– Ваша милость, я случайно услышал, разыскивает Жозефа Вальдена?
– Да. У меня к нему дело... А ты можешь помочь?
– В меру своих скромных сил, ваша милость. Извольте следовать за мной, – поклонился монах.
Альбрехт поднялся из-за стола, не допив пиво и не доев свою отбивную. Его сердце учащенно забилось: «Вот! Свершилось!» Он двинулся за монахом. Вслед за генералом поднялись из-за столов четверо рейтар его охраны.
Монах, выйдя из трактира, ни на секунду не остановился. Он уверенно направился пешком по улице, увлекая за собой Альбрехта. Однако генерал не забыл указующе махнуть рукой своим рейтарам. Когда через пару минут монах оглянулся, отворяя перед Валленштейном обитую железом дубовую дверь, он нервно вздрогнул. За спиной Альбрехта стояли четверо с ног до головы одетых в железо солдат. Еще восемь таких же гарцевали верхом чуть поодаль.
Альбрехт махнул рукой, и двое из четверых двинулись к двери, чтобы первыми войти в нее. Монах, испуганно дернувшись, захлопнул дверь у них перед носом.
– Только вас, сударь... Мне было велено пригласить только вас! – голос доминиканца заметно дрожал, но близкий к фанатичной истерике пафосный тон не оставлял сомнений в том, что прежде, чем солдаты войдут в дверь, им придется этого монаха убить.
«В конце концов, они просто не осмелятся сделать мне что-либо дурное. По крайней мере, я позабочусь об этом».
– Оцепить дом. Чтоб ни одна мышь не прошмыгнула. Если я не вернусь в течение получаса, врывайтесь и убивайте всех, кто осмелится вам сопротивляться.
– Слушаюсь, ваше превосходительство! – рявкнул лейтенант, ударив железной перчаткой по закрывающей грудь кирасе.
Дверь перед Альбрехтом распахнулась, и он вошел в полумрак покоев, отведенных зальцбургским архиепископом для Великого Инквизитора, кардинала Джеронимо Ари.
Они идут мимо, количество их неисчислимо. Наконечники длинных пик сверкают на солнце. Даже отсюда, из небольшой яблоневой рощи, в которой он на всякий случай укрылся, Ду слышал знакомые итальянские слова. Солдаты с юга. В какой-то момент Ду даже захотелось быть там, среди них, в шеренге мушкетеров...
Вдруг он заметил среди поднятой сапогами пыли знакомые фигуры. Несколько всадников в кирасах и морионах. Они разговаривали с молодым усачом – капитаном отряда. По спине Ду пробежал холодок.
– Проклятье! Как скоро… – Всадники в кирасах были людьми Пройдохи Селима. Хотя, конечно, бумаги, которые они сейчас предъявляли офицеру, наверняка в порядке. – Неужели они успеют догнать Ахмета?
Семеро всадников тем временем, отсалютовав на прощание офицерам и капитану, устремились дальше на юг.
«Наверняка они расспрашивали офицеров об Ахмете и теперь мчатся по его следам... – Колонна солдат уже скрылась за поворотом, а Ду все сидел, уставившись на дорогу. – Когда беда, нависшая над ними, столь близка и реальна, особенно тошно оставаться в стороне. – Он, наконец, поднялся с травы и вскочил на лошадь. – Для того ли я купил тебя вчера, быстроногий, чтобы снова взяться за старое?.. Я ведь по-прежнему считаю, что был прав, не поехав с Ахметом! Плохо бросать друзей, когда они в опасности. Но Ахмет спасает эту девчонку!.. Аллах, помоги мне. Надоумь, как быть. Люди Селима их убьют... Говоришь, мне самому надо было ее подстрелить, когда я все узнал? Нет, Алла, ты же всевидящий. Не можешь ты мне так сказать. Это я сам придумал. Ахмет стреляет быстрее меня, я знаю. И потом – он действительно любит ее, так что я все равно не смог бы ее убить... Почему он сам этого не сделал, когда все про нее узнал? Неужели действительно весь мир и свою бессмертную душу Ахмет готов променять на ее смазливую мордашку? Или он все-таки не все нам рассказал? Надеется на что-то?.. О милосердный и благочестивый, за какие грехи рвешь мою душу пополам?»
С пригорка, на котором рос укрывший Ду яблоневый сад, открывался прекрасный вид на долину. Всадники Пройдохи Селима двигались в сторону гор. А на севере из клубов пыли, еще не осевшей после прошедшей здесь только что колонны солдат, появилась еще одна кавалькада. Вглядевшись повнимательней, Ду снова вздрогнул – на их шляпах трепетали зеленые кокарды полиции Христа.
Глава 20
«Пусть так, – думал Цебеш. – Не Христос, а кто-то другой. Христу нечего делать в этом, забывшем о милосердии, мире. Но я верно все рассчитал. Я уже чувствую шаги того, кто идет сюда! Сегодня ночью все будет решено. И предотвратить этого никто уже не сумеет... Мир должен измениться. И он изменится. Теперь уже не остановить. Я привел в этот мир Марию, нажал все пружины, и теперь механизм может двигаться сам собой, без моего вмешательства. Он вселится в Марию в это полнолуние, или в следующее, или потом, до исхода года. Будет ли при этом проведен ритуал, в сущности, не так уж и важно. Для Него не так уж и важно. Но для меня...
Сомнения – удел малодушных! Пусть я рискую собой – не в первый раз. Пусть другими – я заслужил это право. Мне нужно провести вселение согласно ритуалу, МОЕМУ ритуалу. Тот, что войдет в этот мир, должен коснуться меня благословенным крылом. Я призвал его в мир и получу часть пришедшей с ним силы. Неисповедимы пути Господни. Что будет потом – неведомо. Придя, он может смести меня, как пушинку. А может и вознести до небес. Быть может, я увижу все, что произойдет, но буду отброшен в сторону за ненадобностью. Пусть. Для многих ученых даже такой результат – предел мечтаний.
Но сначала надо найти Марию».
– Томас!
Через несколько секунд дверь в комнату распахнулась и в нее торопливо вбежал кучер.
– Принеси мой саквояж. И убери всю мебель из зала.
– Вы в ЗАЛЕ собираетесь чертить свои знаки?
– Да... И поторопись. У нас мало времени. Пока я буду заниматься, приготовь еды, накорми и запряги коней.
– Но ваша милость! Вы больны! Вам нельзя теперь никуда ехать. Я не могу...
– Это приказ.
Томас, встретив взгляд хозяина, вздрогнул и, ничего не ответив, вышел вон.
– Проклятье! Почему все они в конце концов перестают мне подчиняться?.. Почему моя рука слушается меня беспрекословно, а мой слуга вдруг начинает перечить?
Осторожно поднявшись с постели, Цебеш накинул себе на плечи камзол и, опираясь на посох, двинулся в зал, где уже стоял в центре комнаты его саквояж.
– ...И мы решили помочь тебе. Растить ребенка без отца тяжело. Тем более двоих...
– Вы хотите мне помочь?! – удивленно и одновременно обрадованно всплеснула руками Тереза.
– Да, милочка, – ласково улыбнулся Джеронимо Ари, – мы заберем у тебя одного из двойняшек. Это уменьшит обрушившееся на твои плечи бремя и спасет невинное дитя от голодной смерти.
– Нет! – Тереза в ужасе отступила. – Вы не можете забрать у меня ребенка. Я люблю обоих. Одинаково.
– Подумай хорошенько. В одиночку тебе не прокормить двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93