На вашем черепе хорошее тому доказательство.
– Что делать! Обретение опыта, как и сама жизнь, имеет и светлые и теневые стороны, – философски проговорил Бежан. – А кстати, о жизни… Скажите, как здоровье Анны Кок?
В глазах Валяшека что-то дрогнуло.
– У бедняжки мигрень, – последовал мгновенный ответ.
Бежан решил идти ва-банк.
– В последнее время милиция стала проявлять повышенный интерес к теплоходу и команде. Шеф направил меня в этот рейс проверить, не угрожает ли вам провал. Видите, как все просто объясняется! – усмехнулся Бежан.
– Ничего себе просто! Черт побери! Почему ж вы не объявились раньше? Еще чуточку, и мой помощник отправил бы вас в лучший мир. Мы решили: шпик.
– Я должен был проверить вас за работой. Пришлось идти на риск. Зато теперь я уверен, что все в порядке и работаете вы чисто, – говорил Бежан чуть покровительственным тоном. – Так я доложу шефу.
– А почему вы отправились в это путешествие вместе с Ковальчик? Она с нами связана?
Бежан пожал плечами.
– Мне поручено наблюдать и за ней. Возможно, она что-то знает о своем дяде.
– Как же вы на нее вышли?
– Мы можем выйти на любого, кто нас интересует, – многозначительно усмехнулся Бежан. – И вы это знаете.
– Что вы думаете о девчонке? Вы были с ней в городе. Есть ли у нее здесь знакомые?
Бежан решил подыграть версии Янки.
– Мы прошлись с ней по магазинам. Я ждал В Кафе, пока она делает покупки. Купила она немного, в руках у нее был всего лишь небольшой сверток. Похоже, денег у нее мало.
Валяшек заметно повеселел.
– Ваше здоровье, – поднял он бокал. Они выпили.
«Он уверен, что я не видел содержимое свертка. Мне он пока не доверяет. Или хочет просто при случае подзаработать?» – размышлял Бежан.
– Вам неизвестно случайно, почему именно сейчас опять поднялся шум по делу Ковальчика? Кто его поднял? Не эта ли племянница? – спросил Валяшек.
– Нам все известно. Но зачем вам эти подробности? Опасности провала нет. Это главное. А все остальное – дело шефа, и вас пусть оно не тревожит. Он не любит, когда хотят знать слишком много.
– Вы правы. Я, так сказать, в порядке беспокойства за людей и канал… – Валяшек взглянул на часы. – Мне пора. Я обещал капитану дать ему таблетки…
– Пожалуйста, пожалуйста! У нас будет еще время поговорить. – Бежан покровительственно пожал доктору руку.
Глава XXIX
– Когда вы наконец управитесь с этой шифрограммой с «Анны»? – торопил шифровальщиков Погора. – Полковник уже несколько раз напоминал, нервничает.
– Спокойно, дружище. Это тебе не блины печь. Не можем пока найти ключ.
Зентара действительно нервничал. Его одолевала тревога за Бежана. А шифровальщики, как назло, копаются… Он снял было трубку сам, но в это время в дверях появился начальник шифровального отделения с дешифрованным текстом радиограммы. Зентара буквально вырвал ее у него из рук и пробежал глазами: «Груз в пути. На корабле находится племянница Ковальчика. Она осведомлена. Как с ней поступить? Правомочен ли решить этот вопрос сопровождающий ее представитель шефа? Подпись: Валяшек». Радиограмма была адресована инспектору таможенного управления Роману Порембскому.
Зентара положил бланк на стол. Вызвал Погору.
– Немедленно установи, кто такой Валяшек. Гданьск пусть вручит эту радиограмму адресату. По обычным каналам. Немедленно организуйте наблюдение за Порембским и всеми, с кем он будет встречаться после получения этой радиограммы. О каждом их шаге докладывать мне немедленно. Распорядись также от моего имени задерживать и вручать нам все передаваемые на теплоход радиограммы.
Зентара сел за стол и снова взял в руки принесенный ему текст. «Контрабандисты или шпионы? – размышлял он. – Валяшека раскрыл, как видно, Бежан, А Порембский? Бежан высказывал предположение, что служащие таможни, связанные с контрабандистами, могут использоваться иностранной разведкой лишь как слепое орудие. Я не согласился тогда с этой версией. И как видно, оказался прав. Радиограмма это подтверждает. Теперь самое важное – установить, с кем свяжется Порембский после получения радиограммы». Зентара снова вызвал Погору.
– Валяшек – это судовой врач на «Анне», – доложил тот, едва войдя в кабинет. – Радиограмма Порембскому будет вручена около семнадцати часов. Все остальные ваши распоряжения в Гданьск переданы.
– Хорошо. Еще раз напомнил Вальчаку, чтобы звонил мне в любое время дня и ночи. Я должен знать о каждом шаге Порембского.
Зентара отпустил Погору и вышел в приемную.
– Бася, – обратился он к секретарше, – закажи разговор через гданьскую радиостанцию с Бежаном. Но не отсюда, а из дома. На вечер. Справишься у него о здоровье. Посоветуешь не злоупотреблять лекарствами. Дома – скажи – все в порядке. От себя задай любые вопросы о погоде, настроении, впечатлениях, о сестре… Смотри не перепутай. Речь идет о безопасности Ежи. Его надо предупредить. Поняла? Но беседа должна внешне носить чисто семейный характер.
Зентара знал педантичную пунктуальность Баси и, несколько успокоенный, вернулся к себе в кабинет. В шесть вечера раздался телефонный звонок. Вальчак доложил, что Порембский связался по телефону со служащим гданьского отделения турагентства «Орбис» Зигмундом Шурготом. Они договорились встретиться в кафе. Несколько минут назад оба отправились на эту встречу. Наблюдение за ними ведется.
– Срочно соберите всю возможную информацию об этом Шурготе, – распорядился Зентара.
– Слушаюсь!
«Содержание их беседы, – размышлял Зентара, – наверняка окажется чрезвычайно важным». Но на этот раз он ошибся. Когда Вальчак вторично позвонил и доложил о содержании подслушанного разговора, оказалось, что в нем не было ничего примечательного. Обычная застольная беседа: о погоде, о какой-то необычной партии преферанса, о домашних заботах Словом, никакой связи с интересующим Зентару делом.
– А наблюдатель ничего особого не заметил? – на всякий случай спросил все-таки Зентара.
Оказалось, что заметил. Наблюдаемые пили кофе. Порембский, как бы между делом, вертел в пальцах вчетверо сложенную бумажку. Потом он положил ее на край стола, а минуту спустя стал вертеть в руках бумажную салфетку. Сложенный листок лежал на столе. Но тут вдруг чья-то фигура заслонила на мгновение столик наблюдаемых. И тогда бумажка исчезла.
Не подлежало сомнению: Порембский передал радиограмму Шурготу. «Значит, сам Порембский лишь промежуточное звено. А что же Шургот? Шеф? Тогда ответ на радиограмму он будет давать сам».
– Не спускайте с него глаз, – приказал Зентара Вальчаку. – Если наблюдение даст что-нибудь новое, звоните мне домой, невзирая на время.
Дома после ужина он ни на шаг не отходил от телефона, но аппарат молчал как заколдованный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Что делать! Обретение опыта, как и сама жизнь, имеет и светлые и теневые стороны, – философски проговорил Бежан. – А кстати, о жизни… Скажите, как здоровье Анны Кок?
В глазах Валяшека что-то дрогнуло.
– У бедняжки мигрень, – последовал мгновенный ответ.
Бежан решил идти ва-банк.
– В последнее время милиция стала проявлять повышенный интерес к теплоходу и команде. Шеф направил меня в этот рейс проверить, не угрожает ли вам провал. Видите, как все просто объясняется! – усмехнулся Бежан.
– Ничего себе просто! Черт побери! Почему ж вы не объявились раньше? Еще чуточку, и мой помощник отправил бы вас в лучший мир. Мы решили: шпик.
– Я должен был проверить вас за работой. Пришлось идти на риск. Зато теперь я уверен, что все в порядке и работаете вы чисто, – говорил Бежан чуть покровительственным тоном. – Так я доложу шефу.
– А почему вы отправились в это путешествие вместе с Ковальчик? Она с нами связана?
Бежан пожал плечами.
– Мне поручено наблюдать и за ней. Возможно, она что-то знает о своем дяде.
– Как же вы на нее вышли?
– Мы можем выйти на любого, кто нас интересует, – многозначительно усмехнулся Бежан. – И вы это знаете.
– Что вы думаете о девчонке? Вы были с ней в городе. Есть ли у нее здесь знакомые?
Бежан решил подыграть версии Янки.
– Мы прошлись с ней по магазинам. Я ждал В Кафе, пока она делает покупки. Купила она немного, в руках у нее был всего лишь небольшой сверток. Похоже, денег у нее мало.
Валяшек заметно повеселел.
– Ваше здоровье, – поднял он бокал. Они выпили.
«Он уверен, что я не видел содержимое свертка. Мне он пока не доверяет. Или хочет просто при случае подзаработать?» – размышлял Бежан.
– Вам неизвестно случайно, почему именно сейчас опять поднялся шум по делу Ковальчика? Кто его поднял? Не эта ли племянница? – спросил Валяшек.
– Нам все известно. Но зачем вам эти подробности? Опасности провала нет. Это главное. А все остальное – дело шефа, и вас пусть оно не тревожит. Он не любит, когда хотят знать слишком много.
– Вы правы. Я, так сказать, в порядке беспокойства за людей и канал… – Валяшек взглянул на часы. – Мне пора. Я обещал капитану дать ему таблетки…
– Пожалуйста, пожалуйста! У нас будет еще время поговорить. – Бежан покровительственно пожал доктору руку.
Глава XXIX
– Когда вы наконец управитесь с этой шифрограммой с «Анны»? – торопил шифровальщиков Погора. – Полковник уже несколько раз напоминал, нервничает.
– Спокойно, дружище. Это тебе не блины печь. Не можем пока найти ключ.
Зентара действительно нервничал. Его одолевала тревога за Бежана. А шифровальщики, как назло, копаются… Он снял было трубку сам, но в это время в дверях появился начальник шифровального отделения с дешифрованным текстом радиограммы. Зентара буквально вырвал ее у него из рук и пробежал глазами: «Груз в пути. На корабле находится племянница Ковальчика. Она осведомлена. Как с ней поступить? Правомочен ли решить этот вопрос сопровождающий ее представитель шефа? Подпись: Валяшек». Радиограмма была адресована инспектору таможенного управления Роману Порембскому.
Зентара положил бланк на стол. Вызвал Погору.
– Немедленно установи, кто такой Валяшек. Гданьск пусть вручит эту радиограмму адресату. По обычным каналам. Немедленно организуйте наблюдение за Порембским и всеми, с кем он будет встречаться после получения этой радиограммы. О каждом их шаге докладывать мне немедленно. Распорядись также от моего имени задерживать и вручать нам все передаваемые на теплоход радиограммы.
Зентара сел за стол и снова взял в руки принесенный ему текст. «Контрабандисты или шпионы? – размышлял он. – Валяшека раскрыл, как видно, Бежан, А Порембский? Бежан высказывал предположение, что служащие таможни, связанные с контрабандистами, могут использоваться иностранной разведкой лишь как слепое орудие. Я не согласился тогда с этой версией. И как видно, оказался прав. Радиограмма это подтверждает. Теперь самое важное – установить, с кем свяжется Порембский после получения радиограммы». Зентара снова вызвал Погору.
– Валяшек – это судовой врач на «Анне», – доложил тот, едва войдя в кабинет. – Радиограмма Порембскому будет вручена около семнадцати часов. Все остальные ваши распоряжения в Гданьск переданы.
– Хорошо. Еще раз напомнил Вальчаку, чтобы звонил мне в любое время дня и ночи. Я должен знать о каждом шаге Порембского.
Зентара отпустил Погору и вышел в приемную.
– Бася, – обратился он к секретарше, – закажи разговор через гданьскую радиостанцию с Бежаном. Но не отсюда, а из дома. На вечер. Справишься у него о здоровье. Посоветуешь не злоупотреблять лекарствами. Дома – скажи – все в порядке. От себя задай любые вопросы о погоде, настроении, впечатлениях, о сестре… Смотри не перепутай. Речь идет о безопасности Ежи. Его надо предупредить. Поняла? Но беседа должна внешне носить чисто семейный характер.
Зентара знал педантичную пунктуальность Баси и, несколько успокоенный, вернулся к себе в кабинет. В шесть вечера раздался телефонный звонок. Вальчак доложил, что Порембский связался по телефону со служащим гданьского отделения турагентства «Орбис» Зигмундом Шурготом. Они договорились встретиться в кафе. Несколько минут назад оба отправились на эту встречу. Наблюдение за ними ведется.
– Срочно соберите всю возможную информацию об этом Шурготе, – распорядился Зентара.
– Слушаюсь!
«Содержание их беседы, – размышлял Зентара, – наверняка окажется чрезвычайно важным». Но на этот раз он ошибся. Когда Вальчак вторично позвонил и доложил о содержании подслушанного разговора, оказалось, что в нем не было ничего примечательного. Обычная застольная беседа: о погоде, о какой-то необычной партии преферанса, о домашних заботах Словом, никакой связи с интересующим Зентару делом.
– А наблюдатель ничего особого не заметил? – на всякий случай спросил все-таки Зентара.
Оказалось, что заметил. Наблюдаемые пили кофе. Порембский, как бы между делом, вертел в пальцах вчетверо сложенную бумажку. Потом он положил ее на край стола, а минуту спустя стал вертеть в руках бумажную салфетку. Сложенный листок лежал на столе. Но тут вдруг чья-то фигура заслонила на мгновение столик наблюдаемых. И тогда бумажка исчезла.
Не подлежало сомнению: Порембский передал радиограмму Шурготу. «Значит, сам Порембский лишь промежуточное звено. А что же Шургот? Шеф? Тогда ответ на радиограмму он будет давать сам».
– Не спускайте с него глаз, – приказал Зентара Вальчаку. – Если наблюдение даст что-нибудь новое, звоните мне домой, невзирая на время.
Дома после ужина он ни на шаг не отходил от телефона, но аппарат молчал как заколдованный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42