Значит ли это, что он считает ее больной? Что он не видел, чем она занималась? Ура!
- Не подходи близко, - предостерегла она. - Я не хочу, чтобы ты подцепил от меня какую нибудь инфекцию.
- Может, отвезти тебя в больницу?
- Там мне порекомендуют принять аспирин и лечь в постель, и именно это мне и нужно. - Она поежилась, поплотнее заворачиваясь в плед. - Сделаешь мне свой знаменитый горячий пунш, а, Доусон? Он и горячая ванна поставят меня на ноги.
Когда он повернулся к бару, измученная Ли с облегчением вытянулась на диване, понимая, что избавилась от Доусона. И проделала это она уже не в первый раз.
* * *
Ник Монтера стоял на грани совершения поступка, который либо спасет, либо погубит его. Глядя сквозь частично занавешенные окна своей студии на представителей средств массовой информации, взявших его дом в три кольца и разбивших палаточный лагерь на принадлежавшей ему земле, он вдруг подумал о цирке. Внезапно он понял, почему животные в шапито ходят по клетке и злобно глядят на зевак равнодушным, но таящим смертельную угрозу взглядом. Еще он понял, почему они вдруг бесятся и нападают на служителей.
Что то теплое ткнулось в его голую голень. Он посмотрел вниз и увидел Мэрилин, трущуюся о его ногу. Она резко мяукнула, и по слегка раздраженному оттенку этого горлового звука Ник понял, что она голодна. Несмотря на все его попытки извиниться, домоправительница не приходила к нему с того самого дня, когда он грубо вытолкал ее из студии. А без стабилизирующего присутствия Эстелы все очень быстро разладилось. Ник даже забывал поесть.
- Ты мешаешь моей самоубийственной миссии, - сказал он кошке, подхватывая ее и направляясь на кухню. - Но что поделать, сначала самое важное.
Он посадил Мэрилин на стойку и пошел поискать для нее какой нибудь еды, стряхивая с черной футболки и шортов ее шерсть. Он выдвигал ящики и открывал дверцы буфетов. И где Эстела прячет кошачий корм? В холодильнике притаились куриные крылышки, но Ник засомневался, что его избалованная питомица снизойдет до жареной курицы из закусочной.
Когти Мэрилин клацнули по керамическим плиткам - она готовилась к принятию пищи.
Минуту спустя, отделив мясо от костей, Ник поставил на стойку перед кошкой тарелку с нежными белыми кусочками курятины. Мэрилин набросилась на них с жадностью, но в то же время грациозно, напомнив ему, что кошки - животные непростые.
Наблюдая за тем, как она ест, предпочитая жирному и острому соусу лакомые кусочки чистого мяса, он был поражен тем, насколько она напоминала ему женщин, с которыми он был знаком. Красивые и поглощенные собой, многие из них были привязаны к своим лакомым кусочкам до самозабвения, но никогда, никогда с ними ни в чем нельзя было быть уверенным. Ему вспомнилась одна женщина в особенности. Появление Полы Купер прошлым вечером его удивило, хотя, пожалуй, и не должно было.
Она была настоящей артисткой по части женских уловок и изображения беззащитности, но в ее случае уязвимость была настоящей, а его инстинкт самосохранения в эти дни был настолько обострен, что он не собирался принимать участие ни в чем, что напрямую не помогло бы продлить его жизнь. Никаких эмоциональных ловушек для Ника Монтеры. Он там был и сделал это. И на первом месте у него теперь стояли практические соображения, устранение препятствий, и Пола Купер, заверил он себя, не станет одним из них.
На самом деле краткая тайная встреча обернулась для Ника неожиданной удачей. Она помогла ему по новому взглянуть на возможность снять с себя обвинение в убийстве. Идея была безумной, но кто не рискует, тот не побеждает, как любит повторять его отсутствующая домоправительница.
- Матерь Божья!
Схватившись за голову, Ник размышлял над тем, в какую зону бедствия превратилась его жизнь с момента ухода Эстелы. Грязные тарелки стопой громоздились в раковине, мусор сыпался из пакета, а кипа газет в углу становилась пожароопасной. Даже шорты и футболку он вытащил из корзины с грязным бельем. Нет, надо ее вернуть. Это самая главная задача на сегодня - вот только сначала он выпьет кофе и позвонит, чтобы окончательно решить свою судьбу.
Минуту спустя кофе уже булькал в кофеварке, а Ник, прислонясь к холодильнику, набирал на переносной трубке номер своего адвоката. Секретарь Саттерфилда ответила после первого звонка и тут же соединила его с юристом.
- Ник? - Голос Алека был теплым и сердечным. - Чем могу служить?
- Забавно, что вы еще спрашиваете, - ответил Ник. Он помолчал, не для эффекта, а чтобы его голос прозвучал абсолютно ровно. Он не хотел ничем, особенно чувствами, выдать себя, чтобы адвокат не мог использовать это против него. - Я хочу, чтобы вы вызвали Ли Раппапорт в качестве свидетеля защиты.
В трубке послышался вздох удивления:
- Вы с ума сошли?
- Конечно, спросите у врача.
- Она же психиатр обвинения! Зачем вы хотите вызвать такого враждебно настроенного свидетеля?
- Объясню потом. - Ник не был уверен, что его телефон не прослушивается или что Саттерфилд не записывает их разговор на пленку. - Остальную информацию лучше передать лично.
- Объясните сейчас или я этого не сделаю!
- Делайте, - холодно ответил Ник. - Или вы уволены. - Ответ Саттерфилда был кратким.
- Да пошел ты, - пробормотал он за секунду до того, как прервал связь.
Кладя трубку, Ник увидел, что Мэрилин закончила подкрепляться и смотрит на него так, словно ожидает, что он сейчас взмахнет рукой и пустая тарелка волшебным образом наполнится снова.
- Я хороший, Мэрилин, - тихо засмеялся он. - Но не настолько.
Кошка прошествовала к нему, и он облокотился на стойку, чтобы погладить шелковистую шерстку. От кошки пахло курицей и соусом, и, когда она потянулась к его руке, чисто женское урчание удовольствия задрожало в ее горле. Ник улыбнулся.
Теперь ему осталось только вернуть Эстелу.
Глава 17
Прошло три недели.
Телевизионные гуру от погоды скромно называли это февральской волной жары, но живучие лосанджелесцы лишь смеялись над такой формулировкой. Когда солнце поднималось в зенит и всякое движение воздуха прекращалось, для них наступали самые жаркие зимние денечки. Город забытых ангелов превращался в разъяренный реактор. Если бы у этих ангелов был выбор, многие из них предпочли бы пить свой утренний кофе в аду.
Этим утром температура за стенами окружного суда Лос Анджелеса приближалась к точке кипения, и толпа, сгрудившаяся у входа, выказывала признаки утомления. Четвертое сословие - пресса - уже разделось до рубашек с коротким рукавом, открытых блузок, а в иных случаях и до футболок. Поклонницы Ника Монтеры обмахивали раскрасневшиеся лица табличками с надписью «Свободу Ники!».
Все они жаждали хоть краем глаза увидеть своего любимца, и, пробираясь сквозь толпу газетчиков и тележурналистов, Ли порадовалась, что ее никто не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87