Мейсон видел его всего в пяти футах от себя, их разделяли лишь стол и сетка. Если бы оба наклонились вперед, то расстояние между ними сократилось бы настолько, что позволило спокойно разговаривать, не опасаясь, что их услышат.
Однако адвокат не стал этого делать. Понизив голос почти до шепота, чтобы не слышали охранники, он сказал:
— Послушайте, Лидс, через час начинается суд. Чтобы иметь возможность вас защитить, я должен знать истинное положение дел.
Олден Лидс был совершенно спокоен, что для заключенного в его ситуации было весьма необычно. Утренний свет позволил разглядеть мешки под его глазами, глубокие морщины, пролегшие от носа к углам рта, неровную кожу, потрескавшуюся от арктических морозов и обожженную тропическим солнцем. Его взгляд был холодным, спокойным и осмысленным.
— Что вам еще надо от меня?
— Мне нужна правда, — произнес адвокат. — Я вам все рассказал, — ответил Лидс.
Мейсон сел боком на стул, положил ногу на ногу.
— Как я понимаю, вы знали, что Конвэй и Миликант — это один и тот же человек. Вы зашли к нему в квартиру и обнаружили, что он убит. Вы понимали, что у вас будут большие неприятности, если вы не найдете документы, которые, по вашим сведениям, имелись у Миликанта. Вы старательно их искали, но у вас ничего не получилось, и в конце концов вы бросили это занятие. А потом вы поступили совсем не лучшим образом. Вам не давала покоя мысль, что все может открыться. Но вы были бессильны перед обстоятельствами. Когда вы это поняли, вас обуяла ярость.
— Благодарю, — сказал Олден Лидс.
— За что? — удивился Мейсон.
— За то, что вы не думаете, что его убил я. Я боялся, что вы так считаете.
— Там найдены ваши отпечатки, — вздохнул адвокат. — Есть свидетель, видевший, как вы выходили из квартиры. Свидетель этот вошел в квартиру сразу после вашего ухода и увидел, что там что-то искали и…
— Где был в это время Джон Миликант? — спросил Лидс.
— Вероятно, лежал в ванной мертвый.
— Этот человек туда не заглядывал?
— Нет.
Лидс пожал плечами:
— Я не вправе учить вас работать, Мейсон. Все-таки юрист вы, а не я.
— Это имело бы значение, если бы вы не принялись мне лгать с самого начала, — ответил Мейсон. — Но теперь даже я не знаю, как убедить присяжных в вашей невиновности.
Лидс воспринял заявление адвоката философски.
— Это плохо, — проговорил он. Мейсон пожал плечами:
— Но это так.
Воцарилось молчание. Через какое-то время адвокат сказал:
— Начальника тюрьмы Сан-Квентин нельзя назвать большим любителем строгих наказаний, он лишь по долгу службы приводит приговоры в исполнение и утверждает, что новая газовая камера хуже, чем виселица.
Лидс холодно посмотрел на него.
— Уж не решили ли вы испугать меня смертной казнью? — спросил он.
Мейсон, посмотрев ему в глаза, просто ответил:
— Вы не ошибаетесь.
— Не надо, — посоветовал Лидс. — Со мной это не пройдет.
Мейсон посмотрел на его спокойное лицо и улыбнулся:
— Этого я и боялся, — сказал он.
Через некоторое время Лидс, наконец, принял решение:
— Ладно, давайте поговорим.
— Насколько я понимаю, — сказал Мейсон, — Хогарти убила… Эмили Миликант, и вас тогда в хижине не было. Скорее всего, объятая паникой, она бросилась бежать, а вы попытались ее догнать, но не смогли. Тогда вы постарались скрыть следы того, что произошло, и…
На лице Олдена Лидса отразилась мука, и Мейсон замолчал.
— Вы не пробовали его искать? — спросил через некоторое время адвокат.
Лидсу потребовалось время, чтобы прийти в себя. Когда он заговорил, его голос был удивительно спокоен.
— Нет, — ответил он, — не пробовал. А вы, господин адвокат, умнее, чем я думал.
— Самое неприятное в работе любого адвоката то, что иногда приходится помогать клиентам, которые не желают этого, проявляя рыцарство, они лезут прямо в петлю. В таких случаях адвокат бессилен.
— Послушайте, Мейсон, — не сдержался Лидс, — все, что вы говорите, это чушь, но чушь опасная.
— Эмили Миликант сбежала, — констатировал Мейсон. — Она прислала мне записку из гостиницы в Юме, рассчитывая таким образом ввести меня в заблуждение, обмануть.
— А разве она не там? — спросил Лидс, очень естественно или умело разыгрывая удивление.
— Нет, — ответил адвокат. — Там нет женщины с таким именем, как нет никого, кто по описанию был бы на нее похож.
Лидс молча обдумывал новость.
— Может быть, — предложил адвокат, — вы расскажете мне о Хогарти что-нибудь еще?
— А если я откажусь?
— В таком случае мне придется заполнять пробелы в моих знаниях самостоятельно, в меру своих возможностей.
— Почему вы решили, что Хогарти убила Эмили?
— На это указывает многое, — ответил Мейсон. — Прежде всего — вы не похожи на того, кто сбегает, убив человека в честном бою. И вы вряд ли смогли бы совершить преднамеренное убийство, разве только защищая того, кого любите. Если это произошло на Юконе, то свидетелей всего двое: вы и Эмили, и вам пришлось остаться там, чтобы расхлебывать это дело.
Лидс сложил перед собой ладони.
— Эмили, — произнес он, — в молодости была сильной натурой. Она любила приключения, и ее, как многих детей конца века, не волновали последствия того, что она делала: она всегда поступала так, как считала нужным, и была волевой, решительной и независимой.
— Продолжайте, — ободрил Мейсон, — продолжайте!
— Встретив Хогарти, увлеченного поисками золота, она решила попытать счастье на старательском поприще вместе с ним и со мной. Эмили хорошо выполняла свою работу: создавала в хижине уют, убирала, готовила, делала многое другое, помогая нам искать золото. Однако Хогарти решил получить от нее кое-что еще. Однажды, когда я уехал в ближайший поселок за продуктами, он распустил руки, и, вернувшись, я не нашел ее. Она оставила записку.
— Где эта записка? — спросил Мейсон.
— Я ее сжег.
— Она убила его?
— Вероятно, — ответил Лидс. — Некоторое время они боролись, затем, чувствуя, что силы покидают ее, Эмили выстрелила, и Хогарти упал, потом вскочил и бросился бежать. Она не знала, куда угодила пуля. Сезон заканчивался, и смеркалось рано. Видимо, Эмили стало страшно от вида крови на полу хижины и на снегу, и она, покидав кое-какие вещи в сани, ушла. В лагере тогда оставалось только две собаки, на остальных я уехал за провизией.
— Когда вы вернулись?
— Через три дня.
— И вы пытались найти ее?
Лидс кивнул. Видимо, ему не хотелось это обсуждать.
— Вы пытались разыскать Хогарти?
— Хогарти умер, — ответил Лидс. — Он был ранен в живот и до последней минуты за ним ухаживал один старатель по имени Карл Фрихом. Обо всем этом я узнал гораздо позже. Прочитав записку Эмили, я был потрясен. Мне стало очень одиноко. Работая там, мы добыли много золота. Это было еще до того, как появилась Эмили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50