Мы будем просить вынесения на ваше рассмотрение вердикта о виновности, вердикта об убийстве первой степени…
Парма повернулся и с бесстрастным лицом прошествовал за стол прокурора.
— Не желаете ли сделать вступительное слово, мистер Мейсон?
— Нет, — ответил Мейсон, — кроме того, что попрошу высокий суд указать присяжным: заявление прокурора, с точки зрения закона, было неправомочным.
— В каком же отношении? — спросил судья Флинт.
Мейсон встал и вознес над головой левую руку, особенно вытягивая указательный палец.
— Дело не в том, ваша честь, чтобы явить миру лишь одну сторону истины: улики указывают на виновность обвиняемой. Дело в том, чтобы явить миру истину в совокупности, — и Мейсон медленно поднял правую руку, вытягивая подальше указательный палец. — То есть доказать, что обвиняемая виновна вне всяких приемлемых сомнений. Полагаю, высокий суд должен известить об этом присяжных. Впрочем, присяжные, я полагаю, понимают, что в любом уголовном деле улики должны доказывать виновность обвиняемого вне всяких приемлемых сомнений. В противном случае обвиняемый имеет право на оправдательный вердикт.
— Высокий суд учтет этот вопрос в своих определениях, — сказал судья Флинт.
Мейсон медленно опустил руки с вытянутыми пальцами и сел на место. Судья Флинт с трудом удержался от улыбки: Перри Мейсон в искусной манере отказался от вступительного слова, но тем не менее впечатляюще выиграл у обвинения очко.
— Вызовите вашего первого свидетеля, — приказал судья Флинт.
— Я вызываю Эмили Диксон.
Мисс Диксон, довольно привлекательная женщина лет сорока с небольшим, приняла присягу и, назвав имя и адрес, уселась на свидетельское место.
— Назовите род ваших занятий на шестое сентября сего года, — начал Парма протокольный церемониал.
— Я заведовала меблированными комнатами Паркхэрста.
— А сами вы жили там же, в меблированных комнатах?
— Да.
— Знали ли вы Дорри Эмблер при жизни?
— Одну минуту, — вступил Мейсон. — Если высокий суд позволит, прошу отвести этот вопрос. Прошу также, чтобы прокурору было вынесено замечание за должностное нарушение. Я протестую против любого заявления, подразумевающего, что Дорри Эмблер мертва. Это предполагает факт недоказанный.
— Я не говорил, что она мертва, — стал оправдываться Парма. — Я просто спросил свидетельницу, знала ли она Дорри Эмблер в течение ее жизни. Это абсолютно допустимый вопрос. Я всегда могу спросить это о ком бы то ни было. Я могу спросить, знала ли, например, она вас в течение вашей жизни.
— Сие выражение стабильно предполагает, что лица, о котором так осведомляются, уже нет в живых, — сказал Мейсон, — и я слышу, что вопрос умышленно искажен, чтобы внушить именно такое впечатление…
— Я тоже так полагаю, — сказал судья Флинт. — Итак, джентльмены, давайте избегать любых неверных толкований… Я с готовностью дам обвинению представить свидетельства о другом преступлении при условии, что оно строго имеет отношение к данному вопросу и призвано показать мотив, метод либо основной стиль убийцы…
Постановляю, что здесь не будет представлено никаких свидетельств о каком бы то ни было преступлении, совершенном после того, как предполагаемое в данном деле преступление было уже завершено.
— Снимаю этот вопрос, — с неудовольствием сказал Парма.
— Рекомендую присяжным не придавать значения любым намекам, содержащимся в этом вопросе, равно как и любым мыслям, которые могли бы зародиться в ваших умах вследствие природы вопроса… Я намерен заявить прокурору, что объявлю о нарушении процессуальных норм, если будут сделаны повторные попытки обойти постановление высокого суда.
— Я вовсе не пытался обойти постановление высокого суда, — обидчиво сказал Парма.
— Что ж, — сухо заметил судья Флинт, — вы слишком опытны, чтобы не понимать воздействия вашего вопроса. А теперь предлагаю вам продолжить и быть очень осторожным.
— Очень хорошо, — кисло сказал Парма, поворачиваясь к свидетельнице. — Вы знали Дорри Эмблер до шестого сентября?
— Да.
— Как долго вы знали ее до шестого сентября?
— Приблизительно… о, я полагаю, месяцев пять-шесть.
— У мисс Эмблер была квартира в меблированных комнатах Паркхэрста?
— Да, была.
— Назовите номер, пожалуйста.
— Квартира девятьсот семь.
— Ответьте, сдавалась ли квартира восемьсот пять до двенадцатого сентября, и если да, известно ли вам имя арендатора?
— Теперь я его знаю. Его имя — Джаспер Данливи, но в тот раз он представился Уильямом Кеймасом.
— Когда вы сдали ему квартиру восемьсот пять?
— Одиннадцатого сентября.
— Этого года?
— Да.
— Я еще задам этой свидетельнице вопросы по поводу другого аспекта дела, — сказал Парма, — но вызову ее позднее…
— Очень хорошо, — сказал судья Флинт, поворачиваясь к Мейсону. — Приступайте к перекрестному допросу.
— Вы можете описать Дорри Эмблер? — начал Мейсон.
— Да. Ей было примерно лет двадцать пять — двадцать шесть.
— Глаза?
— Карие.
— Волосы?
— Темно-каштановые.
— Общий вид?
— Она была почти точной копией обвиняемой по этому делу, сидящей вон там, слева от вас…
— О, так вы заметили сходство? — спросил Мейсон.
— Я заметила такое редкое сходство, поразительное сходство…
— Вы когда-нибудь высказывались по этому поводу?
— Ну да, естественно.
— А можно ли было перепутать обвиняемую с Дорри Эмблер и наоборот?
— Да, еще бы…
— Когда вы впервые увидели обвиняемую?
— Когда ее ввели в комнату для опознания.
— И в тот раз вы опознали ее как Дорри Эмблер? — прищурился Мейсон.
— Возражаю, — закричал Парма. — Некомпетентно, неуместно и несущественно. Неверное ведение перекрестного допроса.
— Возражение отклоняется, — резко бросил судья Флинт.
— Ну, мне сказали, я приглашена для опознания Минервы Минден, и я им сказала…
— Не имеет значения, что вы сказали им, — остановил ее Мейсон. — Что они сказали вам!
— Что они хотят, чтобы я опознала Минерву Минден.
— А вы сказали, что никогда раньше не видели Минерву Минден?
— Да.
— И тем не менее от вас хотели опознания женщины, которую вы никогда не видели?
— Они хотели, чтобы я посмотрела, не похожа ли она на Дорри Эмблер.
— Итак, вы увидели ее впервые в комнате для опознания?
— Да.
— И заметили сходство?
— Да.
— Насколько сильным оно было?
— Ох, крайне поразительное…
— Хочу повторить вопрос, — настаивал Мейсон. — Вы опознали обвиняемую как Дорри Эмблер?
— Возражаю, ваша честь, — воскликнул Парма.
Возражение отклоняется, огрызнулся судья Флинт.
— Да, опознала. Я сказала им, что у них там в комнате сидит Дорри Эмблер, а потом они убедили меня…
— Не имеет значения, в чем там они вас убедили, — сказал Мейсон. — Я лишь пытаюсь выяснить, что произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Парма повернулся и с бесстрастным лицом прошествовал за стол прокурора.
— Не желаете ли сделать вступительное слово, мистер Мейсон?
— Нет, — ответил Мейсон, — кроме того, что попрошу высокий суд указать присяжным: заявление прокурора, с точки зрения закона, было неправомочным.
— В каком же отношении? — спросил судья Флинт.
Мейсон встал и вознес над головой левую руку, особенно вытягивая указательный палец.
— Дело не в том, ваша честь, чтобы явить миру лишь одну сторону истины: улики указывают на виновность обвиняемой. Дело в том, чтобы явить миру истину в совокупности, — и Мейсон медленно поднял правую руку, вытягивая подальше указательный палец. — То есть доказать, что обвиняемая виновна вне всяких приемлемых сомнений. Полагаю, высокий суд должен известить об этом присяжных. Впрочем, присяжные, я полагаю, понимают, что в любом уголовном деле улики должны доказывать виновность обвиняемого вне всяких приемлемых сомнений. В противном случае обвиняемый имеет право на оправдательный вердикт.
— Высокий суд учтет этот вопрос в своих определениях, — сказал судья Флинт.
Мейсон медленно опустил руки с вытянутыми пальцами и сел на место. Судья Флинт с трудом удержался от улыбки: Перри Мейсон в искусной манере отказался от вступительного слова, но тем не менее впечатляюще выиграл у обвинения очко.
— Вызовите вашего первого свидетеля, — приказал судья Флинт.
— Я вызываю Эмили Диксон.
Мисс Диксон, довольно привлекательная женщина лет сорока с небольшим, приняла присягу и, назвав имя и адрес, уселась на свидетельское место.
— Назовите род ваших занятий на шестое сентября сего года, — начал Парма протокольный церемониал.
— Я заведовала меблированными комнатами Паркхэрста.
— А сами вы жили там же, в меблированных комнатах?
— Да.
— Знали ли вы Дорри Эмблер при жизни?
— Одну минуту, — вступил Мейсон. — Если высокий суд позволит, прошу отвести этот вопрос. Прошу также, чтобы прокурору было вынесено замечание за должностное нарушение. Я протестую против любого заявления, подразумевающего, что Дорри Эмблер мертва. Это предполагает факт недоказанный.
— Я не говорил, что она мертва, — стал оправдываться Парма. — Я просто спросил свидетельницу, знала ли она Дорри Эмблер в течение ее жизни. Это абсолютно допустимый вопрос. Я всегда могу спросить это о ком бы то ни было. Я могу спросить, знала ли, например, она вас в течение вашей жизни.
— Сие выражение стабильно предполагает, что лица, о котором так осведомляются, уже нет в живых, — сказал Мейсон, — и я слышу, что вопрос умышленно искажен, чтобы внушить именно такое впечатление…
— Я тоже так полагаю, — сказал судья Флинт. — Итак, джентльмены, давайте избегать любых неверных толкований… Я с готовностью дам обвинению представить свидетельства о другом преступлении при условии, что оно строго имеет отношение к данному вопросу и призвано показать мотив, метод либо основной стиль убийцы…
Постановляю, что здесь не будет представлено никаких свидетельств о каком бы то ни было преступлении, совершенном после того, как предполагаемое в данном деле преступление было уже завершено.
— Снимаю этот вопрос, — с неудовольствием сказал Парма.
— Рекомендую присяжным не придавать значения любым намекам, содержащимся в этом вопросе, равно как и любым мыслям, которые могли бы зародиться в ваших умах вследствие природы вопроса… Я намерен заявить прокурору, что объявлю о нарушении процессуальных норм, если будут сделаны повторные попытки обойти постановление высокого суда.
— Я вовсе не пытался обойти постановление высокого суда, — обидчиво сказал Парма.
— Что ж, — сухо заметил судья Флинт, — вы слишком опытны, чтобы не понимать воздействия вашего вопроса. А теперь предлагаю вам продолжить и быть очень осторожным.
— Очень хорошо, — кисло сказал Парма, поворачиваясь к свидетельнице. — Вы знали Дорри Эмблер до шестого сентября?
— Да.
— Как долго вы знали ее до шестого сентября?
— Приблизительно… о, я полагаю, месяцев пять-шесть.
— У мисс Эмблер была квартира в меблированных комнатах Паркхэрста?
— Да, была.
— Назовите номер, пожалуйста.
— Квартира девятьсот семь.
— Ответьте, сдавалась ли квартира восемьсот пять до двенадцатого сентября, и если да, известно ли вам имя арендатора?
— Теперь я его знаю. Его имя — Джаспер Данливи, но в тот раз он представился Уильямом Кеймасом.
— Когда вы сдали ему квартиру восемьсот пять?
— Одиннадцатого сентября.
— Этого года?
— Да.
— Я еще задам этой свидетельнице вопросы по поводу другого аспекта дела, — сказал Парма, — но вызову ее позднее…
— Очень хорошо, — сказал судья Флинт, поворачиваясь к Мейсону. — Приступайте к перекрестному допросу.
— Вы можете описать Дорри Эмблер? — начал Мейсон.
— Да. Ей было примерно лет двадцать пять — двадцать шесть.
— Глаза?
— Карие.
— Волосы?
— Темно-каштановые.
— Общий вид?
— Она была почти точной копией обвиняемой по этому делу, сидящей вон там, слева от вас…
— О, так вы заметили сходство? — спросил Мейсон.
— Я заметила такое редкое сходство, поразительное сходство…
— Вы когда-нибудь высказывались по этому поводу?
— Ну да, естественно.
— А можно ли было перепутать обвиняемую с Дорри Эмблер и наоборот?
— Да, еще бы…
— Когда вы впервые увидели обвиняемую?
— Когда ее ввели в комнату для опознания.
— И в тот раз вы опознали ее как Дорри Эмблер? — прищурился Мейсон.
— Возражаю, — закричал Парма. — Некомпетентно, неуместно и несущественно. Неверное ведение перекрестного допроса.
— Возражение отклоняется, — резко бросил судья Флинт.
— Ну, мне сказали, я приглашена для опознания Минервы Минден, и я им сказала…
— Не имеет значения, что вы сказали им, — остановил ее Мейсон. — Что они сказали вам!
— Что они хотят, чтобы я опознала Минерву Минден.
— А вы сказали, что никогда раньше не видели Минерву Минден?
— Да.
— И тем не менее от вас хотели опознания женщины, которую вы никогда не видели?
— Они хотели, чтобы я посмотрела, не похожа ли она на Дорри Эмблер.
— Итак, вы увидели ее впервые в комнате для опознания?
— Да.
— И заметили сходство?
— Да.
— Насколько сильным оно было?
— Ох, крайне поразительное…
— Хочу повторить вопрос, — настаивал Мейсон. — Вы опознали обвиняемую как Дорри Эмблер?
— Возражаю, ваша честь, — воскликнул Парма.
Возражение отклоняется, огрызнулся судья Флинт.
— Да, опознала. Я сказала им, что у них там в комнате сидит Дорри Эмблер, а потом они убедили меня…
— Не имеет значения, в чем там они вас убедили, — сказал Мейсон. — Я лишь пытаюсь выяснить, что произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47