– Что?
– Она надежнее вашей.
– Большое спасибо, с моей машиной все в порядке.
Митч промолчал. Он не позволит им ехать на ее драндулете. Страшное зрелище горящей машины стояло у него перед глазами.
После ужина Джинни выкупала Джоуи и рассказала ему о предстоящей операции. Врач дал им специальную книжечку, предназначенную для детей. Митч вошел в комнату, когда Джинни уже собиралась заботливо укрыть Джоуи и подоткнуть одеяло.
– Привет, мистер Холден, – окликнул его мальчик. – Вы пришли, чтобы тоже уложить меня спать?
Мальчик улыбнулся, с надеждой глядя на Митча.
– Я пришел поговорить с твоей мамой, когда она освободится, – проворчал тот.
– А-а-а, – разочарованно протянул ребенок.
– Но сейчас Митч здесь, и он поможет мне уложить тебя, так ведь?
Сердитый взгляд Джинни ясно говорил: «Помоги или убирайся!»
Митч приблизился к кровати.
– Спокойной ночи, – произнес он.
– Вы должны подоткнуть мне одеяло, – напомнил Джоуи.
Митч натянул одеяло и подоткнул его со всех сторон.
– Спи спокойно. – Он сделал шаг назад.
Джинни поцеловала сына и обняла его.
– Завтра ты расскажешь мистеру Парлансу о своей операции.
– И о том, что я получу мороженое, – добавил Джоуи.
– Ну конечно. Я люблю тебя, Джоуи.
– Спокойной ночи, мамочка! Спокойной ночи, мистер Холден.
– Называй меня «Митч», – сказал Митч.
Пусть будет так. Ребенку трудно произносить полное имя.
Они закрыли за собой дверь, и Джинни повернулась к Митчу.
– О чем вы хотели поговорить со мной? – спросила она.
Он стоял слишком близко, она почувствовала, как ее обволакивает его жар… Джинни отступила на безопасное расстояние, но Митч, казалось, не замечал ни ее волнения, ни безумных мыслей.
– Мне нужно обсудить с вами кое-что по работе. Давайте выйдем на веранду, вечер сегодня теплый.
Джинни кивнула. Сердце у нее дрогнуло – именно на веранде он был готов поцеловать ее.
Митч жестом указал на кресла-качалки, и она опустилась в одно из них. Холмы вдалеке постепенно исчезали во тьме наступающей ночи, из барака доносились голоса, иногда раздавались взрывы смеха.
Митч сел рядом.
– Завтра я уеду за стадом, и вернемся мы поздно. Если позвонит Стивенсон, соедините его с Хэнком в Далласе. Не думаю, что возникнут серьезные проблемы, но, если они появятся, звоните мне на мобильный.
– На остальные звонки я должна отвечать, что вы свяжетесь с ними в понедельник?
– Я возвращусь в конце дня и, если будет нужно, успею позвонить в Лос-Анджелес. Но занимайтесь всем сами, в конце дня включите автоответчик, он будет принимать сообщения в пятницу.
– Мне отвечать на звонки? Я не знаю, чем вы занимаетесь! Хорошо еще, что я больше не разъединяю поступающие вызовы!
– Вы схватываете все быстрее, чем обе ваши предшественницы из городского агентства.
У Джинни потеплело на сердце от этого робкого комплимента.
– Относительно пятницы… – начал Митч.
– Моя машина на ходу, – упрямо сказала Джинни.
– Но тете Эмилин будет удобнее в моей машине, – быстро нашелся он.
Его лицо терялось в сгущающейся темноте. Действительно, она забыла об Эмилин. Что за дурацкая гордость! Пожилая женщина едет с ними, чтобы помочь, так что надо взять его чертову машину и прекратить спорить.
– Я не подумала об этом, – пробормотала Джинни.
– Так подумайте.
– Я не привыкла к такой большой машине.
– Кто-нибудь из моих людей мог бы отвезти вас, но они все нужны мне для перегона скота. Когда вы думаете возвратиться?
– Не знаю. Наверное, когда Джоуи уснет. Может, Эмилин вообще не следует ехать с нами? Боюсь, это займет целый день. Я могу снять номер в ближайшей гостинице.
– Она хочет поехать, пусть едет. От ее разговоров у вас уши увянут, но зато на время вы забудете о своих волнениях. И она не устанет. Тетя быстро ставит меня на место.
– Это часто бывает? – Джинни попыталась представить, как хрупкая Эмилин внушает что-то Митчу, который покорно ей внимает. – Она много разговаривает с вами?
– Иногда.
– Она наверняка замечательно рассказывает о Дейзи.
– Мы никогда не говорим о ней, – с усилием произнес Митч.
– Но почему? Я бы хотела рассказывать о Джоуи, чтобы все помнили его, радовались, что он жил, вспоминали время, проведенное вместе с ним.
– Воспоминания причиняют сильную боль.
– Да. Я знаю, потому что с тех пор, как тетя Эдит умерла, я очень скучаю по ней. Но сейчас я уже могу смеяться, вспоминая времена, когда Джоуи был младенцем или когда мы с тетей жили вдвоем. Я делаю все, чтобы сохранить о ней светлую память. – Поддавшись порыву, Джинни взяла Митча за руку. – Расскажите мне что-нибудь о Дейзи.
Она почувствовала, как его пальцы с силой сжали ей руку. После долгого молчания он заговорил:
– Я помню, как впервые посадил ее на лошадь. Мы доехали до реки и повернули обратно. Она держала поводья и воображала, что управляет лошадью. Она смеялась и кричала и хлопала поводьями. Я чувствовал на лице мягкие детские волосы. Потом, когда Дейзи пошла в школу, их подрезали, но, когда ей было три года, волосы еще были длинные и пахли цветами. Она смеялась всю дорогу, радуясь, что скачет на большой лошади со своим отцом.
В каждом слове Митча звучала любовь, и на мгновение Джинни пожалела, что отцом Джоуи был не Митч.
– А какого цвета были у нее волосы? Она любила овощи? Какая была ее любимая песня? – расспрашивала Джинни.
Митч заговорил – сначала медленно, затем более оживленно. Он рассказывал о своей малышке два часа, иногда упоминая Марлис, и у Джинни сложился образ дружной, любящей семьи. Как скоро и трагически все закончилось!
Митч умолк, и она почувствовала, что он все еще держит ее за руку. Не решаясь нарушить удивительное настроение, Джинни не знала, как уйти. У нее было ощущение, что она получила ценный подарок, особенно дорогой, потому что его сделал Митч.
Он избавил ее от затруднения.
– Господи, как я устал! Мне надо идти спать, на рассвете мы отправляемся, – глухо проговорил он.
– Спасибо, что рассказали мне о Дейзи, – тихо отозвалась Джинни, вставая одновременно с ним.
Митч выпустил ее руку и обнял за плечи.
– Вы опасная женщина, Джинни Морган! Я не рассказывал о Дейзи с тех пор, как она умерла, и почти забыл все, что было мне так дорого. Вы сделали мне чудесный подарок. Вы вернули мне дочь. Спасибо!
Он притянул ее к себе и поцеловал.
Джинни не ожидала этого, вспыхнувшие ощущения захватили ее врасплох. Губы у него были теплыми и манящими. Она никогда не испытывала такого возбуждения. У нее подгибались колени, и она надеялась, что не растает, превратившись в лужицу у его ног. Обняв Митча за шею, она вернула ему поцелуй, вложив в него всю свою страсть. Она вдруг почувствовала себя живой, и, когда Митч медленно оторвался от нее, она расстроилась. Неужели это конец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30