Однако было ясно, что, нарушив их, она почувствует себя еще хуже.
– Миледи, если вы не желаете находиться со мной в одной постели, поступим по-другому.
Грейсон обрадовался, заметив в ее глазах легкое разочарование.
– Как?
Он отпустил ее и отошел к койке.
– Давайте-ка притворимся, что вы – пират, а я – пассажир.
Александра разинула рот.
Он лег, вытянув руки и ноги. Койка была устроена так, чтобы не свалиться с нее во время шторма. Правые рука и нога свисали с края. Грейсон прикрыл глаза.
– Действуйте, я в вашем распоряжении.
«Пожалуйста, не поворачивайся и не убегай от меня, не бросай меня». Александра уже одержала победу над его гордостью. Она может сломить его окончательно.
Сердце затрепетало. Пять, шесть, семь шагов. Сквозь ресницы было видно, как она остановилась у койки. Волосы, влажные и вьющиеся от речного воздуха, рассыпались по плечам. Под ее взглядом напряглись все мышцы. Грейсон приказывал себе лежать спокойно, желая вскочить, схватить ее и привлечь к себе.
Александра дотронулась до его рубашки. Он затаил дыхание, уверенный, что, шевельнись он на дюйм, Александра остановится, станет настоящей леди и убежит.
Она взялась за завязки рубашки и осторожно потянула за них. Узел распался, кружева раздвинулись.
На коже выступил пот, охлаждая от огня, бушевавшего в крови. Грейсон заставлял себя ждать.
Она распахнула рубашку, неспешно и аккуратно. Взгляд долго скользил по его груди. Нагнувшись, Александра положила руку на шрам от пули на левом плече и провела по нему до следа от рваной раны, давным-давно не давшей ему возможности предотвратить убийство брата Ардмора.
– Я не хочу ложиться с тобой в постель, понимаешь?
– Да, – последовал покорный ответ.
Она явно испытала облегчение. Грейсон сдерживался, чтобы не рассмеяться. Александра нагнулась и дотронулась языком до впадинки под горлом.
– Любимая, – простонал он.
Язык воспламенил кожу. Она поцеловала шею и подбородок, потом подняла голову.
– Странные бакенбарды. Мне нравятся.
Грейсон был в восторге. Он не брился с утра, значит, его лицо напоминает наждачную бумагу. Кажется, это ее завораживает.
Закрыв глаза, он наслаждался каждым мгновением. Рубашка распахнулась шире. Язык коснулся шрама от абордажной сабли на правом плече. Ардмор ударил в тот момент, когда Грейсон пытался прийти в себя после выстрела. Рана, в которой отразились горе и ярость Ардмора, уложила Грейсона в постель на долгое время. Он метался в жару, а Оливер ухаживал за ним, Словно за беспомощным мальчишкой. Смерть распростерла над ним свои крыла, но Оливер вернул его к жизни.
Слава Богу, что он жив и может так вот лежать, а его касается красавица из красавиц.
Она провела языком по старой ране. Язык скользил по ребрам к мышцам живота, которые болели несколько месяцев, прежде чем обрели прежнюю силу. Еще ниже располагалось препятствие – ремень.
Пальцы Грейсона сами двинулись к пуговицам бриджей.
– Леди, разрешите вам помочь.
Александра подняла голову:
– Нет. Я не хочу...
Пуговицы не повиновались трясущимся пальцам. Грейсон заставил себя остановиться и вытянуть руки в стороны. Желание должно быть обуздано.
– Как прикажете.
Она долго смотрела на него. Глаза были темными, зрачки расширенными, рыжевато-каштановые волосы нависали над плечами. А потом Александра обнажила то место на бедре, где кончался шрам.
Язык двинулся дальше. Грейсон пошевелился, пытаясь скрыть возбуждение. Боясь, что, если не сдерживаться, возбуждение само проявит себя.
Александра замерла на мгновение, локоны коснулись его живота. Хотелось обнять и прижать ее к себе. Но она может улететь, словно испуганная птица. Посмотрим, что будет.
Почему-то казалось, что утрата этой женщины станет чем-то совершенно иным по сравнению с сожалением, которое он испытал от ухода Сары. Александра уже сделала его другим. За короткое время их знакомства она изменила его сущность.
Александра рассматривала бледную кожу, а потом медленно и нерешительно распахнула бриджи.
Член вырвался наружу и тяжело упал на живот. Грейсон сжал кулаки.
Александра долго смотрела на него, наклонив голову так, что не было видно глаз. Губы неуловимо двигались, но с них не слетело ни звука. Свеча в фонаре мигнула.
Тем временем она легко лизнула его. Грейсон зажмурился.
– Тебе больно?
Он сделал несколько вздохов, пытаясь успокоиться.
– Нет, любимая. Совсем наоборот.
«Пожалуйста, пожалуйста, сделай это еще раз». Она поцеловала его. Легкое прикосновение губ, губы изящно сомкнулись вокруг чувствительной плоти. Грейсон сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Он приказывал себе лежать и молчать. Любая шутка могла отпугнуть Александру, прогнать это необыкновенное ощущение.
Она притронулась языком и снова поцеловала его. Прикосновения стали смелее, игривее. Александра явно не имела ни малейшего понятия о том, как доставить мужчине удовольствие, не знала, как действуют куртизанки.
Но Грейсона это не волновало. Она уже довела его до той степени возбуждения, до какой никогда не доводила Сара. Прикосновения длинных волос, запах духов, легкое порхание пальцев приводили в экстаз. Он зажал рот рукой и подавил стон.
«Александра Аластер, что ты со мной делаешь?»
Хотелось немедленно войти в нее. Оказаться в ее глубине и обрести счастье. Но он не успел отбросить платье и вовремя усадить ее сверху.
Поздно. Грейсон вдохнул и застонал. Горячее семя излилось.
Он открыл глаза в тот момент, когда Александра удивленно отскочила. Она присела у его ног на колени.
– Что произошло? Ты...
Грейсон полез в карман за платком, вытерся и застегнул бриджи.
– Моя дорогая, ты такая красивая, не думай, что ничего не произойдет, если ты так притронешься к мужчине.
– Ты рассердился?
– Нет, любовь моя.
Он потянулся к ней. Александра обняла его, смущенно улыбаясь, но по глазам было видно, что эта женщина наконец-то поняла, в чем ее могущество. Грейсон прижал ее к себе и поцеловал.
– Ты сделала меня очень, очень счастливым.
Он спал рядом с ней. Александра подумала было, что Грейсон захочет продолжить занятия любовью, но тот разделся, накрылся одеялом и пригласил ее лечь. Так она и поступила, не снимая платья. Он лежал на боку у нее за спиной и обнимал рукой за талию. Александра блаженствовала в его объятиях.
Грейсон заснул первым. Свеча в фонаре догорела, комната погрузилась в темноту. Звуки дыхания убаюкивали. Александра вскоре уснула, чувствуя себя желанной, счастливой и испорченной.
Когда она проснулась, Грейсон все еще был рядом. Она думала, что он ускользнет в темноте – встанет, оденется и скроется в Лондоне, снова оставив ее в заточении. Но тот всего лишь приказал мистеру Пристли принести поскорее кофе и хлеба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Миледи, если вы не желаете находиться со мной в одной постели, поступим по-другому.
Грейсон обрадовался, заметив в ее глазах легкое разочарование.
– Как?
Он отпустил ее и отошел к койке.
– Давайте-ка притворимся, что вы – пират, а я – пассажир.
Александра разинула рот.
Он лег, вытянув руки и ноги. Койка была устроена так, чтобы не свалиться с нее во время шторма. Правые рука и нога свисали с края. Грейсон прикрыл глаза.
– Действуйте, я в вашем распоряжении.
«Пожалуйста, не поворачивайся и не убегай от меня, не бросай меня». Александра уже одержала победу над его гордостью. Она может сломить его окончательно.
Сердце затрепетало. Пять, шесть, семь шагов. Сквозь ресницы было видно, как она остановилась у койки. Волосы, влажные и вьющиеся от речного воздуха, рассыпались по плечам. Под ее взглядом напряглись все мышцы. Грейсон приказывал себе лежать спокойно, желая вскочить, схватить ее и привлечь к себе.
Александра дотронулась до его рубашки. Он затаил дыхание, уверенный, что, шевельнись он на дюйм, Александра остановится, станет настоящей леди и убежит.
Она взялась за завязки рубашки и осторожно потянула за них. Узел распался, кружева раздвинулись.
На коже выступил пот, охлаждая от огня, бушевавшего в крови. Грейсон заставлял себя ждать.
Она распахнула рубашку, неспешно и аккуратно. Взгляд долго скользил по его груди. Нагнувшись, Александра положила руку на шрам от пули на левом плече и провела по нему до следа от рваной раны, давным-давно не давшей ему возможности предотвратить убийство брата Ардмора.
– Я не хочу ложиться с тобой в постель, понимаешь?
– Да, – последовал покорный ответ.
Она явно испытала облегчение. Грейсон сдерживался, чтобы не рассмеяться. Александра нагнулась и дотронулась языком до впадинки под горлом.
– Любимая, – простонал он.
Язык воспламенил кожу. Она поцеловала шею и подбородок, потом подняла голову.
– Странные бакенбарды. Мне нравятся.
Грейсон был в восторге. Он не брился с утра, значит, его лицо напоминает наждачную бумагу. Кажется, это ее завораживает.
Закрыв глаза, он наслаждался каждым мгновением. Рубашка распахнулась шире. Язык коснулся шрама от абордажной сабли на правом плече. Ардмор ударил в тот момент, когда Грейсон пытался прийти в себя после выстрела. Рана, в которой отразились горе и ярость Ардмора, уложила Грейсона в постель на долгое время. Он метался в жару, а Оливер ухаживал за ним, Словно за беспомощным мальчишкой. Смерть распростерла над ним свои крыла, но Оливер вернул его к жизни.
Слава Богу, что он жив и может так вот лежать, а его касается красавица из красавиц.
Она провела языком по старой ране. Язык скользил по ребрам к мышцам живота, которые болели несколько месяцев, прежде чем обрели прежнюю силу. Еще ниже располагалось препятствие – ремень.
Пальцы Грейсона сами двинулись к пуговицам бриджей.
– Леди, разрешите вам помочь.
Александра подняла голову:
– Нет. Я не хочу...
Пуговицы не повиновались трясущимся пальцам. Грейсон заставил себя остановиться и вытянуть руки в стороны. Желание должно быть обуздано.
– Как прикажете.
Она долго смотрела на него. Глаза были темными, зрачки расширенными, рыжевато-каштановые волосы нависали над плечами. А потом Александра обнажила то место на бедре, где кончался шрам.
Язык двинулся дальше. Грейсон пошевелился, пытаясь скрыть возбуждение. Боясь, что, если не сдерживаться, возбуждение само проявит себя.
Александра замерла на мгновение, локоны коснулись его живота. Хотелось обнять и прижать ее к себе. Но она может улететь, словно испуганная птица. Посмотрим, что будет.
Почему-то казалось, что утрата этой женщины станет чем-то совершенно иным по сравнению с сожалением, которое он испытал от ухода Сары. Александра уже сделала его другим. За короткое время их знакомства она изменила его сущность.
Александра рассматривала бледную кожу, а потом медленно и нерешительно распахнула бриджи.
Член вырвался наружу и тяжело упал на живот. Грейсон сжал кулаки.
Александра долго смотрела на него, наклонив голову так, что не было видно глаз. Губы неуловимо двигались, но с них не слетело ни звука. Свеча в фонаре мигнула.
Тем временем она легко лизнула его. Грейсон зажмурился.
– Тебе больно?
Он сделал несколько вздохов, пытаясь успокоиться.
– Нет, любимая. Совсем наоборот.
«Пожалуйста, пожалуйста, сделай это еще раз». Она поцеловала его. Легкое прикосновение губ, губы изящно сомкнулись вокруг чувствительной плоти. Грейсон сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Он приказывал себе лежать и молчать. Любая шутка могла отпугнуть Александру, прогнать это необыкновенное ощущение.
Она притронулась языком и снова поцеловала его. Прикосновения стали смелее, игривее. Александра явно не имела ни малейшего понятия о том, как доставить мужчине удовольствие, не знала, как действуют куртизанки.
Но Грейсона это не волновало. Она уже довела его до той степени возбуждения, до какой никогда не доводила Сара. Прикосновения длинных волос, запах духов, легкое порхание пальцев приводили в экстаз. Он зажал рот рукой и подавил стон.
«Александра Аластер, что ты со мной делаешь?»
Хотелось немедленно войти в нее. Оказаться в ее глубине и обрести счастье. Но он не успел отбросить платье и вовремя усадить ее сверху.
Поздно. Грейсон вдохнул и застонал. Горячее семя излилось.
Он открыл глаза в тот момент, когда Александра удивленно отскочила. Она присела у его ног на колени.
– Что произошло? Ты...
Грейсон полез в карман за платком, вытерся и застегнул бриджи.
– Моя дорогая, ты такая красивая, не думай, что ничего не произойдет, если ты так притронешься к мужчине.
– Ты рассердился?
– Нет, любовь моя.
Он потянулся к ней. Александра обняла его, смущенно улыбаясь, но по глазам было видно, что эта женщина наконец-то поняла, в чем ее могущество. Грейсон прижал ее к себе и поцеловал.
– Ты сделала меня очень, очень счастливым.
Он спал рядом с ней. Александра подумала было, что Грейсон захочет продолжить занятия любовью, но тот разделся, накрылся одеялом и пригласил ее лечь. Так она и поступила, не снимая платья. Он лежал на боку у нее за спиной и обнимал рукой за талию. Александра блаженствовала в его объятиях.
Грейсон заснул первым. Свеча в фонаре догорела, комната погрузилась в темноту. Звуки дыхания убаюкивали. Александра вскоре уснула, чувствуя себя желанной, счастливой и испорченной.
Когда она проснулась, Грейсон все еще был рядом. Она думала, что он ускользнет в темноте – встанет, оденется и скроется в Лондоне, снова оставив ее в заточении. Но тот всего лишь приказал мистеру Пристли принести поскорее кофе и хлеба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66