабатывать надо не только противника, но и общественное мнение европейских стран. Ведь помощи от «союзников» не идёт никакой. Если европейцы узнают настоящее лицо большевизма, если на страницы западных газет попадёт правда о происходящем в России, правительствам стран Антанты будет куда сложнее и далее вести свою линию на её окончательное уничтожение. «Огромной радостью было для нас поэтому узнать, что с 1 ноября 1919 года мощная радиостанция в Николаеве будет ежедневно рассылать своё радио по всему миру» — указывает Соколов. Радиоприёмники в то время в домах ещё не стояли, поэтому чтобы сообщение белогвардейцев стало достоянием западной общественности, его должны принять их радиостанции и передать в средства массовой информации. Технических проблем с приёмом быть не может: передатчик в Николаеве, мощностью 100 кВт, один из самых лучших на то время в мире. Правда о русской трагедии наконец появится в парижских и лондонских газетах…
Так думали в правительстве Деникина. Каковы же в действительности оказались результаты? Думаю, вы без труда угадаете. «Результаты получились, однако самые плачевные » — пишет Соколов, глава деникинской пропагандистской машины — «До европейских центров, Парижа и Лондона, не доходило ничего. Из Лондона нам было объяснено, что просто Николаев не сумел заставить себя „слушать“, „врывался в чужие разговоры“ и только все путал».
Представьте себе, что к вам в квартиру ночью забрались грабители и убийцы. Но разве можно кричать караул, так громко и в такой неурочный час! Вы же своими криками «убивают», «помогите», и «вызовите милицию», мешаете соседям спать! Крича благим матом, вы «врываетесь в чужие разговоры» и никак не можете заставить себя «слушать» и «только все путаете»…
А европейские газеты продолжали печатать дезинформацию, слухи и откровенную ложь, необходимую организаторам нашей братоубийственной войны. Поставьте в начале статьи слова «из непроверенных источников» и далее можете печатать о России всё, что угодно. Официальное сообщение деникинской радиостанции так переврать нельзя. Поэтому-то её сообщения «союзные» радисты не слушали, и в газеты не передавали…
Поверив «союзным» обещаниям, после своего триумфального наступления белые невероятно быстро снова оказались у Одессы. За страшной эвакуацией апреля 1919-го года, следует ещё более кошмарная эвакуация 1920-го! Обе организованы «союзниками»…
Остановка на начало января 1920-го года для белых весьма печальна. Их армия неудержимо откатывается назад, после неудавшегося наступления на Москву. Это уже не отход, это уже бегство. Но армия ещё сохраняла подобие вооружённой силы. После мастерски проведённых эвакуаций Одессы и Новороссийска Вооружённые силы Юга России фактически перестали существовать. Нам же интересен «сам процесс» создания этой катастрофы и судьба остатков русского флота, находившихся в Одессе. Ничто так наглядно не продемонстрирует нам, кто виноват в одесских ужасах, как доклад генерала Шиллинга, адресованный самому Деникину. Документ этот весьма любопытный, цитируется и упоминается во множестве мемуаров, в том числе и у самого Деникина. Но, самое интересное в его содержании почему-то всегда остаётся за кадром.
Войска под руководством Шиллинга откатываются к Одессе. Они деморализованы и фактически небоеспособны. Лучший вариант в такой ситуации — переправить войска в Крым, где они смогут придти в себя и перегруппироваться. Генерал Шиллинг докладывает Деникину: «…Отсутствие у наших войск тыла… брожения внутри занимаемого нами района и невозможность своевременной переброски войск Киевской области делали задачу удержания Одессы невыносимой. Однако условия политические (настойчивые представления союзников) требовали удержания Одессы и прилегающего района, о чём Вы сообщили мне телеграммою № 017264 от 18 декабря…».
Деникин настоятельно требует Одессу удержать, хотя совершенно очевидно, что это белым не по силам. Причина — требования «союзников». До сих пор они выставляли много разных требований, но все они касались финансовых взаимоотношений, признания отколовшихся окраин и желательности тех, или иных лозунгов. И вдруг: Одессу надо удержать! С чего это вдруг? Поскольку военного смысла в обороне города уже не было, я вижу лишь один мотив в странных просьбах наших «друзей»: задержать белые войска в Одессе и сорвать эвакуацию. Это заставит погибнуть или сдаться в плен большевикам значительную часть их самых непримиримых противников.
Приказ есть приказ. Генерал Шиллинг обращается с письмом к начальнику британской миссии в Одессе и просит от «союзников» (раз они так настаивают на обороне): содействия «союзного» флота по обороне подступов к городу; а также срочной присылки дополнительного оружия и патронов. На случай провала обороны надо подумать и об эвакуации. Здесь помощь «союзников» не менее важна. Генерал Шиллинг просит содействия:
— в вывозе семейств офицеров и гражданских служащих;
— в восстановлении Бугазского моста, ведущего в Румынию;
— пропуска в Бессарабию части одесского гарнизона в случае невозможности посадить его на суда.
Ответа от англичан нет никакого, а время неумолимо истекает. Тогда Шиллинг посылает в британскую миссию офицера с письмом и просьбой срочно ответить. Не приди этот посыльный, русское командование ждало бы ответа до второго пришествия. Ответ англичанин написал… немедленно, прямо сидя за столом. Помощь морской артиллерией будет дана; 10 тыс. ружей уже плывут в Одессу; вопрос о восстановлении Бугазского моста не может быть разрешён на месте и запрос послан в Париж. На первый взгляд, всё идёт неплохо: даже для вывоза семей и других беженцев, англичане обещают прислать корабли. Одна беда: мост, ведущий в Румынию, а точнее, в захваченную ей у России Бессарабию, без разрешения Парижа восстановить нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
И только на первый взгляд отсутствие бумажных дензнаков может показаться малозначительным. «Важнее всего самый факт вечного денежного голода. В Гражданской войне, где игра идёт на „психологию“, это факт огромного значения» — делает вывод Соколов. Город захватывают красные — у них много денег, красным чиновникам, чекистам и офицерам платят хорошие оклады. Приходят белые — они раздеты и разуты, бедны и своим сторонникам платят гроши — ведь денег-то нет!
Вот второй пример из тех же воспоминаний. В Гражданской войне пропаганда самое важное дело. Обрабатывать надо не только противника, но и общественное мнение европейских стран. Ведь помощи от «союзников» не идёт никакой. Если европейцы узнают настоящее лицо большевизма, если на страницы западных газет попадёт правда о происходящем в России, правительствам стран Антанты будет куда сложнее и далее вести свою линию на её окончательное уничтожение. «Огромной радостью было для нас поэтому узнать, что с 1 ноября 1919 года мощная радиостанция в Николаеве будет ежедневно рассылать своё радио по всему миру» — указывает Соколов. Радиоприёмники в то время в домах ещё не стояли, поэтому чтобы сообщение белогвардейцев стало достоянием западной общественности, его должны принять их радиостанции и передать в средства массовой информации. Технических проблем с приёмом быть не может: передатчик в Николаеве, мощностью 100 кВт, один из самых лучших на то время в мире. Правда о русской трагедии наконец появится в парижских и лондонских газетах…
Так думали в правительстве Деникина. Каковы же в действительности оказались результаты? Думаю, вы без труда угадаете. «Результаты получились, однако самые плачевные » — пишет Соколов, глава деникинской пропагандистской машины — «До европейских центров, Парижа и Лондона, не доходило ничего. Из Лондона нам было объяснено, что просто Николаев не сумел заставить себя „слушать“, „врывался в чужие разговоры“ и только все путал».
Представьте себе, что к вам в квартиру ночью забрались грабители и убийцы. Но разве можно кричать караул, так громко и в такой неурочный час! Вы же своими криками «убивают», «помогите», и «вызовите милицию», мешаете соседям спать! Крича благим матом, вы «врываетесь в чужие разговоры» и никак не можете заставить себя «слушать» и «только все путаете»…
А европейские газеты продолжали печатать дезинформацию, слухи и откровенную ложь, необходимую организаторам нашей братоубийственной войны. Поставьте в начале статьи слова «из непроверенных источников» и далее можете печатать о России всё, что угодно. Официальное сообщение деникинской радиостанции так переврать нельзя. Поэтому-то её сообщения «союзные» радисты не слушали, и в газеты не передавали…
Поверив «союзным» обещаниям, после своего триумфального наступления белые невероятно быстро снова оказались у Одессы. За страшной эвакуацией апреля 1919-го года, следует ещё более кошмарная эвакуация 1920-го! Обе организованы «союзниками»…
Остановка на начало января 1920-го года для белых весьма печальна. Их армия неудержимо откатывается назад, после неудавшегося наступления на Москву. Это уже не отход, это уже бегство. Но армия ещё сохраняла подобие вооружённой силы. После мастерски проведённых эвакуаций Одессы и Новороссийска Вооружённые силы Юга России фактически перестали существовать. Нам же интересен «сам процесс» создания этой катастрофы и судьба остатков русского флота, находившихся в Одессе. Ничто так наглядно не продемонстрирует нам, кто виноват в одесских ужасах, как доклад генерала Шиллинга, адресованный самому Деникину. Документ этот весьма любопытный, цитируется и упоминается во множестве мемуаров, в том числе и у самого Деникина. Но, самое интересное в его содержании почему-то всегда остаётся за кадром.
Войска под руководством Шиллинга откатываются к Одессе. Они деморализованы и фактически небоеспособны. Лучший вариант в такой ситуации — переправить войска в Крым, где они смогут придти в себя и перегруппироваться. Генерал Шиллинг докладывает Деникину: «…Отсутствие у наших войск тыла… брожения внутри занимаемого нами района и невозможность своевременной переброски войск Киевской области делали задачу удержания Одессы невыносимой. Однако условия политические (настойчивые представления союзников) требовали удержания Одессы и прилегающего района, о чём Вы сообщили мне телеграммою № 017264 от 18 декабря…».
Деникин настоятельно требует Одессу удержать, хотя совершенно очевидно, что это белым не по силам. Причина — требования «союзников». До сих пор они выставляли много разных требований, но все они касались финансовых взаимоотношений, признания отколовшихся окраин и желательности тех, или иных лозунгов. И вдруг: Одессу надо удержать! С чего это вдруг? Поскольку военного смысла в обороне города уже не было, я вижу лишь один мотив в странных просьбах наших «друзей»: задержать белые войска в Одессе и сорвать эвакуацию. Это заставит погибнуть или сдаться в плен большевикам значительную часть их самых непримиримых противников.
Приказ есть приказ. Генерал Шиллинг обращается с письмом к начальнику британской миссии в Одессе и просит от «союзников» (раз они так настаивают на обороне): содействия «союзного» флота по обороне подступов к городу; а также срочной присылки дополнительного оружия и патронов. На случай провала обороны надо подумать и об эвакуации. Здесь помощь «союзников» не менее важна. Генерал Шиллинг просит содействия:
— в вывозе семейств офицеров и гражданских служащих;
— в восстановлении Бугазского моста, ведущего в Румынию;
— пропуска в Бессарабию части одесского гарнизона в случае невозможности посадить его на суда.
Ответа от англичан нет никакого, а время неумолимо истекает. Тогда Шиллинг посылает в британскую миссию офицера с письмом и просьбой срочно ответить. Не приди этот посыльный, русское командование ждало бы ответа до второго пришествия. Ответ англичанин написал… немедленно, прямо сидя за столом. Помощь морской артиллерией будет дана; 10 тыс. ружей уже плывут в Одессу; вопрос о восстановлении Бугазского моста не может быть разрешён на месте и запрос послан в Париж. На первый взгляд, всё идёт неплохо: даже для вывоза семей и других беженцев, англичане обещают прислать корабли. Одна беда: мост, ведущий в Румынию, а точнее, в захваченную ей у России Бессарабию, без разрешения Парижа восстановить нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134