«Хреновое это дело, — подумал тогда Флауэрс, глядя на чересчур серьезные лица. — Сделавшись президентом медицинского общества, лишний раз не улыбнешься».
Впрочем, один из президентов все же улыбался. Флауэрс наклонился к потемневшей медной пластинке и прочитал фамилию.
Сейчас он ни за что не мог ее вспомнить. Он даже чуть нагнулся, надеясь таким образом воспроизвести условия в тот момент. Мысленно постарался представить себе пластинку. Появились буквы. Зажмурив глаза, Флауэрс прочитал их:

ДОКТОР РАССЕЛ ПИРС
Президент с 1972 по 1983 г.
Вот оно! Как же он мог забыть! Тот, кто открыл эликсир жизни, разработал метод синтеза, названный его именем. Отец Лии! Доктор Рассел Пирс! А сейчас он умирал от старости в трущобах! Лифт резко остановился, дверь открылась. Подталкиваемый полицейскими, он вышел в холл, почти не отличимый от того, что был внизу.
Сереющая ночь за большими окнами обещала скорый рассвет.
— Куда это вы меня притащили? — мрачно спросил Флауэрс.
— В мэрию, дружок, — ответил сержант. — Пошли, пошли.
— Какого черта в мэрию? Никуда я не пойду. Сначала ответьте на мои вопросы.
— Ха! Слышь, Дэн, он упирается. Во дает! Иди доложи Коуку.
Дэн — здоровенный угрюмый детина — вышел через стеклянные двери в дальнем конце холла. Многозначительно ухмыльнувшись, сержант поправил кобуру на боку.
«Этот-то заряжен не усыпляющими иголками», — подумал Флауэрс и вздрогнул.
— Вы не имеете права держать меня здесь против моей воли.
— А кто тебе сказал, дружок, что ты здесь не по своей воле? — с нарочитым удивлением спросил сержант. — Хочешь уйти? Валяй! Только будь осторожен. Ну, мало ли… несчастный случай. С лестницы, например, брякнешься. Она такая длинная, а жизнь так коротка.
Флауэрса потрясло открытие, что полиция города так низко пала.
Появился здоровяк Дэн. С ним пришел какой-то сморщенный человечек. Он задумчиво уставился на Флауэрса.
— Но он же всего лишь медик! — обиженно надул губы человечек. Разбитый в кровь рот его скривился.
— Другого не нашли, — недовольно сказал сержант.
— Ладно, — прогундосил Коук. — Может, сойдет. Идемте за мной, — махнул он Флауэрсу.
— Никуда я не пойду! — с вызовом ответил Флауэрс.
Довольно усмехнувшись, сержант неуловимо быстро ударил Флауэрса ладонью по лицу. Сочный звук оглушил его, комната закачалась, подогнулись колени. Встряхнув головой, Флауэрс выпрямился и изготовился к бою. Гнев красной пеленой застлал глаза.
Вперед выступил Дэн. Не обращая внимания на сжатые кулаки медика, он пнул его в пах.
Скорчившись от боли, Флауэрс лежал на полу. Медленно-медленно боль ушла, мышцы расслабились, и он с трудом поднялся на ноги.
— Веди себя тихо, — сквозь зубы процедил полицейский. — Будь послушным мальчиком, и все будет хорошо.
Стараясь удержать стон, Флауэрс изо всех сил сжал зубы. Под руки его провели через стеклянную дверь. Перед ним открылась большая комната. Длинный темный стол делил ее пополам. У правой стены на скамейке сидел тощий человек с лицом хорька.
«Хорек», — зло усмехнулся Флауэрс. — Жулик. Смеется, гад! Свободе радуется. Доволен, что меня полиция избивает».
Когда они достигли тяжелой двери из орехового дерева, Флауэрс уже смог идти самостоятельно.
— Куда вы меня ведете? — спросил он.
— Босс приболел, — ответил Коук, мелкой трусцой забегая вперед, чтобы открыть дверь. — Наверное, он уже проснулся.
— Какой еще босс?
Почти оскорбленный, Коук уставился на него.
— Джон Боун! Все его знают.
— Коук! — донесся из комнаты за дверью пронзительный вопль. — Ты куда пропал?!
— Здесь я, здесь, — испуганно ответил Коук. — И медик тоже.
Коук засуетился. Он метнулся к окнам, стал лихорадочно раздвигать занавеси на высоких окнах. В бледном утреннем свете стали видны мятые простыни на широкой постели, в которой сидел болезненно худой человек. Бледное лицо его заострилось от истощения, ноги и руки напоминали узловатые палки.
— Медик! — завизжал он. — Дурак, тупица! На кой хрен мне медик? Я умираю, и мне нужен настоящий врач, а не какой-то там сопливый медик!
— Но, босс, только его и смогли достать, — оправдывался Коук.
— А-а, черт с ним, — сдался Боун. Он сбросил ноги-палки с кровати и сунул их в тапочки. — Медик — так медик. — Он вытаращился на Флауэрса. — Что стоишь? Давай, лечи меня!
— Покажите ваш контракт.
— Что-о?! — завопил Боун. — Издеваешься? Стал бы я тебя похищать, будь у меня контракт.
— Нет контракта — нет лечения, — спокойно возразил Флауэрс и тут же получил удар по затылку.
Ударила его рука, но эффект был не хуже, чем от дубинки. Он пошатнулся и едва удержался на ногах. В глазах потемнело. Где-то далеко-далеко его собственный голос произнес:
— Так вы ничего не добьетесь…
Пришел в себя он на стуле возле кровати. За спиной стояли полицейские. Повернув голову, Флауэрс увидел маячившего в дверях донельзя довольного «хорька», тот с нескрываемым интересом наблюдал за сценой. Прямо перед ним стоял Коук. Вдоль окон, шлепая светло-голубыми тапочками, туда-сюда нервно ходил Боун. Шлепанье тапочек по полу сменялось шарканьем по толстому ковру.
— Медик, мне нужна помощь. Я умираю. Ваш долг — помочь мне.
— Все мы умираем, — пожал плечами Флауэрс. Боун в ярости топнул ногой и с ненавистью уставился на медика.
— Ну и что? Те, у кого есть мозги, могут замедлить этот процесс, а у меня они есть! Если я в состоянии платить за лечение, почему же мне в нем отказывают?
— Есть определенные этические нормы. Я связан ими, и только они имеют для меня значение, — устало ответил Флауэрс. — На мой взгляд, вам скорее нужен психиатр, чем терапевт. Вы типичный ипохондрик.
— Та-ак, — тихо произнес Боун. — Значит, по-вашему, я ипохондрик? Значит, я' вовсе не умираю. А боли в животе, выходит, воображаемые? И отвратительное гудение в голове тоже? М-да… все, конечно, бывает. Но я хотел бы вам кое-что показать.
Флауэрс не успел подняться сам — сильная грубая рука схватила его и через всю комнату поволокла к боссу. Боун стоял у окна и смотрел на город, позолоченный рассветом. Смог и не до конца развеявшиеся сумерки милосердно скрывали признаки упадка и запустения.
— Взгляните, — Боун ткнул тощей рукой в окно. — Это мой город! Я его политический босс. Последний из вымершего племени. Вместе со мной умрет и город. Только пока я жив, есть кому бороться за него. Умру я — и города не станет. Он развалится. Навсегда! Неужели вам не грустно при этой мысли?
В своих рейдах по городу Флауэрс хорошо изучил эти развалины. Много раз он при этом думал, что лучше бы его стерла с лица земли какая-нибудь стихия — пожар или землетрясение, или еще что-то, неважно. Он искренне считал, что эта гигантская клоака должна быть уничтожена, как в свое время медицина уничтожила сотни инфекционных заболеваний вроде малярии, оспы…
— Мой город, — продолжал Боун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30