«Удивительное» совпадение — именно в этот день произошла большевистская революция!
Однако, просто так «чудес» в истории не бывает! Не исключение и история наших революций. Ленину надо было взять власть не вообще, а к вполне конкретному сроку. Быстро, четко, не теряя времени на объяснения и уговоры. Иначе весь смысл его действий для «союзного» плана терялся. Поэтому и «промедление смерти подобно»! Возьми власть неделей позже, а «союзные» друзья скажут, что ты не выполнил своих обязательств. Если успеешь к означенному сроку, дальше все пойдет как по маслу. Во-первых, и немцы и «союзники» будут тебе помогать или, по крайней мере, не мешать. Во-вторых, внутри страны сопротивление также (хотя бы первое время) почти никто не окажет. Иными словами — будет время осмотреться и укрепиться. «Специально сложившиеся условия» надо использовать на все сто! Ленину эта революция нужна не для того, чтобы, хапнув золота убежать за границу, не для того чтобы просто развалить Российскую империю, а для того чтобы осуществить свою несбыточную мечту — построить новое социалистическое государство.
Позднее выборов брать власть нельзя. Лучше раньше, загодя. Государственный переворот штука сложная — как бы не опоздать. Сначала, в июле были еще не готовы. Потом, в конце августа, помешало корниловское выступление. Наконец в октябре подготовились более основательно, но надо было быть в успехе уверенными наверняка. Слишком велика ставка. Если выступление сорвется, то и «союзники» и немцы от большевиков могут отвернуться. Будут искать других исполнителей своих планов. Тогда могут закончиться и чудеса, пропадет «гениальное» ленинское предвидение…
Нет, рисковать нельзя. Устроили репетицию — в Ташкенте. Так там чуть все не сорвалось из-за сопротивления одного казачьего полка. Он так энергично противился, что товарищи Владимира Ильича опять запаниковали. Тогда он опять говорил им, что все будет хорошо, они победят. И снова оказался прав: к казакам пришла телеграмма Керенского с требованием заключить мир. Во время войны с Германией недопустимо проливать братскую кровь, ну и так далее. Послушавшись Керенского, казаки оставили Ташкент, и ушли в крепость, а большевики за ночь окружили ее тяжелой артиллерией, а с утра начали обстрел. Делать было нечего — казаки вышли без лошадей, сдались. Их ловили и зверски убивали, офицерам выкалывали глаза… А большевики сделали для себя выводы на будущее. В Петрограде с казаками договорятся, и они будут хранить нейтралитет, поэтому захват власти пройдет практически без эксцессов.
Однако для подготовки, основательной подготовки требовалось время. А его у Ленина было мало. Оно утекало, как одна за другой уходят песчинки сквозь отверстие песчаных часов. Ленин спешил, но не успевал и тут ему снова помог … Керенский. Сейчас об этом упоминают редко, но первоначально голосование в Учредительное собрание было назначено на 17(30) сентября 1917 года. Эта дата была объявленатолько в середине июня. Однако уже в августе сроки были сдвинуты.
«Учитывая обострение обстановки в стране», Временное правительство перенесло сроки выборов Учредительного собрания на 12 (25) ноября.
Изменились, соответственно, и даты его созыва: с 30 сентября (13 октября) на 28 ноября (11 декабря) 1917 года. Потом дату созыва перенесут еще раз: на 5(18) января 1918 года.
Этот и был тот выигрыш во времени, получив который Ленин успел сделать революцию.
Показательным примером истинных причин ленинской спешки с вооруженным восстанием является известная история с «предательством» Каменевым и Зиновьевым планов партии ее противникам. Все у Ильича было готово для взятия власти. Все … кроме самой партии большевиков. Точнее — ее думающей части. Червь сомнения разъедал всех, кто мог мыслить самостоятельно. Зачем устраивать восстание накануне выборов?
А то, что восстание будет, знает любой уличный мальчишка. Собственно говоря, никто из большевиков из этого тайну не делал. Даже сам Владимир Ильич. В конце сентября Ленин пишет работу «Удержат ли большевики государственную власть?». Даже из названия видно, что взятие власти вопрос уже решенный, а речь идет, об успехе или провале этого мероприятия. Окончательное решение принято10(23) октября на заседании Центрального комитета партии. «За» проголосовали все, кроме Каменева и Зиновьева. После этого решения и был сформирован Военно-Революционный комитет, через две недели спокойно взявший власть и засадивший министров Временного правительства в Петропавловскую крепость.
Об уровне тайны, хранимой большевиками, лучше всех сказал Троцкий, выступая на втором юбилее октябрьской революции в 1919 году: «Тщетно память пытается найти в истории другое восстание, которое было заранее во всеуслышание назначено на определенное число и было бы в положенный срок осуществлено — и притом победоносно». Вообще в мемуарах Льва Давыдовича «Моя жизнь» упоминание о «страшной тайне» можно найти многократно: «О восстании говорили повсюду и везде: на улицах, в столовой, при встрече на лестницах Смольного».
Итак, вооруженного выступления большевиков все ждут, все об этом знают. В это самое время 18(31) октября в газете «Новая жизнь» было опубликовано интервью с Каменевым, в котором тот рассказывал о своем (вместе с Зиновьевым) несогласии с решением ЦК партии о вооруженном восстании. «Шансы нашей партии на выборах в Учредительное собрание превосходны — писал Каменев — Разговоры о том, что влияние большевизма начинает падать и тому подобное, мы считаем решительно ни на чем не основанными. В устах наших политических противников эти утверждения просто прием политической игры, рассчитанный именно на то, чтобы вызвать выступление большевиков в условиях, благоприятных для наших врагов».
В тот же день, выступая в Петроградском Совете, Троцкий сказал: «Нам говорят, что мы готовимся захватить власть. В этом вопросе мы не делаем тайны ...».
Реакция Ленина на разговоры о восстании своих ближайших соратников удивительна и необъяснима. Он не замечает прямых высказываний Троцкого с трибуны Петросовета, зато с яростью обрушивается на Каменева и Зиновьева.
20 октября (2 ноября) Ленин пишет письмо в ЦК по поводу «предательского поведения» своих соратников. Центральный комитет осуждает Каменева и Зиновьева и впредь запрещает им делать заявления против принятых партией решений. А сам Владимир Ильич отвечает Зиновьеву и Каменеву, таким же печатным словом! «Письмо к товарищам», объемный труд на 20-ти страницах выходит в течение трех(!) дней, в трех номерах газеты «Рабочий путь»: «Я говорю прямо — пишет пролетарский вождь — что товарищами их обоих больше не считаю, и всеми силами буду бороться за исключение обоих из партии».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134