Древние образцы вполне могли быть вымыты потоками вод из древних отложений где-нибудь в другом мес­те и занесены в основание barranca».
Примечательно, что те же самые мирамарские формации по разному поводу подробно описывались другими про­фессиональными геологами и палеонтологами, и никто не смо­трел на них с позиций Ромеро. То, что толкование, которое Ромеро дает стратиграфии в районе Мирамара, неверно, подтверждается исследованиями ученых. Они определяют фор­мацию в основании скалы как Чападмалаланскую, относя ее к эпохе позднего плиоцена (2 – 3 миллиона лет).
Антонио Ромеро утверждал, что в barranca имело место значительное смещение горизонтов, поэтому орудия и кости животных с верхних горизонтов могли смешаться с орудиями и костями в нижних. Но единственным фактом, который он смог привести в поддержку своего утверждения, были две не­значительные подвижки геологических слоев.
На некотором расстоянии слева оттого места, где комис­сия геологов извлекла каменный шар из чападмалаланского уровня barranca , часть каменного слоя формации несколько отклоняется от горизонтали. Это смещение находится побли­зости от большого оврага, прерывающего barranca . Можно бы­ло бы ожидать, что здесь barranca должна уходить вниз. Но в том месте, откуда был извлечен каменный шар, горизонталь­ная стратиграфия остается неизменной. На другом участке barranca небольшая часть камней отклоняется от горизонтали всего на шестнадцать градусов.
На основании этих двух относительно несущественных наблюдений Ромеро заявил, что все присутствующие в barranca слои подверглись значительным подвижкам. И именно это, по его утверждению, должно было привести к интрузии каменных орудий из относительно недавних индейских посе­лений, которые могли располагаться на утесе, в более глубо­кие и древние горизонты. Но из фотографий и наблюдений многих других геологов, в том числе и Уиллиса, явствует, что в местах находок в Мирамаре обычная последовательность го­ризонтов не нарушена.
В издании 1957 года «Fossil Men» Марселён Буль подчеркивал, что уже после того, как Карлос Амегино откопал бе­дренную кость токсодонта, в чападмалаланском горизонте Мирамара он обнаружил хорошо сохранившийся сегмент по­звоночника этого же древнего млекопитающего с засевшими в нем двумя каменными наконечниками. Буль утверждал: «Эти открытия оспаривались. Уважаемые ученые утверждали, что данные ископаемые свидетельства могли попасть в этот гео­логический слой из верхних горизонтов, где когда-то находи­лось paradero , или индейское поселение. А в нижних горизон­тах они могли очутиться в результате подвижек и смещений земной коры». И здесь в качестве единственного обоснования своего утверждения Буль приводит ссылку на доклад Ромеро 1918 года! Он даже не удосужился поинтересоваться мнением комиссии из четырех высококвалифицированных геологов, которые пришли к заключению, прямо противоположному выводу Ромеро. Что ж, возможно, Буль расценил мнение авторитетной комиссии как не заслуживающее доверия. Более тщательно изучив геологические выводы Ромеро, особенно в свете высказываний Бэйли Уиллиса и других современных геологов, мы оказались в некотором затруднении, можно ли доверять мнению Ромеро.
Буль продолжает: «В подтверждение этого вывода мож­но привести то, что обнаруженные в Мирамаре аппретирован­ные и отшлифованные камни, bolass и bolasderas , идентичны тем, которые индейцы обычно используют в качестве мета­тельных орудий». Буль заявил, что «блестящий этнограф» Эрик Боман (Eric Вотап) документально подтвердил эти фак­ты.
Но могли ли люди, постоянно обитая на территории современной Аргентины с третичных времен, оставить неиз­менной технологию изготовления орудий? А почему бы и нет? Особенно если, как это подтвердила комиссия геологов, ору­дия были обнаружены в плиоценовых горизонтах insitu . To обстоятельство, что найденные инструменты идентичны тем, которые использовались более поздними обитателями тех мест, никоим образом не препятствует признанию их принадлежности к третичной эпохе. Современные племена в различ­ных частях света и сегодня делают каменные инструменты, которые трудно отличить от тех, которые производились два миллиона лет назад. Более того, в 1921 году в Чападмалалане (Мирамар) была обнаружена полностью сохранившаяся иско­паемая челюсть человека (см. главу 7).
Высказывания Буля по поводу находок в Мирамаре представляют собой классический случай, когда предрассу­док и предвзятое мнение выдаются за научную объектив­ность. В книге Буля все фактические данные по следам чело­века в третичных формациях лишены научного обоснования, а важнейшие наблюдения компетентных ученых, позиция ко­торых по этому вопросу не соответствует общепринятой точ­ке зрения, просто игнорируются. Например, Буль ничего не говорит о вышеупомянутом открытии человеческой челюсти в Чападмалалане (Мирамар). Таким образом, нам следует быть чрезвычайно осторожными с теми утверждениями, которые можно встретить в учебниках, и ни в коем случае не относить­ся к ним как к истине в последней инстанции в палеонтологии.
Ученые, несогласные с вызывающими полемику свидетельствами, обычно исповедуют тот же подход, что и Буль. Одни упоминают о необычности открытия, тогда как другие утверждают, что проблема какое-то время была предметом научной полемики, а потом называют имя какого-либо учено­го (как Ромеро), который якобы сумел разрешить ее раз и на­всегда. Но стоит только найти время и внимательно почитать доклад (например доклад того же Ромеро), который, по обще­му мнению, окончательно разрешает вопрос, как окажется, что представленные в нем аргументы не выдерживают никакой критики.
Доклад Буля имеет те же слабые места, что и доклад Ро­меро. Как уже говорилось выше, Буль называет Бомана блес­тящим этнографом. Но при изучении доклада Бомана стано­вится ясно, почему он так понравился Булю: нападая на теоретические умозаключения Флорентино Амегино и откры­тия Карлоса Амегино в Мирамаре, Боман, как прилежный ученик, повсюду ссылается на научный авторитет Буля. Как и следовало ожидать, для обоснования своей позиции Боман ис­пользует также пространные критические замечания Грдлички по поводу работы Флорентино Амегино. Тем не ме­нее Боман, несмотря на его негативное отношение к вопросу, сам того не желая, предоставил одно из наилучших доказа­тельств присутствия человека на территории современной Аргентины во времена плиоцена.
Боман подозревал, что музейный коллекционер Лоренцо Пароди (Lorenzo Parodi), работавший вместе с Карлосом Аме­гино, совершил мошенничество. Но у него не было доказа­тельств этого. По этому поводу сам Боман сказал: «У меня нет права высказывать подозрения в его адрес, потому что о нем хорошо отзывался Карлос Амегино, заявивший мне, что таких честных и надежных людей найти непросто».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122