Ты можешь думать, что я тупой…
- Откуда ты это взял? - перебил его как можно мягче Чейн.
Гваатх затеял громкую перебранку с Чей ном, и пришлось вмешаться Дайльюлло, чтобы оба они заткнули свои рты.
Кораблик продолжал свой путь, а они спали, сменяли друг друга у пульта управления, принимали пищу и проклинали монотонность полета.
Наконец корабль вышел из сверхскоростного режима.
Впереди виднелось солнце, которое по своему возрасту уже давно перешло в стадию темной красноты. Оно напоминало гигантский налитый кровью глаз. Вокруг солнца вращалось темная планета, которая казалась голым каменным шаром. Хлан. Каяры. Поющие Солнышки.
Словно у хищного зверя, завидевшего добычу, у Чейна по телу пробежала мелкая дрожь.
- Если Ирон сообщил правду об этих людях, то нам очень скоро при приближении к планете будет брошен вызов, - сказал Дайльюлло.
Он сидел в пилотском кресле. Незадолго перед этим он установил аудиовизуальный коммуникатор под таким ракурсом, чтобы тот мог охватить лишь ограниченную часть внутренности корабля. Гваатха посадили перед небольшим экраном коммуникатора.
- Ты уверен, что все запомнил? - спросил его Дайльюлло.
Парагаранец категорично заявил, что уверен на сто процентов. Дайльюлло хотелось надеяться, что это так. Гваатха упорно муштровали до тех пор, пока он свои отпеты повторял бы даже во сне.
- Помни, - предупредил Дайльюлло, - тебе нельзя сдвигаться с этого места. Каяры не должны видеть ни Чейна, ни меня.
Чейн тем временем производил окончательную проверку управления тяжелыми лазерами, которые были установлены в глубоких нишах носовой части корабля.
- Если нам удастся сразу опуститься на то открытое кольцо города, - сказал Чейн, - то будет обеспечен быстрый проход в хранилище богатств.
- Напомни мне снова, - попросил Дайльюлло, - что удержит каяров от нападения на нас, как только мы совершим посадку. Это звучало убедительно, когда ты говорил, и я буду спокойнее.
- Две вещи, - сказал с апломбом Чейн. - Первая: наши лазеры нацелены на их прекрасные здания. Каяры скорее готовы потерять одно сокровище, чем все. Вторая: они будут предупреждены, что наша энергетическая установка запрограммирована на взрыв в случае поражения корабля. Если уничтожат нас, то уничтожат и свои собственные здания.
«Логика Звездного Волка, - подумалось Дайльюлло, - наглость Звездного Волка». Он надеялся, что Чейн окажется прав в своих предположениях, чего и ему хотелось.
- Даже при всем этом, - сделал вывод Чейн, - операция должна быть чрезвычайно скоротечной.
- Вот и помни об этом, - посоветовал Дайльюлло. - Не искушай себя соблазном задержаться еще и у других ошеломительных вещей, чтобы не задержаться там навсегда.
Они летели низко над темной, запретной планетой, когда из коммуникатора прозвучал резкий голос.
Дайльюлло кивнул Гваатху, и тот включил визуальный контур коммуникатора. На маленьком экране появилось бледное лицо каяра - пожилого человека с неестественно гладкой кожей и спокойными, ледяными глазами, глядевшими из-под капюшона белой одежды.
Гваатх выдал на галакто весь тщательно отрепетированный рассказ о поражении корня «ара» вредителями, о том, что Ирон с Зитха посоветовал ему напрямую связаться с каярами, для чего одолжил ему ритхский исследовательский корабль. Он говорил о нехватке корня, цене и будущих поставках. Чейн сделал вывод, что это был самый неуклюжий враль, которого ему приходилось в своей жизни слышать. Но в целом парагаранец оказался не так уж плох. Он обладал обезоруживающим, если не сказать глуповатым простодушием, не оставлявшим сомнения в том, что он говорил.
Каяр, представший на экране, задумался на какой-то момент. Потом сказал:
- Это беспрецедентный случай. Пока мы будем его рассматривать, выведете корабль на стационарную орбиту.
Гваатх сказал, что сделает это, и спросил:
- Можно мне отключить визуальный сектор до следующего вашего вызова? Это экономит энергию.
Человек на экране презрительно согласился. Он заявил:
- Меня зовут Вланалан. Вы очень скоро узнаете о пашем решении. Если до него сделаете попытку приземлиться, то будете немедленно уничтожены.
Гваатх выключил визуальный сектор, повернулся и торжествующе посмотрел на Дайльюлло.
- Замечательно, - прошептал Дайльюлло. - Оставайся на своем месте и жди. Я переведу судно на орбиту.
Он сделал это, и они стали ждать, одновременно думая о следующем этапе - спуске в направлении звездопорта, затем неожиданном изменении этого направления, приземлении на открытой площади среди зданий, в которых хранятся сокровища, о быстрых и внезапных действиях, которые ошеломили бы каяров. Они надеялись на успех.
А разрешения на посадку все не было и не было. Шли минуты, и Чейна охватило странное ощущение тревоги.
Он не мог точно определить это ощущение. Оно не было шестым чувством. Звездным Волкам хватало и пяти чувств, которые были доведены у них до совершенства, далеко за обычные пределы. Чейн сейчас ощущал то же самое, что было в темных джунглях на Альюбейне перед тем, как нэйны набросились на него. Что-то шло не так, как надо.
- Я думаю, - начал он шептать.
Дайльюлло резким взмахом руки дал понять, чтобы он умолк. Аудиоканал коммуникатора был в рабочем состоянии, и Дайльюлло показывал жестами, что их могут услышать.
Вновь потянулись бесконечные минуты, а маленький корабль продолжал кружиться вокруг темной планеты, и на них все так же взирал кровавый глаз умирающего солнца.
Неожиданно, словно удар молнии, резкая боль охватила нервную систему Чейна. Его нервы пылали охваченные агонией. Он сделал попытку дотянуться до пульта управления, где Дайльюлло неожиданно попик в кресле, прикрыв трясущимися руками лицо.
И не смог дотянуться; это-то он, Морган Чейн, землянин, ставший звездным Волком, превосходящий по силе, выносливости и скорости любого человека на Земле, любого неварновца в Галактике.
Теперь он был младенцем - слабым, содрогающимся от агонии. Он упал лицом, прижавшись ртом к холодной палубе. По его терзаемому телу шла рябь длинных медленных воли боли.
Он катался по палубе, тщетно пытаясь встать на ноги, и потом зарыдал от возросшей агонии. Он видел, как Гваатх, красные глаза которого стали дикими, поднялся, зашагал, шатаясь и спотыкаясь, и грохнулся в углу. После этого Гваатх встал на колени и, качаясь назад и вперед, начал издавать хриплые животные звуки.
Дайльюлло даже не пытался выбраться из пилотского кресла. Он, казалось, весь сжался, сократился, сжигаемый огненным дыханием безграничной боли.
Чейн пытался заставить себя действовать. Он был весь схвачен горячей агонией, но агонию ему и раньше приходилось переживать. Нужно действовать, встать на ноги, добраться до пульта управления, снять корабль со стационарной орбиты и уйти от Хлана, пока они не умерли или не сошли с совсем ума, а это может случиться теперь очень быстро, в какие-то минуты, возможно секунды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
- Откуда ты это взял? - перебил его как можно мягче Чейн.
Гваатх затеял громкую перебранку с Чей ном, и пришлось вмешаться Дайльюлло, чтобы оба они заткнули свои рты.
Кораблик продолжал свой путь, а они спали, сменяли друг друга у пульта управления, принимали пищу и проклинали монотонность полета.
Наконец корабль вышел из сверхскоростного режима.
Впереди виднелось солнце, которое по своему возрасту уже давно перешло в стадию темной красноты. Оно напоминало гигантский налитый кровью глаз. Вокруг солнца вращалось темная планета, которая казалась голым каменным шаром. Хлан. Каяры. Поющие Солнышки.
Словно у хищного зверя, завидевшего добычу, у Чейна по телу пробежала мелкая дрожь.
- Если Ирон сообщил правду об этих людях, то нам очень скоро при приближении к планете будет брошен вызов, - сказал Дайльюлло.
Он сидел в пилотском кресле. Незадолго перед этим он установил аудиовизуальный коммуникатор под таким ракурсом, чтобы тот мог охватить лишь ограниченную часть внутренности корабля. Гваатха посадили перед небольшим экраном коммуникатора.
- Ты уверен, что все запомнил? - спросил его Дайльюлло.
Парагаранец категорично заявил, что уверен на сто процентов. Дайльюлло хотелось надеяться, что это так. Гваатха упорно муштровали до тех пор, пока он свои отпеты повторял бы даже во сне.
- Помни, - предупредил Дайльюлло, - тебе нельзя сдвигаться с этого места. Каяры не должны видеть ни Чейна, ни меня.
Чейн тем временем производил окончательную проверку управления тяжелыми лазерами, которые были установлены в глубоких нишах носовой части корабля.
- Если нам удастся сразу опуститься на то открытое кольцо города, - сказал Чейн, - то будет обеспечен быстрый проход в хранилище богатств.
- Напомни мне снова, - попросил Дайльюлло, - что удержит каяров от нападения на нас, как только мы совершим посадку. Это звучало убедительно, когда ты говорил, и я буду спокойнее.
- Две вещи, - сказал с апломбом Чейн. - Первая: наши лазеры нацелены на их прекрасные здания. Каяры скорее готовы потерять одно сокровище, чем все. Вторая: они будут предупреждены, что наша энергетическая установка запрограммирована на взрыв в случае поражения корабля. Если уничтожат нас, то уничтожат и свои собственные здания.
«Логика Звездного Волка, - подумалось Дайльюлло, - наглость Звездного Волка». Он надеялся, что Чейн окажется прав в своих предположениях, чего и ему хотелось.
- Даже при всем этом, - сделал вывод Чейн, - операция должна быть чрезвычайно скоротечной.
- Вот и помни об этом, - посоветовал Дайльюлло. - Не искушай себя соблазном задержаться еще и у других ошеломительных вещей, чтобы не задержаться там навсегда.
Они летели низко над темной, запретной планетой, когда из коммуникатора прозвучал резкий голос.
Дайльюлло кивнул Гваатху, и тот включил визуальный контур коммуникатора. На маленьком экране появилось бледное лицо каяра - пожилого человека с неестественно гладкой кожей и спокойными, ледяными глазами, глядевшими из-под капюшона белой одежды.
Гваатх выдал на галакто весь тщательно отрепетированный рассказ о поражении корня «ара» вредителями, о том, что Ирон с Зитха посоветовал ему напрямую связаться с каярами, для чего одолжил ему ритхский исследовательский корабль. Он говорил о нехватке корня, цене и будущих поставках. Чейн сделал вывод, что это был самый неуклюжий враль, которого ему приходилось в своей жизни слышать. Но в целом парагаранец оказался не так уж плох. Он обладал обезоруживающим, если не сказать глуповатым простодушием, не оставлявшим сомнения в том, что он говорил.
Каяр, представший на экране, задумался на какой-то момент. Потом сказал:
- Это беспрецедентный случай. Пока мы будем его рассматривать, выведете корабль на стационарную орбиту.
Гваатх сказал, что сделает это, и спросил:
- Можно мне отключить визуальный сектор до следующего вашего вызова? Это экономит энергию.
Человек на экране презрительно согласился. Он заявил:
- Меня зовут Вланалан. Вы очень скоро узнаете о пашем решении. Если до него сделаете попытку приземлиться, то будете немедленно уничтожены.
Гваатх выключил визуальный сектор, повернулся и торжествующе посмотрел на Дайльюлло.
- Замечательно, - прошептал Дайльюлло. - Оставайся на своем месте и жди. Я переведу судно на орбиту.
Он сделал это, и они стали ждать, одновременно думая о следующем этапе - спуске в направлении звездопорта, затем неожиданном изменении этого направления, приземлении на открытой площади среди зданий, в которых хранятся сокровища, о быстрых и внезапных действиях, которые ошеломили бы каяров. Они надеялись на успех.
А разрешения на посадку все не было и не было. Шли минуты, и Чейна охватило странное ощущение тревоги.
Он не мог точно определить это ощущение. Оно не было шестым чувством. Звездным Волкам хватало и пяти чувств, которые были доведены у них до совершенства, далеко за обычные пределы. Чейн сейчас ощущал то же самое, что было в темных джунглях на Альюбейне перед тем, как нэйны набросились на него. Что-то шло не так, как надо.
- Я думаю, - начал он шептать.
Дайльюлло резким взмахом руки дал понять, чтобы он умолк. Аудиоканал коммуникатора был в рабочем состоянии, и Дайльюлло показывал жестами, что их могут услышать.
Вновь потянулись бесконечные минуты, а маленький корабль продолжал кружиться вокруг темной планеты, и на них все так же взирал кровавый глаз умирающего солнца.
Неожиданно, словно удар молнии, резкая боль охватила нервную систему Чейна. Его нервы пылали охваченные агонией. Он сделал попытку дотянуться до пульта управления, где Дайльюлло неожиданно попик в кресле, прикрыв трясущимися руками лицо.
И не смог дотянуться; это-то он, Морган Чейн, землянин, ставший звездным Волком, превосходящий по силе, выносливости и скорости любого человека на Земле, любого неварновца в Галактике.
Теперь он был младенцем - слабым, содрогающимся от агонии. Он упал лицом, прижавшись ртом к холодной палубе. По его терзаемому телу шла рябь длинных медленных воли боли.
Он катался по палубе, тщетно пытаясь встать на ноги, и потом зарыдал от возросшей агонии. Он видел, как Гваатх, красные глаза которого стали дикими, поднялся, зашагал, шатаясь и спотыкаясь, и грохнулся в углу. После этого Гваатх встал на колени и, качаясь назад и вперед, начал издавать хриплые животные звуки.
Дайльюлло даже не пытался выбраться из пилотского кресла. Он, казалось, весь сжался, сократился, сжигаемый огненным дыханием безграничной боли.
Чейн пытался заставить себя действовать. Он был весь схвачен горячей агонией, но агонию ему и раньше приходилось переживать. Нужно действовать, встать на ноги, добраться до пульта управления, снять корабль со стационарной орбиты и уйти от Хлана, пока они не умерли или не сошли с совсем ума, а это может случиться теперь очень быстро, в какие-то минуты, возможно секунды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38