Аршак нырнул влево, кривой переулок вывел его к рынку.
Прилавки ломились от фруктов и овощей, такого изобилия он еще не
видел даже у себя в Ереване. А вот мясной ряд: туши, обернутые в
марлю, свисали рядами, и тут же мясницкие топоры, воткнутые в толстые,
обитые железными обручами колоды. Сбоку распахнули широкие двери
магазинчики, а в центре базарной площади прямо на пыльном грунте
возвышались горы арбузов, дынь и всего-всего-всего...
Людей не было. Это пугало Аршака, несколько раз он судорожно
оглядывался, пытался заглянуть в окна. Никого!
Только на рынке Аршак понял, как он голоден. Взяв с прилавка
огромную желто-красную грушу и внутренне готовый к истошному крику
"Держи вора!", он впился зубами в сочную мякоть.
Потом он бодро прошелся по фруктовому ряду и перепробовал все. А
когда, сыто отдуваясь, размышлял над аккуратной горкой фиников - есть
или не есть, над прилавком вдруг поднялась голова и спросила:
- Не наелся еще?
Аршак вскрикнул и отскочил. Но это был не Кошкодав-Ракоед.
Вылезший из-под прилавка человек был без усов и вообще лыс до блеска,
не худ и выглядел добродушно. Глаза, правда, у него тоже с тухлинкой,
но мало ли какие у кого глаза.
- Как ты сюда попал, бедный мальчик? - участливо спросил лысый.
Аршак шмыгнул носом и поведал незнакомцу о некоторых своих
злоключениях в подвалах и на берегу.
- Ай-ай-ай, - незнакомец погладил Аршака по голове. - Как тебя
прокрутило! Так ты говоришь - Кошкодав-Ракоед? Так ты его прозвал? -
Лысый рассмеялся.
- Ага. Меня Аршак зовут. А вас как, извините, называть? - спрсил
Аршак.
Лысый задумался. Подвигал куцыми бровями, пожевал губу.
- Ты хороший мальчик, но никогда, ни при каких обстоятельствах и
никого здесь не спрашивай о таких вещах. Потом я тебе все объясню. Да
и что такое имя - дым и тлен! Назови себя так - одно, этак - другое. А
в итоге все равно тебя могильный червь точит, как бы ни назвал себя ты
или как бы ни прозвали тебя люди.
Аршак пропустил мимо ушей эту сентенцию.
- Скажите, куда я попал, что это за место?
- А почему ты должен был куда-то попасть? - удивился Лысый. - Ты
далеко направлялся?
- Ну... Это же не Москва?
- Кто тебе сказал?
- А вот же - море! - растерялся Аршак.
- Море, - согласился Аршак. - Плохо знаешь географию своей
страны. Ты ничего не слыхал про Московское море?
- Так это не море, а водохранилище, - догадался Аршак.
- Море тоже водохранилище, - резонно заметил Лысый. Только
загажено круче.
Аршак ему поверил. Его не смущало обилие фруктов и овощей, он
никогда еще не бывал на тоскливых московских рынках, и опрятные старые
домики, уместные разве что в Прибалтике, тоже не смущали - мало ли на
какую окраину могло занести.
- Тут девочка татуированная бегала... - начал было он, но
собеседник развеял остатки сомнения.
- Э, милый, - безнадежно махнул рукой Лысый, - ты еще в
пешеходной зоне не был, там и не такое увидишь! Молодежь у нас
особенная, ох, особенная! Однако, - он посмотрел на тень, - карнавал
скоро.
- Карнавал?
- Ну, называй как хочешь: карнавал, праздник страны, города,
улицы, квартиры, туалета... Праздник всегда праздник, кто бы его не
выдумал, где бы ты при этом не находился и чтобы ни имел с собой. Вот,
приблизительно, так.
Все постепенно утрамбовывалось на свои места. Аршак начал снова
обретать утраченную было реальность окружающего мира, а когда открыл
рот, чтобы спросить, как дойти до ближайшей станции метро, Лысый
окончательно выбрался из-за фруктового прилавка - и мальчик запнулся.
Одет был Лысый в немыслимую заплатанную мешковину, а на ногах
красовались огромные болотные сапоги. Если он косил под хиппи, то
весьма лажово, и сомнения снова вернулись.
- Вот что, - сказал Лысый, - пока не началось пошли ко мне.
- Куда? - насторожился Аршак.
- В школу. Я, понимаешь, тут немного учитель. Пошли, здесь рядом,
неподалеку...

ШКОЛА

Школа оказалась приземистым длинным бараком, и если бы не вывеска
"Среднеобразовательная школа имени профессионально-технического
обучения", то Аршак не рискнул бы войти.
Внутри, к его удивлению, оказалось вполне прилично. Чистые
дощатые полы, стены оклеены веселыми обоями, парты. Парты его
восхитили, давно он их не видел. У него в классе столы, стулья, а тут
могучие устройства на двоих, с откидными крышками, с жесткими прямыми
спинками, из толстых досок, в которых ножом и бритвой можно вырезать
любые барельефы. Настоящие старые парты он видел только однажды, на
свалке.
В таком длинном классе ему еще не доводилось бывать. Четыре ряда
парт тянулись и исчезали в глубине помещения. Окон не было, свет шел
от круглых неярких плафонов.
На стенах висели картины. Аршак подошел к ним.
- Посмотри, это интересно, - сказал Лысый, роясь в бумагах на
учительском столе.
Над картинами был прибит большой транспарант с надписью:"
Творчество юных - карнавалу!"
Картины Аршаку не понравились - скучные! Школьницы и школьники за
партами, румяные, в глазах идиотский блеск, а вот маленькая девочка с
бантом и в белом передничке, чем-то похожая на ту, что встретилась на
пляже, бежит с воздушным шаром навстречу матери, а мать, присела,
раскинув руки. А вот школьники на уборке урожая, среди злаков и
плодов, одна картина называлась "Первый учитель": первый учитель -
копия лысого, гладит по головке все ту же девочку с бантом. Нарисовано
было неплохо, тщательно. Аршак тихо позавидовал. В детстве он рисовал,
одну картину даже выставили в галерее детского творчества, а потом не
то разучился, не то захвалили и расхотелось.
Одну из картин он случайно зацепил плечом, протискиваясь между
партами и стеной. Картина сорвалась. Аршак виновато глянул на Лысого,
тот не обратил внимания. Когда Аршак поднял картину и снова повесил,
то обнаружил, что картина изменилась: теперь на ней был весьма
натуралистично изображен клубок змей, душащих друг друга.
Заметив тыльную сторону рамки, он понял, что повесил картину
неправильно, обратной стороной, и змеи нарисованы как раз на обороте
картона.
Аршак закусил губу и перевернул соседнюю картину. И там
совершенно другое. Большой красивый дом, балконы в цветах, люди на
балконах, а верхние этажи запачканы чем-то омерзительным; маленькие
люди на балконах в страхе смотрят вверх, а к ним ползут языки черной
жижи. Название картины было выведено бисерным почерком: "Грязь валится
с небес".
Изнанка картины с "Первым учителем" оказалась неожиданной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24