Откуда-то появилась и решимость осуществить все это. Вскоре она перебралась в Боудли.
И была здесь счастлива. Обрела душевный покой. Здесь она снова почувствовала, что жить стоит.
Ну что же, решила Кэтрин, значит, придется проделать все это еще раз - иного выбора у нее нет.
Выбравшись из постели, она выпустила Тоби погулять. Затем умылась, оделась, причесалась и развела огонь. Заставила себя немного поесть и принялась печь кексы, чтобы взять их с собой, - во второй половине дня Кэтрин собиралась навестить трех стариков. Жизнь должна продолжаться. Сегодня она не останется дома. Эти старики привыкли, что Кэтрин навещает их раз в неделю, что всегда приносит кексы и книгу и читает им. Нельзя их огорчать.
В самом деле, ничего же не изменилось.
В дверь постучали, и Кэтрин вздохнула. Она вытерла передником руки и попыталась уговорить Тоби, чтобы тот прекратил лаять, - пес бросился в прихожую и выражал свое неудовольствие, сидя перед входной дверью.
Если это он, подумала Кэтрин, она захлопнет перед ним дверь: пусть идет своей дорогой.
Оказалось, явился лакей из Боудли-Хауса, тот, который обычно объявлял о посещении миссис Адамс. Кэтрин сняла передник, сложила его и приготовилась выйти к калитке. Визит хозяйки поместья - этого ей менее всего хотелось нынешним утром. Кэтрин тяжко вздохнула.
Миссис Адамс же совершила нечто небывалое: она выбралась из экипажа с помощью кучера. Кэтрин осталась стоять в дверях.
- Тише, Тоби, - сказала она.
Но пес по-прежнему ворчал.
Миссис Адамс не задержалась в дверях. Даже не взглянув на Кэтрин, она прошла прямо в гостиную. Кэтрин снова вздохнула и закрыла дверь.
- Доброе утро, - сказала она, заходя в гостиную. И тут же подумала о том, что уже, наверное, полдень. - Ах, Тоби, да замолчи же.
- Уберите вон эту собаку! - потребовала миссис Адамс.
Тон гостьи показался Кэтрин оскорбительным - ведь она у себя дома, как и Тоби. Впрочем, пес действительно мешал. Она подвела терьера к задней двери, и тот выскочил в сад, мгновенно забыв о своем неудовольствии.
Миссис Адамс стояла посреди гостиной и смотрела на дверь.
- Потаскуха! - выпалила она, когда Кэтрин вернулась. Кэтрин невольно вздрогнула. Сердце у нее неприятно забилось, в голове загудело; она надеялась, что это не предвестники обморока. Вскинув подбородок, она взглянула на гостью.
- Что вы сказали? - переспросила она с невозмутимым видом.
- Неужели к вашим порокам следует прибавить еще и глухоту? - осведомилась гостья. - Вы прекрасно слышали, что я сказала, миссис Уинтерс. Вы потаскуха и шлюха! И уберетесь из этого дома к концу следующей недели. И из деревни - также. Слишком долго вас здесь терпели. Вам отныне нет места среди порядочных людей. Надеюсь, я выразилась ясно?
Значит, их видели. Кто-то заметил, как они вместе вышли из дома. Он обнимал ее, прикрыв своим плащом. Кэтрин лихорадочно искала объяснений. Однако в голову совершенно ничего не приходило. Но и малодушно молчать она не собиралась.
- Не совсем ясно, - проговорила Кэтрин, сама удивляясь своему спокойствию. - В чем именно меня обвиняют?
Глаза Клариссы сузились.
- Я не намерена вести с вами долгие беседы. Скажу все сразу. Лорда Роули видели покидающим этот дом - неосвещенный дом - прошедшей ночью. Я же в течение двух недель наблюдала за вашим вызывающим поведением в его присутствии.
- Понятно, - кивнула Кэтрин. Ей казалось, что она как бы раздвоилась. Одна Кэтрин, потрясенная, утратила способность мыслить. Другая же рассуждала вполне здраво и сохраняла спокойствие. - А виконта Роули вы тоже выгнали из вашего дома и из деревни, не так ли?
Грудь миссис Адамс поднялась, ноздри расширились.
- Миссис Уинтерс, - отчеканила она, - да вы просто бесстыдница! У вас есть неделя, чтобы покинуть этот дом и эти места. Будьте благодарны за такую снисходительность. Не доводите меня до крайности. Если к концу следующей недели вы не уберетесь отсюда, можете ожидать посещения констебля и встречу с мировым судьей. Отойдите от двери. Я не желаю прикасаться к вам, выходя из вашего дома.
Кэтрин повернулась и направилась к задней двери. Хотя Тобп и сидел там, дожидаясь, когда его впустят, она не позволила ему войти. Кэтрин вышла в сад и закрыла за собой дверь. Тоби вскочил, отчаянно завилял хвостом и очень обрадовался, потому что хозяйка медленно зашагала по лужайке, направляясь к ручью.
Она старалась ни о чем не думать. Старалась ничего не чувствовать.
Но не думать и не чувствовать - конечно, это невозможно.
Его заметили ночью. Заметили, как он выходил из ее дома. И кто бы это ни был, он тут же сделал соответствующие выводы. Выводы, весьма недалекие от истины. Ее назвали шлюхой и потаскухой.
Не в первый раз.
Как же могло случиться, что это повторилось? Ведь она так старалась…
За прошедшие пять лет ей удалось убедить себя: в том, что случилось с ней тогда, не ее вина, виноват кто-то другой. Но наверное, это все же ее вина. И теперь виновата только она. Должно быть, в ней от рождения заложено что-то порочное.
Ей ведено уехать. Из этого коттеджа и из этой деревни. Придется. Через неделю.
Внезапно, уже у самой воды, она опустилась на колени и судорожно вцепилась в высокую траву. Вцепилась так, словно боялась, что вот-вот лишится чувств.
Она широко раскрыла рот. Она задыхалась.
Она не может уехать. Но это было одним из условий…
Что ей делать?
Куда ей деваться?
Она станет бездомной.
О Боже, о Боже! Склонив голову, Кэтрин отчаянно пыталась молиться. Но кроме слов “О Боже”, ничего не могла произнести.
О Боже!
И все же ей каким-то образом удалось заставить себя отправиться с визитами в то утро. Если она останется дома, думала Кэтрин, то, конечно, сойдет с ума.
- Мистер Кларквелл неважно себя чувствует, - заявила его невестка, приоткрыв дверь; лицо ее пылало, глаза смотрели куда угодно, только не в глаза Кэтрин. - Он в таком состоянии, что не может принимать гостей.
У Саймонсов никто не отозвался на стук, хотя белье, висевшее на веревке, и дым, поднимавшийся из трубы, свидетельствовали о том, что в доме кто-то есть. Кроме того, старая миссис Саймонс никогда не выходит из дома.
От третьей попытки Кэтрин отказалась и вернулась домой. У нее не было сил, чтобы погулять с Тоби, хотя он и поглядывал на хозяйку с надеждой, когда та вошла в дом.
У нее не было сил даже для того, чтобы поставить на огонь котелок. Опустившись в кресло, она сидела, предаваясь грустным раздумьям.
Знают. Все знают. Или думают, что знают. Возвращаясь домой, она встретилась с двумя знакомыми мужчинами. Оба отвернулись.
В дверь постучали.
Кэтрин по-прежнему сидела, прикрыв глаза. Может, визитер - кто бы он ни был - уйдет? Конечно, это не друг. Потому что друзей у нее, наверное, не осталось. Если же это он… Но вряд ли он придет сегодня, когда уже все всем известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
И была здесь счастлива. Обрела душевный покой. Здесь она снова почувствовала, что жить стоит.
Ну что же, решила Кэтрин, значит, придется проделать все это еще раз - иного выбора у нее нет.
Выбравшись из постели, она выпустила Тоби погулять. Затем умылась, оделась, причесалась и развела огонь. Заставила себя немного поесть и принялась печь кексы, чтобы взять их с собой, - во второй половине дня Кэтрин собиралась навестить трех стариков. Жизнь должна продолжаться. Сегодня она не останется дома. Эти старики привыкли, что Кэтрин навещает их раз в неделю, что всегда приносит кексы и книгу и читает им. Нельзя их огорчать.
В самом деле, ничего же не изменилось.
В дверь постучали, и Кэтрин вздохнула. Она вытерла передником руки и попыталась уговорить Тоби, чтобы тот прекратил лаять, - пес бросился в прихожую и выражал свое неудовольствие, сидя перед входной дверью.
Если это он, подумала Кэтрин, она захлопнет перед ним дверь: пусть идет своей дорогой.
Оказалось, явился лакей из Боудли-Хауса, тот, который обычно объявлял о посещении миссис Адамс. Кэтрин сняла передник, сложила его и приготовилась выйти к калитке. Визит хозяйки поместья - этого ей менее всего хотелось нынешним утром. Кэтрин тяжко вздохнула.
Миссис Адамс же совершила нечто небывалое: она выбралась из экипажа с помощью кучера. Кэтрин осталась стоять в дверях.
- Тише, Тоби, - сказала она.
Но пес по-прежнему ворчал.
Миссис Адамс не задержалась в дверях. Даже не взглянув на Кэтрин, она прошла прямо в гостиную. Кэтрин снова вздохнула и закрыла дверь.
- Доброе утро, - сказала она, заходя в гостиную. И тут же подумала о том, что уже, наверное, полдень. - Ах, Тоби, да замолчи же.
- Уберите вон эту собаку! - потребовала миссис Адамс.
Тон гостьи показался Кэтрин оскорбительным - ведь она у себя дома, как и Тоби. Впрочем, пес действительно мешал. Она подвела терьера к задней двери, и тот выскочил в сад, мгновенно забыв о своем неудовольствии.
Миссис Адамс стояла посреди гостиной и смотрела на дверь.
- Потаскуха! - выпалила она, когда Кэтрин вернулась. Кэтрин невольно вздрогнула. Сердце у нее неприятно забилось, в голове загудело; она надеялась, что это не предвестники обморока. Вскинув подбородок, она взглянула на гостью.
- Что вы сказали? - переспросила она с невозмутимым видом.
- Неужели к вашим порокам следует прибавить еще и глухоту? - осведомилась гостья. - Вы прекрасно слышали, что я сказала, миссис Уинтерс. Вы потаскуха и шлюха! И уберетесь из этого дома к концу следующей недели. И из деревни - также. Слишком долго вас здесь терпели. Вам отныне нет места среди порядочных людей. Надеюсь, я выразилась ясно?
Значит, их видели. Кто-то заметил, как они вместе вышли из дома. Он обнимал ее, прикрыв своим плащом. Кэтрин лихорадочно искала объяснений. Однако в голову совершенно ничего не приходило. Но и малодушно молчать она не собиралась.
- Не совсем ясно, - проговорила Кэтрин, сама удивляясь своему спокойствию. - В чем именно меня обвиняют?
Глаза Клариссы сузились.
- Я не намерена вести с вами долгие беседы. Скажу все сразу. Лорда Роули видели покидающим этот дом - неосвещенный дом - прошедшей ночью. Я же в течение двух недель наблюдала за вашим вызывающим поведением в его присутствии.
- Понятно, - кивнула Кэтрин. Ей казалось, что она как бы раздвоилась. Одна Кэтрин, потрясенная, утратила способность мыслить. Другая же рассуждала вполне здраво и сохраняла спокойствие. - А виконта Роули вы тоже выгнали из вашего дома и из деревни, не так ли?
Грудь миссис Адамс поднялась, ноздри расширились.
- Миссис Уинтерс, - отчеканила она, - да вы просто бесстыдница! У вас есть неделя, чтобы покинуть этот дом и эти места. Будьте благодарны за такую снисходительность. Не доводите меня до крайности. Если к концу следующей недели вы не уберетесь отсюда, можете ожидать посещения констебля и встречу с мировым судьей. Отойдите от двери. Я не желаю прикасаться к вам, выходя из вашего дома.
Кэтрин повернулась и направилась к задней двери. Хотя Тобп и сидел там, дожидаясь, когда его впустят, она не позволила ему войти. Кэтрин вышла в сад и закрыла за собой дверь. Тоби вскочил, отчаянно завилял хвостом и очень обрадовался, потому что хозяйка медленно зашагала по лужайке, направляясь к ручью.
Она старалась ни о чем не думать. Старалась ничего не чувствовать.
Но не думать и не чувствовать - конечно, это невозможно.
Его заметили ночью. Заметили, как он выходил из ее дома. И кто бы это ни был, он тут же сделал соответствующие выводы. Выводы, весьма недалекие от истины. Ее назвали шлюхой и потаскухой.
Не в первый раз.
Как же могло случиться, что это повторилось? Ведь она так старалась…
За прошедшие пять лет ей удалось убедить себя: в том, что случилось с ней тогда, не ее вина, виноват кто-то другой. Но наверное, это все же ее вина. И теперь виновата только она. Должно быть, в ней от рождения заложено что-то порочное.
Ей ведено уехать. Из этого коттеджа и из этой деревни. Придется. Через неделю.
Внезапно, уже у самой воды, она опустилась на колени и судорожно вцепилась в высокую траву. Вцепилась так, словно боялась, что вот-вот лишится чувств.
Она широко раскрыла рот. Она задыхалась.
Она не может уехать. Но это было одним из условий…
Что ей делать?
Куда ей деваться?
Она станет бездомной.
О Боже, о Боже! Склонив голову, Кэтрин отчаянно пыталась молиться. Но кроме слов “О Боже”, ничего не могла произнести.
О Боже!
И все же ей каким-то образом удалось заставить себя отправиться с визитами в то утро. Если она останется дома, думала Кэтрин, то, конечно, сойдет с ума.
- Мистер Кларквелл неважно себя чувствует, - заявила его невестка, приоткрыв дверь; лицо ее пылало, глаза смотрели куда угодно, только не в глаза Кэтрин. - Он в таком состоянии, что не может принимать гостей.
У Саймонсов никто не отозвался на стук, хотя белье, висевшее на веревке, и дым, поднимавшийся из трубы, свидетельствовали о том, что в доме кто-то есть. Кроме того, старая миссис Саймонс никогда не выходит из дома.
От третьей попытки Кэтрин отказалась и вернулась домой. У нее не было сил, чтобы погулять с Тоби, хотя он и поглядывал на хозяйку с надеждой, когда та вошла в дом.
У нее не было сил даже для того, чтобы поставить на огонь котелок. Опустившись в кресло, она сидела, предаваясь грустным раздумьям.
Знают. Все знают. Или думают, что знают. Возвращаясь домой, она встретилась с двумя знакомыми мужчинами. Оба отвернулись.
В дверь постучали.
Кэтрин по-прежнему сидела, прикрыв глаза. Может, визитер - кто бы он ни был - уйдет? Конечно, это не друг. Потому что друзей у нее, наверное, не осталось. Если же это он… Но вряд ли он придет сегодня, когда уже все всем известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77