Боже, не допусти этого! Опять!
– Джун жива, – мягко сказал Томас, почувствовав, что творится в ее душе. – Поверь, твоя сестра жива. – Он махнул рукой в сторону машины. – Мы будем в больнице через пятнадцать минут.
Нечеловеческим усилием воли Мэри заставила себя сдвинуться с места. Страх парализовал ее. Джун – это все, что у нее осталось. Если сестра умрет…
Томас открыл машину, усадил девушку и застегнул ремень. Он больше не пытался утешать, и Мэри была ему благодарна. Сейчас она все равно ничему бы не поверила.
– Как это произошло? – спросила Мэри, когда машина уже мчалась по шоссе.
– Они ехали к тебе. Я слышал только это, – покачал головой Томас.
– Это твой брат во всем виноват! – крикнула Мэри. – Он вечно гоняет как сумасшедший!
– Давай не будем торопиться с обвинениями, – ровно ответил Томас, не отрывая глаз от шоссе.
Кто бы это говорил, мелькнула мысль, но, охваченная страхом, Мэри тут же забыла о своих переживаниях. Ничто на свете не имело значения, кроме Джун. Ничто.
Молодые люди нашли Джона в маленькой приемной, и Мэри пришлось сдержать себя, чтобы не впасть в истерику, не выцарапать ему глаза. Загорелое лицо Джона так побледнело от шока, что выглядело лимонно-желтым. Жесткий воротник и рука на перевязи свидетельствовали, что молодой муж уже побывал у врача.
– Это продолжается уже больше часа, – сказал Джон без всякого выражения. – Если она не… – не закончив фразы, он поднял безжизненное лицо и обвел взглядом присутствующих. – Я один во всем виноват. Я слишком быстро вел машину. Мы слетели с шоссе и перевернулись. Основной удар пришелся на Джун. Если моя жена умрет, я повешусь. Я не смогу без нее жить…
Слова, готовые сорваться с губ Мэри, так и не были произнесены. Вместо этого она сказала:
– Джун не умрет. Она молодая и сильная. Я уверена, она выкарабкается.
Томас рванулся к двери.
– Пойду узнаю, как дела!
Но в приемную вошла улыбающаяся медсестра.
– Все не так страшно, как показалось сначала. Несколько сломанных ребер, сильные ушибы, небольшие внутренние повреждения, но угрозы для жизни нет. Организм молодой, крепкий, и скоро все останется позади.
– Можно ее увидеть? – спросила Мэри, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
– Еще некоторое время миссис Тэчер будет без сознания, лучше отложить посещение до утра.
– Я остаюсь в любом случае, – твердо заявил Джон. – Буду рядом, когда Джун придет в себя.
Мэри уже хотела сказать, что тоже остается, но поймала взгляд Томаса, и слова замерли на устах. Виноват или нет, но именно Джон – первый человек, которого захочет видеть Джун, когда откроет глаза. А теперь сомневаться в его чувстве к жене не приходится.
– Обратно доберусь на такси, – сказала Мэри в лифте. – Ты можешь идти, куда собирался. Если, конечно, не слишком поздно.
– Обед в коммерческой палате, – сказал Томас таким тоном, что стало ясно: на палату ему наплевать. – Я довезу тебя.
Мэри машинально следила за цифрами, загоравшимися на табло. Во рту было сухо, горло болело.
– Спасибо, доеду сама.
Томас не ответил, но, когда они вышли на улицу, взял девушку за руку и повел к своей машине. Мэри не сопротивлялась – не было сил. С Джун все будет хорошо, остальное не имело значения.
Она не сказала ни слова, когда Томас, припарковав машину рядом с ее домом, проводил девушку до дверей и вошел следом.
– Я сварю кофе, – сказал он в холле. – Проходи и садись.
Мэри повиновалась: ноги больше не держали. Замедленный шок, вяло подумала она.
Томас принес кофе. Он успел снять смокинг и галстук, расстегнутый воротник белой рубашки открывал загорелую шею. Взяв чашку и ненароком коснувшись его пальцев, Мэри напряглась, чтобы не выдать своих чувств. Ничто не изменилось; и теперь этот мужчина будоражил ей душу.
– Пей, – велел Томас. – Горячий и сладкий кофе помогает при шоке, если нет ничего получше.
– Все в порядке, – без выражения сказала Мэри. – Мне ничего не нужно. – И глухо добавила: – Спасибо, что сам приехал сообщить. Я бы не пережила, узнай о случившемся по телефону.
– Это самое малое, что я мог сделать. Похоже, Джон за этот вечер повзрослел. Только жаль, что для этого должно было случиться несчастье.
– Твои родители уже знают?
– Я им позвонил, пока варил кофе. Слава Богу, все так кончилось, иначе они тоже не пережили бы этого.
– Как твоя мать приняла новость, что ребенка не будет? – Мэри полагала, что обязана спросить об этом.
– Сначала расстроилась. А потом ничего, привыкла.
Наступила долгая пауза. Мэри пристально разглядывала пустую кофейную чашку, желая, чтобы Том поскорее ушел, и одновременно страшась этого. Она не была готова остаться с ним наедине.
Тут Томас подошел вплотную, взял у нее из рук чашку, поставил на столик, потом поднял Мэри и прижал к груди. Она не стала притворяться, а просто ответила на поцелуй со всей накопившейся силой страсти. Достаточно того, что любимый рядом.
– Отец рассказал о вашем разговоре. Оказывается, ты узнала обо всем только за несколько дней до свадьбы, – сказал Томас официальным голосом, не выпуская ее из объятий. – Если это правда, почему ты не разуверила меня?
– Ты был так тверд, – вырвалось у Мэри. – Умолять тебя не хотела, раз уж ты решил, что я бессовестно лгала. Я же была просто убита, когда случайно узнала правду и не могла решить, как следует поступить.
– Ты могла сказать мне.
– И что тогда? Ты попытался бы отменить свадьбу?
– Было уже поздно.
– Значит, не имело смысла рассказывать, правда? – Дрожащей рукой Мэри пригладила непослушные пряди медных волос, умоляюще глядя на мужчину. – Я думала, лучше, если свадьба пройдет без осложнений. Особенно когда твоя мать уже столько сделала… И я просто не ожидала, что Джон проболтается еще до отъезда.
Томас слабо улыбнулся.
– Он сказал это мне назло, а я сделал чересчур поспешные выводы.
– Виноват и мой дурацкий язык, – признала Мэри. – Когда-нибудь я отучу его бежать впереди головы!
– Когда рак на горе свистнет… – Улыбка Томаса была нежной и доброй. Мужчина обнял ее и ласково провел по шее кончиками пальцев. – Если ты начнешь обдумывать свои поступки, это будешь уже не ты. Просто не следует подносить спичку к сухому хворосту.
Однако именно этим Том сейчас и занимался, разжигал внутри ее тела пламя, пульс участился… Когда Том снова поцеловал ее, все вокруг исчезло в подхватившем девушку вихре чувств.
Не отрываясь ото рта Мэри, мужчина поднял ее, сел на диван и посадил на колени. Свободной рукой нашел грудь и нежно, но властно сжал ее.
– Я люблю тебя, зеленоглазая, – тихо сказал он. – Больше, чем думал.
– Ты ничего не путаешь? – прошептала Мэри, еще боясь поверить.
Томас засмеялся и покачал головой.
– Ничего. Много лет я искал женщину, с которой мог бы прожить всю жизнь, и почти перестал надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Джун жива, – мягко сказал Томас, почувствовав, что творится в ее душе. – Поверь, твоя сестра жива. – Он махнул рукой в сторону машины. – Мы будем в больнице через пятнадцать минут.
Нечеловеческим усилием воли Мэри заставила себя сдвинуться с места. Страх парализовал ее. Джун – это все, что у нее осталось. Если сестра умрет…
Томас открыл машину, усадил девушку и застегнул ремень. Он больше не пытался утешать, и Мэри была ему благодарна. Сейчас она все равно ничему бы не поверила.
– Как это произошло? – спросила Мэри, когда машина уже мчалась по шоссе.
– Они ехали к тебе. Я слышал только это, – покачал головой Томас.
– Это твой брат во всем виноват! – крикнула Мэри. – Он вечно гоняет как сумасшедший!
– Давай не будем торопиться с обвинениями, – ровно ответил Томас, не отрывая глаз от шоссе.
Кто бы это говорил, мелькнула мысль, но, охваченная страхом, Мэри тут же забыла о своих переживаниях. Ничто на свете не имело значения, кроме Джун. Ничто.
Молодые люди нашли Джона в маленькой приемной, и Мэри пришлось сдержать себя, чтобы не впасть в истерику, не выцарапать ему глаза. Загорелое лицо Джона так побледнело от шока, что выглядело лимонно-желтым. Жесткий воротник и рука на перевязи свидетельствовали, что молодой муж уже побывал у врача.
– Это продолжается уже больше часа, – сказал Джон без всякого выражения. – Если она не… – не закончив фразы, он поднял безжизненное лицо и обвел взглядом присутствующих. – Я один во всем виноват. Я слишком быстро вел машину. Мы слетели с шоссе и перевернулись. Основной удар пришелся на Джун. Если моя жена умрет, я повешусь. Я не смогу без нее жить…
Слова, готовые сорваться с губ Мэри, так и не были произнесены. Вместо этого она сказала:
– Джун не умрет. Она молодая и сильная. Я уверена, она выкарабкается.
Томас рванулся к двери.
– Пойду узнаю, как дела!
Но в приемную вошла улыбающаяся медсестра.
– Все не так страшно, как показалось сначала. Несколько сломанных ребер, сильные ушибы, небольшие внутренние повреждения, но угрозы для жизни нет. Организм молодой, крепкий, и скоро все останется позади.
– Можно ее увидеть? – спросила Мэри, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
– Еще некоторое время миссис Тэчер будет без сознания, лучше отложить посещение до утра.
– Я остаюсь в любом случае, – твердо заявил Джон. – Буду рядом, когда Джун придет в себя.
Мэри уже хотела сказать, что тоже остается, но поймала взгляд Томаса, и слова замерли на устах. Виноват или нет, но именно Джон – первый человек, которого захочет видеть Джун, когда откроет глаза. А теперь сомневаться в его чувстве к жене не приходится.
– Обратно доберусь на такси, – сказала Мэри в лифте. – Ты можешь идти, куда собирался. Если, конечно, не слишком поздно.
– Обед в коммерческой палате, – сказал Томас таким тоном, что стало ясно: на палату ему наплевать. – Я довезу тебя.
Мэри машинально следила за цифрами, загоравшимися на табло. Во рту было сухо, горло болело.
– Спасибо, доеду сама.
Томас не ответил, но, когда они вышли на улицу, взял девушку за руку и повел к своей машине. Мэри не сопротивлялась – не было сил. С Джун все будет хорошо, остальное не имело значения.
Она не сказала ни слова, когда Томас, припарковав машину рядом с ее домом, проводил девушку до дверей и вошел следом.
– Я сварю кофе, – сказал он в холле. – Проходи и садись.
Мэри повиновалась: ноги больше не держали. Замедленный шок, вяло подумала она.
Томас принес кофе. Он успел снять смокинг и галстук, расстегнутый воротник белой рубашки открывал загорелую шею. Взяв чашку и ненароком коснувшись его пальцев, Мэри напряглась, чтобы не выдать своих чувств. Ничто не изменилось; и теперь этот мужчина будоражил ей душу.
– Пей, – велел Томас. – Горячий и сладкий кофе помогает при шоке, если нет ничего получше.
– Все в порядке, – без выражения сказала Мэри. – Мне ничего не нужно. – И глухо добавила: – Спасибо, что сам приехал сообщить. Я бы не пережила, узнай о случившемся по телефону.
– Это самое малое, что я мог сделать. Похоже, Джон за этот вечер повзрослел. Только жаль, что для этого должно было случиться несчастье.
– Твои родители уже знают?
– Я им позвонил, пока варил кофе. Слава Богу, все так кончилось, иначе они тоже не пережили бы этого.
– Как твоя мать приняла новость, что ребенка не будет? – Мэри полагала, что обязана спросить об этом.
– Сначала расстроилась. А потом ничего, привыкла.
Наступила долгая пауза. Мэри пристально разглядывала пустую кофейную чашку, желая, чтобы Том поскорее ушел, и одновременно страшась этого. Она не была готова остаться с ним наедине.
Тут Томас подошел вплотную, взял у нее из рук чашку, поставил на столик, потом поднял Мэри и прижал к груди. Она не стала притворяться, а просто ответила на поцелуй со всей накопившейся силой страсти. Достаточно того, что любимый рядом.
– Отец рассказал о вашем разговоре. Оказывается, ты узнала обо всем только за несколько дней до свадьбы, – сказал Томас официальным голосом, не выпуская ее из объятий. – Если это правда, почему ты не разуверила меня?
– Ты был так тверд, – вырвалось у Мэри. – Умолять тебя не хотела, раз уж ты решил, что я бессовестно лгала. Я же была просто убита, когда случайно узнала правду и не могла решить, как следует поступить.
– Ты могла сказать мне.
– И что тогда? Ты попытался бы отменить свадьбу?
– Было уже поздно.
– Значит, не имело смысла рассказывать, правда? – Дрожащей рукой Мэри пригладила непослушные пряди медных волос, умоляюще глядя на мужчину. – Я думала, лучше, если свадьба пройдет без осложнений. Особенно когда твоя мать уже столько сделала… И я просто не ожидала, что Джон проболтается еще до отъезда.
Томас слабо улыбнулся.
– Он сказал это мне назло, а я сделал чересчур поспешные выводы.
– Виноват и мой дурацкий язык, – признала Мэри. – Когда-нибудь я отучу его бежать впереди головы!
– Когда рак на горе свистнет… – Улыбка Томаса была нежной и доброй. Мужчина обнял ее и ласково провел по шее кончиками пальцев. – Если ты начнешь обдумывать свои поступки, это будешь уже не ты. Просто не следует подносить спичку к сухому хворосту.
Однако именно этим Том сейчас и занимался, разжигал внутри ее тела пламя, пульс участился… Когда Том снова поцеловал ее, все вокруг исчезло в подхватившем девушку вихре чувств.
Не отрываясь ото рта Мэри, мужчина поднял ее, сел на диван и посадил на колени. Свободной рукой нашел грудь и нежно, но властно сжал ее.
– Я люблю тебя, зеленоглазая, – тихо сказал он. – Больше, чем думал.
– Ты ничего не путаешь? – прошептала Мэри, еще боясь поверить.
Томас засмеялся и покачал головой.
– Ничего. Много лет я искал женщину, с которой мог бы прожить всю жизнь, и почти перестал надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38