ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Ну, может быть, и оглянулся – очень быстро.
– Естественно, очень быстро, – сказал Мейсон, – иначе и быть не могло, ведь вы вели машину, но все же вы оглянулись несколько раз через плечо.
– Ну, возможно, и оглянулся. Пожалуй, что да.
– Вы не помните?
– Я не помню наверняка.
– И тем не менее вы утверждаете, если процитировать ваши собственные слова, «пожалуй, что да».
– Это верно. Тут ваша взяла.
– Вы теперь готовы поклясться, что оглянулись? Вы утверждаете это под присягой?
– Да! – рявкнул свидетель.
– Ваша Честь, – запротестовал Гамильтон Бергер, обращаясь к судье, я полагаю, этот вопрос уже был задан дюжину раз, и на него был дан ответ.
– Я склонен согласиться с вами, – сказал судья.
– Я просто хотел прояснить этот вопрос до конца, – сказал Мейсон. – Я хотел, чтобы Высокий Суд уяснил себе позицию этого свидетеля. Он не помнит твердо, оглянулся ли он назад через плечо, но он готов заявить, что он так сделал, только потому, что он мог так сделать. Теперь он определенно присягает в том, о чем в действительности не помнит наверняка. Это наглядно демонстрирует позицию свидетеля.
– Я сказал вам, что, пожалуй, действительно оглянулся и посмотрел назад через плечо.
– Но наверняка вы не помните, оглядывались или нет.
– Отлично, – воинственно заявил полицейский, – теперь я вспомнил наверняка, что оглянулся.
– И когда же вы вспомнили наверняка?
– Только что.
– Следовательно, когда вы клятвенно присягнули, что не помните точно, оглянулись или нет, вы как следует не обдумали это?
– Это точно.
– Таким образом, вы ответили на вопрос не подумав?
– Да.
– Другими словами, вы сначала говорите, а потом думаете?
– Я не знаю.
– А зачем же вы оглядывались, если вы не убегали? – спросил Мейсон.
– Просто из любопытства. Когда вы слышите, что сзади такая суматоха, вокруг бегают обезьяны, это совершенно естественно – оглянуться и посмотреть, что там происходит, в то время как ты уезжаешь с места происшествия.
– Следовательно, как я теперь могу понять ваши показания под присягой, – сказал Мейсон, – не было ничего, указывающего на то, что подзащитная и я убегали с места происшествия.
– Я же сказал, что было.
– Что?
– Ну, в том, как вы себя вели, я сказал бы, что-то было не так.
– Вы могли бы догадаться, что что-то происходит не так, когда подъехали достаточно близко, чтобы услышать сирены, не так ли?
– Да.
– Таким образом, – сказал Мейсон, – вы хотите убедить Высокий Суд в том, что для вас было совершенно естественно оглядываться и смотреть, что там происходит, когда вы покидали такого рода место происшествия, в то время как в случае с моей подзащитной и со мной это было свидетельством бегства.
– Об этом свидетельствовало ваше поведение.
– Что именно?
– Я уже все описал.
Мейсон поднял левую руку и отогнул указательный палец.
– Первое, – сказал он, – вы заявили, что мы шли быстро. Второе: вы сказали, что мы все время оглядывались. Ну, что еще мы делали подозрительного?
– Это все. Этого достаточно.
– Отлично, – сказал Мейсон. – Когда вы уезжали оттуда, вы ехали быстро, не так ли?
– Это совсем другое дело.
– Быстро или нет?
– Да.
– И при этом, – добавил Мейсон, – вы неоднократно оглядывались назад, не так ли?
– Да.
– Вы уверены в этом?
– Да.
– Вы теперь определенно вспомнили, что оглядывались?
– Да.
– Но вы ведь не помнили этого наверняка, когда в первый раз давали показания под присягой?
– Ну, конечно, помнил.
– Следовательно, – сказал Мейсон, – вы пытались это скрыть.
– Я заметил ловушку, которую вы мне устраиваете. Я не настолько глуп.
– Благодарю вас, – сказал Мейсон, – я просто хотел, чтобы Суду стала ясна ваша позиция. У меня все.
Гамильтон Бергер коротко посовещался со своим заместителем, блестящим молодым юристом по имени Гинзберг, выигравшим за последние несколько месяцев целый ряд ярких процессов и в результате назначенным заместителем прокурора.
Присутствие на процессе самого Гамильтона Бергера, консультировавшего своего заместителя, говорило о том, что Мейсона считают опасным противником.
После короткого совещания шепотом Гинзберг вызвал надзирательницу тюрьмы.
Надзирательница показала под присягой, что обвиняемая Джозефина Кемптон поступила к ней в женский корпус тюрьмы, что она забрала у Джозефины Кемптон ее одежду и выдала ей взамен казенную форму, а одежду передала Филиппу Гротону, полицейскому эксперту и токсикологу.
– Теперь такой вопрос, – обратился к ней Гинзберг. – Осматривали ли вы тело обвиняемой?
– Осмотрела. Да, сэр. Она разделась донага и приняла душ. Я обследовала каждый дюйм ее тела.
– Что вы искали?
– Царапины, порезы, синяки или иные следы насилия.
– Удалось ли вам их обнаружить?
– Мистер Гинзберг, на коже у нее не было абсолютно никаких повреждений.
– Могу я спросить, для чего был нужен такой осмотр? – вмешался Джеймс Этна.
– А вы слушайте и поймете, для чего он был нужен, – воинственно заявил Гинзберг.
– Господа! – воскликнул судья Манди. – Давайте соблюдать приличия. Защита хочет заявить протест?
– Я просто хотел сберечь время! – сердито воскликнул Этна. – Но, принимая во внимание обстоятельства, я протестую по той причине, что все это некомпетентно, несущественно и не относится к делу.
– Мы полагаем, Ваша Честь, увязать это, – сказал Гинзберг, – с показаниями следующего свидетеля.
– Хорошо, продолжайте.
– Это все. Можете задавать вопросы.
Мейсон обратился к Этне:
– Спрашивайте вы, Джим.
– С какой целью вы забрали у нее одежду? – спросил Этна свидетельницу.
– Меня так проинструктировали.
– Вы знали о том, что до тех пор, пока ей не было предъявлено официальное обвинение, вы могли лишь задержать ее в качестве...
– Я выполняла инструкции, – сказала надзирательница. – Для того я там и нахожусь. Если вы считаете, что был нарушен закон, обращайтесь по этому поводу к окружному прокурору.
– Вы хотите сказать, что получили инструкции от окружного прокурора?
– Да. Из его офиса.
– И что стало с одеждой, которую вы забрали у нее и передали Филиппу Гротону?
– Если вы подождете, пока мы вызовем следующего свидетеля, вы получите ответ на ваш вопрос, – сказал Гинзберг.
– Очень хорошо, – согласился Этна, – у меня все.
– Вызовите Филиппа Гротона, – произнес Гинзберг.
Филипп Гротон, высокий, худой, ученого вида субъект, с выступающими скулами и в очках с такими толстыми линзами, отражавшими свет, что временами вы могли видеть только бледное лицо с двумя сверкающими овалами вместо глаз, занял место свидетеля и представился экспертом в области токсикологии, химии и специальных исследований.
– Вы получили определенные предметы одежды от надзирательницы, только что дававшей показания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62