Серые глаза не отразили никаких чувств.
– Она бы продлилась намного дольше, если бы ты демонстративно не хлопнула дверью.
– Я хлопнула дверью, по твоему неудачному выражению, из-за того, что не собиралась делить тебя с другой женщиной! Или правильнее будет сказать – с другими женщинами? – Робин была настолько возмущена обвинением Пола, что не могла более сохранять внешнего самообладания. Глаза пылали зеленым пламенем, ногти впились в ладони, и она с трудом сдерживала желание ударить по худощавой твердой щеке. – А чего ты ожидал? Что я похлопаю тебя по плечу и скажу «так держать»?
На какое-то мгновение в серых глазах вспыхнул ответный огонь, под утренней щетиной заиграли желваки, но затем лицо Пола вновь расслабилось, и он коротко пожал плечами.
– Открылись все шлюзы ее чувств, да?
Робин знала, что он намеренно использовал клише: камешек в ее огород.
Возможно, она и впрямь злоупотребляла порой в своих работах подобными выражениями. Но успех есть успех, в каком бы жанре его ни достичь.
– Ты прав, – сказала она, беря в руки себя, а также нож и вилку. – Нет смысла разгребать потухшие угли.
Несколько минут назад Робин умирала от голода, а сейчас давилась едой.
Пол же ел с удовольствием, по-видимому мало смущенный перепалкой. Но разве когда-нибудь она могла надолго проникнуть за завесу непроницаемости, которой он себя окружал? Разве когда-нибудь он открыто и непосредственно выражал свои чувства? Пол женился на ней потому, что этого требовало его мужское самолюбие, а вовсе не по любви. Он не узнал бы любовь, даже если бы столкнулся с ней нос к носу!
Только когда они закончили есть и перешли к кофе, Робин почувствовала себя достаточно успокоившейся, чтобы продолжить разговор.
– Как ты узнал, где я нахожусь? – спросила она.
– Связался с твоей матерью, когда самостоятельные поиски не увенчались успехом. Она навела меня на след.
Видимо, в надежде на воссоединение, подумала Робин. Ее мать всегда была высокого мнения о Поле – высокого до такой степени, что не могла решить, на чьей она стороне, когда дело дошло до разрыва.
– Ты бы мог просто позвонить, – заметила она.
Серые глаза сохраняли спокойствие.
– Это не телефонный разговор.
– Хочешь поговорить о разводе? – ровным голосом спросила Робин.
Несколько мгновений Пол молча рассматривал ее, а затем все с тем же непроницаемым лицом ответил вопросом на вопрос:
– С какой стати ты решила, что я захочу развода?
– То есть теперь, когда Эдна тебя оставила? – Робин пожала плечами с равнодушием, от которого на самом деле была крайне далека. – Сомневаюсь, что все это время ты хранил мне верность. В любом случае я не вижу иных причин, которые могли бы заставить тебя последовать за мной.
– Вопрос, который я не перестаю себе задавать, – это почему ты вообще здесь оказалась? – сказал он. – Ты сейчас ничего не пишешь, и поэтому вряд ли дело в том, что ты ищешь уединения и покоя.
– А откуда ты знаешь, что я ничего не пишу? – спросила она, не желая признаваться в истинных причинах, заставивших ее на время искать одиночества.
– Поинтересовался у твоей издательницы. Соня сказала, что ты взяла отпуск.
– Так и есть. Зимний отпуск. Этот коттедж ничуть не хуже любого другого места для кратковременной передышки.
– Летом – согласен. Но сейчас, позволь заметить, твои апартаменты намного лучше.
– Квартира, – многозначительно поправила она его. – Намного более скромная, чем твое жилище. Полагаю, ты сохранил его?
Пол скривил губы.
– Я сохранил его. И дом тоже. Но об этом ты конечно же знаешь. Вряд ли я смог бы избавиться от него без твоего ведома – даже если бы захотел.
– Ты волен делать с ним все, что угодно, – ответила Робин. – Ведь он оплачен из твоих денег. А я, кажется, ясно дала понять, что ничего твоего мне не нужно. Пол… независимо от того, в каких размерах и формах это предлагается.
Он поморщился.
– Если хочешь меня спровоцировать, ты на верном пути.
Она деланно округлила глаза.
– Боже меня упаси!
– Прекрати вести себя как твои героини! – раздраженно воскликнул Пол. Если, конечно, не рассчитываешь, что я поведу себя как твои герои.
– Учитывая то, что ты не прочел ни одной моей книги, как ты можешь судить о поведении моих героев? – парировала Робин.
Его губы растянулись в насмешливой улыбке.
– Я прочел достаточно, чтобы понять: они не тряпки. Да и ты никогда не влюбилась бы в меня, если бы предпочитала покладистых мужчин.
Тонко подмечено, вынуждена была признать Робин. Он был единственным из всех известных ей мужчин, кто хотя бы отчасти напоминал описываемый ею тип.
Различие заключалось в том, что действиями своих героев руководила она, в то время как Пол жил по собственным законам.
– Существует такая вещь, как чувство меры, – заметила Робин, пытаясь хотя бы в малейшей степени соблюсти то, о чем говорила. – И еще такая, как верность. А ты явно полагал, что можешь пользоваться всеми преимуществами брака, ничуть не умеряя холостяцких инстинктов.
Удобно устроившись в кресле – ноги вытянуты, руки закинуты за голову, Пол был потрясающе красив, несмотря на щетину, покрывавшую подбородок, и смотрел на нее без тени стыда и раскаяния.
– Это мы уже проходили. Я не намерен выслушивать одно и то же. Если мы начнем все сначала, то именно с этого момента.
– Начнем сначала?! – Робин в изумлении уставилась на него. – Если ты хоть на мгновение подумал, что я…
– Ты меня не дослушала. – Пол по-прежнему казался абсолютно спокойным. Для этого есть очень веские причины.
– Назови хотя бы одну! – потребовала она, восстанавливая контроль если не над всеми, то хотя бы над некоторыми из своих чувств.
Серые глаза будто ощупали ее лицо, не пропустив ни единой детали, а затем опустились ниже, на верхнюю половину тела, не скрытую столешницей. И когда взгляд остановился на возвышениях грудей под свитером, его рот растянулся в улыбке.
– Полагаю, что это очевидно. Я по-прежнему хочу тебя, Робин. И никогда не переставал хотеть.
– Но я не хочу тебя!
Бессовестная ложь! Горячий ток крови по венам, гулкие удары сердца, отдающиеся в ушах, напряжение, сковавшее тело, были слишком явными признаками охватившего ее возбуждения. Она неловко поднялась, вцепившись в столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Я бы не вернулась к тебе, даже если бы мы остались последними людьми на Земле!
– Тебя бы заставила твоя гражданская совесть, – заметил Пол, удивленный ее горячностью. – Это был бы единственный способ восстановить популяцию.
– Я бы скорее ограбила банк спермы, чем позволила тебе приблизиться ко мне! – выпалила она, не заботясь о том, насколько смехотворно ее возражение.
– Я всегда знала, что ты самонадеян, но это именно тот случай, когда тебе не удастся настоять на своем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40