«Быстрей! Быстрей! Быстрей!» Нет уж. Тут не до сомнений!
Йолн Холнамуртен чувствовал, что устает. Выдыхается. Скоро совсем скиснет. Он-то отнюдь не воин. Не его дело – бегать вровень со здоровенными мордоворотами. Еще немного, и он просто отстанет, потеряется в этих проклятущих холмах, запутается в этом чертовом вереске, свалится в какую колдобину – и поминай как звали! Конечно, его иллюзии таковы, что и без своего создателя способны продолжать существование, однако не слишком ли заученными станут тогда все эти крики, толчки, удары…
…они и так уже…
Отряд то и дело переваливал через холмы, и гном не мог видеть всего войска сразу. Когда наспех наколдованный эльф двадцать пятый раз подряд делает одно и то же движение – это должно настораживать или… не должно?
«Зря не догадался лошадь взять!.. вот теперь и беги, дурак!»
Йолн Холнамуртен уже задыхался, когда чужая сила пришла ему на помощь. Добрым старым вином разбежалась по жилам. Гном сразу понял, кто ему помогает. Те самые сумасшедшие черные маги, вернувшие его к жизни, идиотские поклонники его дурацкого творчества! Однако гном не смог на них как следует рассердиться – в конце концов, это их сила не давала ему упасть, свежей струей вливаясь в слабеющее тело, это их магия удерживала уже начавших было бледнеть и выцветать призрачных эльфов, гномов и великанов. Когда маг отстает, сотворенные им призраки могут бежать дальше. Когда маг вот так вот омерзительно устает – они тают, словно кусок сахара в стакане чая.
Эстен Джальн и его ученик пришли на помощь и старались вовсю. Правда, их стараниями некоторые гномы стали скакать через колонну пленных, а великаны бросили дубинки и продолжили путь на руках.
Гном с отчаянием решил было, что уж теперь-то точно все догадаются, но вместо этого ронские гвардейцы перепугались еще сильней. Так сильно, что гном сам испугался, как бы они со страху не померли. Он повелел ведомому им воинству перейти на шаг и с облегчением отмстил, как мелким киселем дрожат и подгибаются ноги врагов – на свои ноги он старался не смотреть, – а наколдованные им воины чувствовали себя бодрыми и свежими, как всегда.
До озера было – рукой подать.
Когда тусклая сталь озера скупой слезой растеклась у ног, и стало ясно, что дальше идти не нужно, ронские гвардейцы со стоном попадали на землю.
– Как на учениях! – давясь воздухом, прохрипел один из них.
– Врешь, – выдохнул другой, – командир, конечно, еще та погань рваная, но так он нас – никогда… никогда, слышишь?
– Молчать! – взвизгнул стоящий рядом эльф. – Вам будет строить крепкость! Вокруг вся озерны!
– Силы небесные! – испуганно шепнул гвардеец. – Крепость вокруг озера! Они тронулись…
– Матерьял сейчас доставят. – степенно пробасил гном, опираясь на секиру.
«Совсем не запыхались, сволочи! – с ненавистью подумал гвардеец. – Железные они, что ли?! Нелюдь проклятая!»
Эльф аккуратно замахнулся и врезал по щеке наотмашь.
– Это за «нелюдь проклятую»… – меланхолично сообщил он.
«Еще и мысли читает!» – перепуганно подумал гвардеец и постарался не думать совсем.
Точно ту же самую информацию, насчет крепости вокруг озера, получили и остальные пленные. Информацию и еду. Еда, разумеется, была иллюзией, но гнома не мучила совесть – когда все закончится, эти поганцы сумеют о себе позаботиться. В конце концов, гвардейцы они или кто? Выживанию их учили. Должны были учить. На крайний случай, на берегах озера полно лягушек, а в самом озере – рыбы. Сожрут, не подавятся. Ну а если они вдруг такие остолопы, что предпочтут помереть, что ж, туда им и дорога! Вот уж кто о них плакать не станет, так это он! У него был долг перед своим сюзереном. Герцогом Седым, и задача – помочь хорошим людям сделать хорошее дело, а для этого нужно было убрать банду мерзавцев, чтоб те не путались у них под ногами. Гном предпочел бы их перерезать, но даже его сюзерену такая идея не нравилась. Что ж, он нашел другой путь. Он справился. Пусть не совсем сам, пусть с помощью этих сбрендивших черных магов, но справился, а это – главное. Еще чуть-чуть и все будет закончено. Насытившись иллюзией – гном не пожалел фантазии и накормил пленных вполне прилично, – гвардейцы отправились к озеру – пить.
– А жратва – ничего, – хрипели они друг другу, – да, ничего… такое даже в казарме не каждый день давали… а уж в походе-то!
Сытно накормленные, они враз повеселели. Кого так кормят, того убивать не будут. Не станут тратить столько хорошей еды на тех, кого все равно убьют… а значит, они останутся жить. Придя к такому выводу и слегка отдохнув, они едва ли не с радостью взялись строить вокруг озера высоченную стену из привезенных откуда-то гномами каменных столбов. Работа была нелегкой. Столбов было много. Время от времени гномы подвозили новые, а эльфы раздавали еду и пощечины.
Когда наконец наступила ночь и пленные забылись тяжелым сном, Йолн Холнамуртен встал с камня на вершине холма, на котором он просидел все это время, неотрывно глядя на пленных, и отправился обратно.
Он знал, что его иллюзия просуществует еще три дня, а потом рухнет.
Еще три дня несуществующие гномы будут подвозить несуществующие столбы, а отсутствующие эльфы раздавать отсутствующую еду, приправляя ее иллюзорными подзатыльниками. Три дня. Три дня, которые он сумел выиграть для своих.
Три дня – это очень много. Особенно на войне. Йолн Холнамуртен спешил. Спешил туда, где остались его товарищи. Туда, где, быть может, нужна его помощь.
Усатый Могила, Хриплый Молот и Орн Тарнай осторожно крались вдоль холма. Они почти уже добрались до хитроумно спрятавшегося врага, почти нашли его укромное лежбище, почти…
Внезапно вокруг засвистели беспощадные, безжалостные стрелы. Миг, и трое прославленных разведчиков замертво рухнули в высокую траву.
– Ура!!! – донесся с вершины холма дружный многоголосый вопль. Вопль, исполненный невероятного счастья. – Ура! Мы победили!! Ура!!! Вы убиты, проклятые ронские наемники!
Разномастная орава детишек, вооруженная тяжелыми аргельскими луками, с хохотом и грохотом ссыпалась, буквально свалилась с верхушки холма и насела на «убитых» разведчиков. «Убитые» просили пощады. Последовала всеобщая куча мала.
– Я кому-нибудь задницу надеру, – грозно ворчал Усатый Могила, вытаскивая из каблука аргельскую стрелу, – кто наконечник не снял, засранцы?!
– А вы не имеете права жаловаться! – Тоненькая веснушчатая девчушка уперла руки в бока и пронзительно уставилась на разведчика. – Вы теперь проиграли, вот! Вы теперь – пленные, а пленные…
– Нет уж, юная графиня, – усмехнулся Хриплый Молот, – после такого кучного выстрела мы не пленные, мы – мертвые. А мертвые могут жаловаться кому угодно и на что угодно. Это их священное посмертное право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Йолн Холнамуртен чувствовал, что устает. Выдыхается. Скоро совсем скиснет. Он-то отнюдь не воин. Не его дело – бегать вровень со здоровенными мордоворотами. Еще немного, и он просто отстанет, потеряется в этих проклятущих холмах, запутается в этом чертовом вереске, свалится в какую колдобину – и поминай как звали! Конечно, его иллюзии таковы, что и без своего создателя способны продолжать существование, однако не слишком ли заученными станут тогда все эти крики, толчки, удары…
…они и так уже…
Отряд то и дело переваливал через холмы, и гном не мог видеть всего войска сразу. Когда наспех наколдованный эльф двадцать пятый раз подряд делает одно и то же движение – это должно настораживать или… не должно?
«Зря не догадался лошадь взять!.. вот теперь и беги, дурак!»
Йолн Холнамуртен уже задыхался, когда чужая сила пришла ему на помощь. Добрым старым вином разбежалась по жилам. Гном сразу понял, кто ему помогает. Те самые сумасшедшие черные маги, вернувшие его к жизни, идиотские поклонники его дурацкого творчества! Однако гном не смог на них как следует рассердиться – в конце концов, это их сила не давала ему упасть, свежей струей вливаясь в слабеющее тело, это их магия удерживала уже начавших было бледнеть и выцветать призрачных эльфов, гномов и великанов. Когда маг отстает, сотворенные им призраки могут бежать дальше. Когда маг вот так вот омерзительно устает – они тают, словно кусок сахара в стакане чая.
Эстен Джальн и его ученик пришли на помощь и старались вовсю. Правда, их стараниями некоторые гномы стали скакать через колонну пленных, а великаны бросили дубинки и продолжили путь на руках.
Гном с отчаянием решил было, что уж теперь-то точно все догадаются, но вместо этого ронские гвардейцы перепугались еще сильней. Так сильно, что гном сам испугался, как бы они со страху не померли. Он повелел ведомому им воинству перейти на шаг и с облегчением отмстил, как мелким киселем дрожат и подгибаются ноги врагов – на свои ноги он старался не смотреть, – а наколдованные им воины чувствовали себя бодрыми и свежими, как всегда.
До озера было – рукой подать.
Когда тусклая сталь озера скупой слезой растеклась у ног, и стало ясно, что дальше идти не нужно, ронские гвардейцы со стоном попадали на землю.
– Как на учениях! – давясь воздухом, прохрипел один из них.
– Врешь, – выдохнул другой, – командир, конечно, еще та погань рваная, но так он нас – никогда… никогда, слышишь?
– Молчать! – взвизгнул стоящий рядом эльф. – Вам будет строить крепкость! Вокруг вся озерны!
– Силы небесные! – испуганно шепнул гвардеец. – Крепость вокруг озера! Они тронулись…
– Матерьял сейчас доставят. – степенно пробасил гном, опираясь на секиру.
«Совсем не запыхались, сволочи! – с ненавистью подумал гвардеец. – Железные они, что ли?! Нелюдь проклятая!»
Эльф аккуратно замахнулся и врезал по щеке наотмашь.
– Это за «нелюдь проклятую»… – меланхолично сообщил он.
«Еще и мысли читает!» – перепуганно подумал гвардеец и постарался не думать совсем.
Точно ту же самую информацию, насчет крепости вокруг озера, получили и остальные пленные. Информацию и еду. Еда, разумеется, была иллюзией, но гнома не мучила совесть – когда все закончится, эти поганцы сумеют о себе позаботиться. В конце концов, гвардейцы они или кто? Выживанию их учили. Должны были учить. На крайний случай, на берегах озера полно лягушек, а в самом озере – рыбы. Сожрут, не подавятся. Ну а если они вдруг такие остолопы, что предпочтут помереть, что ж, туда им и дорога! Вот уж кто о них плакать не станет, так это он! У него был долг перед своим сюзереном. Герцогом Седым, и задача – помочь хорошим людям сделать хорошее дело, а для этого нужно было убрать банду мерзавцев, чтоб те не путались у них под ногами. Гном предпочел бы их перерезать, но даже его сюзерену такая идея не нравилась. Что ж, он нашел другой путь. Он справился. Пусть не совсем сам, пусть с помощью этих сбрендивших черных магов, но справился, а это – главное. Еще чуть-чуть и все будет закончено. Насытившись иллюзией – гном не пожалел фантазии и накормил пленных вполне прилично, – гвардейцы отправились к озеру – пить.
– А жратва – ничего, – хрипели они друг другу, – да, ничего… такое даже в казарме не каждый день давали… а уж в походе-то!
Сытно накормленные, они враз повеселели. Кого так кормят, того убивать не будут. Не станут тратить столько хорошей еды на тех, кого все равно убьют… а значит, они останутся жить. Придя к такому выводу и слегка отдохнув, они едва ли не с радостью взялись строить вокруг озера высоченную стену из привезенных откуда-то гномами каменных столбов. Работа была нелегкой. Столбов было много. Время от времени гномы подвозили новые, а эльфы раздавали еду и пощечины.
Когда наконец наступила ночь и пленные забылись тяжелым сном, Йолн Холнамуртен встал с камня на вершине холма, на котором он просидел все это время, неотрывно глядя на пленных, и отправился обратно.
Он знал, что его иллюзия просуществует еще три дня, а потом рухнет.
Еще три дня несуществующие гномы будут подвозить несуществующие столбы, а отсутствующие эльфы раздавать отсутствующую еду, приправляя ее иллюзорными подзатыльниками. Три дня. Три дня, которые он сумел выиграть для своих.
Три дня – это очень много. Особенно на войне. Йолн Холнамуртен спешил. Спешил туда, где остались его товарищи. Туда, где, быть может, нужна его помощь.
Усатый Могила, Хриплый Молот и Орн Тарнай осторожно крались вдоль холма. Они почти уже добрались до хитроумно спрятавшегося врага, почти нашли его укромное лежбище, почти…
Внезапно вокруг засвистели беспощадные, безжалостные стрелы. Миг, и трое прославленных разведчиков замертво рухнули в высокую траву.
– Ура!!! – донесся с вершины холма дружный многоголосый вопль. Вопль, исполненный невероятного счастья. – Ура! Мы победили!! Ура!!! Вы убиты, проклятые ронские наемники!
Разномастная орава детишек, вооруженная тяжелыми аргельскими луками, с хохотом и грохотом ссыпалась, буквально свалилась с верхушки холма и насела на «убитых» разведчиков. «Убитые» просили пощады. Последовала всеобщая куча мала.
– Я кому-нибудь задницу надеру, – грозно ворчал Усатый Могила, вытаскивая из каблука аргельскую стрелу, – кто наконечник не снял, засранцы?!
– А вы не имеете права жаловаться! – Тоненькая веснушчатая девчушка уперла руки в бока и пронзительно уставилась на разведчика. – Вы теперь проиграли, вот! Вы теперь – пленные, а пленные…
– Нет уж, юная графиня, – усмехнулся Хриплый Молот, – после такого кучного выстрела мы не пленные, мы – мертвые. А мертвые могут жаловаться кому угодно и на что угодно. Это их священное посмертное право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110