.. Наш бессмертный, славный Артемий Петрович! И его имя будут с почтением повторять из рода в род отдалённые потомки.
Волынский, прежде всего, был характера общительного, человек слова, не способный закрываться внутри себя. У таких людей всегда конфиденты из людей домашних, которым они передают всё насевшее внутри, все свои надежды, радости и мечты. И у Артемия Петровича был такой конфидент – Кубанец.
И долго ещё кабинет-министр и Кубанец говорили между собой. В их отуманенные будущим величием головы ни разу не прокралось сомнение, ни разу не навернулся вопрос о собственной силе и силе тех, с которыми предстояло бороться. А между тем люди практические не дремали, не убаюкивали себя мечтами, а рылись и прочно укрепляли под собою почву.
Утром этого же дня оба Андрея Ивановича, Ушаков и Остерман, во всей подробности знали, что за собрание было у кабинет-министра, кто именно был и о чём шли речи.
IX
– Ваше высочество… ваше высочество… полноте… милая Анна… перестань… ваше высочество, не плачьте… – уговаривала фрейлина Юлиана Менгден неутешно плакавшую Анну Леопольдовну.
Принцесса рыдала с той едкостью, в которой выливаются вместе оскорблённая гордость и обманувшаяся любовь. Любимая фрейлина, от которой принцесса не имела ни одной тайной мысли, старалась утешить её, целуя щёки, шею, руки, обнимая и смешивая свои слёзы с её слезами.
– Ах, Юля, Юля… Ты всё знаешь… Знаешь, каково мне… Что за жизнь! Полюбила было я всей душою, услали его… – проговорила принцесса, несколько успокаиваясь.
– Жизнь моя! Аннушка-голубушка! Успокойся… Ну, отказала, вот и всё тут… Государыня любит тебя…
– Любит? иной раз и мне кажется, что любит, а иной раз такою суровою посмотрит! Теперь, ты подумай только, отказать в руке любимому сынку герцога, Петруше… да за это и в Сибири места не найду… А выйти за него? Нет… уж лучше утоплюсь… Лучше голодной смертью умру.
И Анна Леопольдовна снова зарыдала.
– Дорогая моя, милая принцесса, мне кажется, ты боишься по-пустому. В душе государыня не желает твоего брака с Петром, а согласилась только на просьбу герцога. Она ведь христианка… Да и что сказали бы за границею! Какой муж, пятнадцатилетний мальчик! Стыд только… Разве государыня не видит сама…
– Видит, Юля, всё видит, да ничего не сможет сделать против воли герцога.
– А знаешь что, Аннушка, – и фрейлина заговорила, понизив голос и посмотрев прежде за дверью, не подслушивает ли кто. – Замечаю я, что государыня в последнее время как будто не так уже благоволит к герцогу, как прежде… Да и не я одна, а вот и Варвара Дмитриевна тоже замечает. Поднимается Артемий Петрович. Государыня выслушивает его доклады благосклонно, и говорят…
– Мало ли что говорят, Юля, пустяки. Не чаю такого счастья. Артемий Петрович красно говорит, да не умеет приноравливаться. Тётушку я знаю, даром, что меня считают какой-то несмысленною, а я всё вижу и за всеми наблюдаю. Одно время думала, что Корф осилит, так и то не смог.
Анна Леопольдовна начала, видимо, успокаиваться. Рыдания стихли, слёзы реже набегали на глаза, и принцесса, сквозь слёзы, стала улыбаться на горячие ласки своей любимицы и на комические передразнивания смешной физиономии свахи Чернышёвой, когда та услыхала от Анны Леопольдовны неожиданный отказ от такой завидной партии с сыном самого герцога. Девушки принялись за обычную болтовню, в которой не раз упоминалось имя красивого саксонского посланника, как вдруг дверь отворилась и вошла любимая горничная императрицы, Авдотья Семёнова, с приказанием к Анне Леопольдовне: немедленно явиться к государыне.
Принцесса встревожилась неожиданным призывом в такое необычное время. Зачем? Верно, уже успел нажаловаться герцог? Иль не новая ли сплетня от шпионов?
В последнее время герцога Бирона видели особенно озабоченным. Влияние и власть у императрицы обеспечились временем, и обеспечились до такой степени, что он позволял себе даже относиться к своей благодетельнице иногда с видимым пренебрежением, но долго ли проживёт императрица? Года не великие, но припадки болезни стали появляться настойчивее, лица медиков день ото дня становились серьёзнее, а что будет с ним в случае её смерти? При всей своей хвастливой самонадеянности и презрении к русским он не чувствовал под собой твёрдой почвы. На кого ему опереться? Русской партии, хотя её в действительности и не было, он за собой иметь не мог. Думал было на Волынского, рассчитывал на его благодарность, но, как видно ошибся. На партию немцев тоже надеяться трудно. Видные вожаки этой партии, Остерман и Миних, заботятся только для себя и работать для него не станут. К счастью, положение русского царствующего дома благоприятно. Из мужских представителей был один «чёртушка», но его претензии не могли иметь и тени надежды, так как голштинский двор сумел внушить императрице какое-то отвращение. Из женских же представительниц, имевших некоторые шансы на успех, состояли налицо две: Анна Леопольдовна, дочь любимой родной сестры Анны Ивановны, воспитанная ею самою, и цесаревна Елизавета Петровна, дочь Петра, дяди императрицы, но не любимая ею.
Вопрос, за кого выйдут замуж принцессы, стал занимать герцога неотвязно. Нельзя ли ему, Бирону, владетельному герцогу Курляндии, породниться и встать, сколько возможно, поближе к престолу? Выгоднее искать в Анне Леопольдовне, любимой государынею и настолько запуганной, что нельзя предполагать малейшего сопротивления с её стороны. Но каким образом породниться? Жениться самому было бы всего удобнее, но, как человеку женатому – невозможно. Конечно, бывали примеры нередких разводов из политических расчётов, но это, при существующих отношениях, при направлении и образе мыслей Анны Ивановны – дело немыслимое. Оставалось одно: женить старшего сына Петра, и за эту меру герцог схватился с энергией. Что за важность, если мужу 15 лет, а жене 22 года! Бывали примеры и не такие в истории, да если бы и не бывали, так всё-таки выгоды его великогерцогской светлости не могут же стесняться какими-нибудь историческими примерами…
Решив таким образом судьбу сына с Анною Леопольдовною и получив согласие государыни, герцог отправил сделать предложение принцессе сваху Екатерину Андреевну, дочку знаменитого Андрея Ивановича Ушакова и супругу камергера Петра Григорьевича Чернышёва, обдумывая заранее, какими торжествами было бы приличнее обставить государственное событие. Каково же было его удивление, когда Чернышёва воротилась с положительным отказом ему, герцогу!!
Его светлость вскипел справедливым гневом и поспешил тотчас же пожаловаться императрице за такое неслыханное оскорбление. Последствием жалобы и был призыв Анны Леопольдовны к государыне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
Волынский, прежде всего, был характера общительного, человек слова, не способный закрываться внутри себя. У таких людей всегда конфиденты из людей домашних, которым они передают всё насевшее внутри, все свои надежды, радости и мечты. И у Артемия Петровича был такой конфидент – Кубанец.
И долго ещё кабинет-министр и Кубанец говорили между собой. В их отуманенные будущим величием головы ни разу не прокралось сомнение, ни разу не навернулся вопрос о собственной силе и силе тех, с которыми предстояло бороться. А между тем люди практические не дремали, не убаюкивали себя мечтами, а рылись и прочно укрепляли под собою почву.
Утром этого же дня оба Андрея Ивановича, Ушаков и Остерман, во всей подробности знали, что за собрание было у кабинет-министра, кто именно был и о чём шли речи.
IX
– Ваше высочество… ваше высочество… полноте… милая Анна… перестань… ваше высочество, не плачьте… – уговаривала фрейлина Юлиана Менгден неутешно плакавшую Анну Леопольдовну.
Принцесса рыдала с той едкостью, в которой выливаются вместе оскорблённая гордость и обманувшаяся любовь. Любимая фрейлина, от которой принцесса не имела ни одной тайной мысли, старалась утешить её, целуя щёки, шею, руки, обнимая и смешивая свои слёзы с её слезами.
– Ах, Юля, Юля… Ты всё знаешь… Знаешь, каково мне… Что за жизнь! Полюбила было я всей душою, услали его… – проговорила принцесса, несколько успокаиваясь.
– Жизнь моя! Аннушка-голубушка! Успокойся… Ну, отказала, вот и всё тут… Государыня любит тебя…
– Любит? иной раз и мне кажется, что любит, а иной раз такою суровою посмотрит! Теперь, ты подумай только, отказать в руке любимому сынку герцога, Петруше… да за это и в Сибири места не найду… А выйти за него? Нет… уж лучше утоплюсь… Лучше голодной смертью умру.
И Анна Леопольдовна снова зарыдала.
– Дорогая моя, милая принцесса, мне кажется, ты боишься по-пустому. В душе государыня не желает твоего брака с Петром, а согласилась только на просьбу герцога. Она ведь христианка… Да и что сказали бы за границею! Какой муж, пятнадцатилетний мальчик! Стыд только… Разве государыня не видит сама…
– Видит, Юля, всё видит, да ничего не сможет сделать против воли герцога.
– А знаешь что, Аннушка, – и фрейлина заговорила, понизив голос и посмотрев прежде за дверью, не подслушивает ли кто. – Замечаю я, что государыня в последнее время как будто не так уже благоволит к герцогу, как прежде… Да и не я одна, а вот и Варвара Дмитриевна тоже замечает. Поднимается Артемий Петрович. Государыня выслушивает его доклады благосклонно, и говорят…
– Мало ли что говорят, Юля, пустяки. Не чаю такого счастья. Артемий Петрович красно говорит, да не умеет приноравливаться. Тётушку я знаю, даром, что меня считают какой-то несмысленною, а я всё вижу и за всеми наблюдаю. Одно время думала, что Корф осилит, так и то не смог.
Анна Леопольдовна начала, видимо, успокаиваться. Рыдания стихли, слёзы реже набегали на глаза, и принцесса, сквозь слёзы, стала улыбаться на горячие ласки своей любимицы и на комические передразнивания смешной физиономии свахи Чернышёвой, когда та услыхала от Анны Леопольдовны неожиданный отказ от такой завидной партии с сыном самого герцога. Девушки принялись за обычную болтовню, в которой не раз упоминалось имя красивого саксонского посланника, как вдруг дверь отворилась и вошла любимая горничная императрицы, Авдотья Семёнова, с приказанием к Анне Леопольдовне: немедленно явиться к государыне.
Принцесса встревожилась неожиданным призывом в такое необычное время. Зачем? Верно, уже успел нажаловаться герцог? Иль не новая ли сплетня от шпионов?
В последнее время герцога Бирона видели особенно озабоченным. Влияние и власть у императрицы обеспечились временем, и обеспечились до такой степени, что он позволял себе даже относиться к своей благодетельнице иногда с видимым пренебрежением, но долго ли проживёт императрица? Года не великие, но припадки болезни стали появляться настойчивее, лица медиков день ото дня становились серьёзнее, а что будет с ним в случае её смерти? При всей своей хвастливой самонадеянности и презрении к русским он не чувствовал под собой твёрдой почвы. На кого ему опереться? Русской партии, хотя её в действительности и не было, он за собой иметь не мог. Думал было на Волынского, рассчитывал на его благодарность, но, как видно ошибся. На партию немцев тоже надеяться трудно. Видные вожаки этой партии, Остерман и Миних, заботятся только для себя и работать для него не станут. К счастью, положение русского царствующего дома благоприятно. Из мужских представителей был один «чёртушка», но его претензии не могли иметь и тени надежды, так как голштинский двор сумел внушить императрице какое-то отвращение. Из женских же представительниц, имевших некоторые шансы на успех, состояли налицо две: Анна Леопольдовна, дочь любимой родной сестры Анны Ивановны, воспитанная ею самою, и цесаревна Елизавета Петровна, дочь Петра, дяди императрицы, но не любимая ею.
Вопрос, за кого выйдут замуж принцессы, стал занимать герцога неотвязно. Нельзя ли ему, Бирону, владетельному герцогу Курляндии, породниться и встать, сколько возможно, поближе к престолу? Выгоднее искать в Анне Леопольдовне, любимой государынею и настолько запуганной, что нельзя предполагать малейшего сопротивления с её стороны. Но каким образом породниться? Жениться самому было бы всего удобнее, но, как человеку женатому – невозможно. Конечно, бывали примеры нередких разводов из политических расчётов, но это, при существующих отношениях, при направлении и образе мыслей Анны Ивановны – дело немыслимое. Оставалось одно: женить старшего сына Петра, и за эту меру герцог схватился с энергией. Что за важность, если мужу 15 лет, а жене 22 года! Бывали примеры и не такие в истории, да если бы и не бывали, так всё-таки выгоды его великогерцогской светлости не могут же стесняться какими-нибудь историческими примерами…
Решив таким образом судьбу сына с Анною Леопольдовною и получив согласие государыни, герцог отправил сделать предложение принцессе сваху Екатерину Андреевну, дочку знаменитого Андрея Ивановича Ушакова и супругу камергера Петра Григорьевича Чернышёва, обдумывая заранее, какими торжествами было бы приличнее обставить государственное событие. Каково же было его удивление, когда Чернышёва воротилась с положительным отказом ему, герцогу!!
Его светлость вскипел справедливым гневом и поспешил тотчас же пожаловаться императрице за такое неслыханное оскорбление. Последствием жалобы и был призыв Анны Леопольдовны к государыне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228