— Тебе пришлось так долго ждать меня в трактире, Джастин, — сказала она, — но я безумно рада, что ты все-таки дождался. Это была твоя идея? Если бы ты меня не дождался, мне пришлось бы терпеть общество герцога Бьюкасла всю дорогу в Скофилд.
— А я-то думал, что ты теперь будешь смотреть на него, как на рыцаря в сверкающих доспехах. — Джастин рассмеялся.
— Никогда еще я не чувствовала себя столь унизительно, — призналась Кристина. — Если бы он остался дома и не был свидетелем этого ужасного происшествия, все было бы не так уж плохо. Он ни разу не изобразил на лице даже подобия улыбки и не выжал из себя ни одного утешительного слова. Я не против того, чтобы надо мной смеялись в подобной ситуации, возможно, я бы сама посмеялась, окажись на моем месте кто-нибудь другой. Герцог повел себя как истинный джентльмен, и я благодарна ему за скорость, с какой он действовал. Но при этом он облил меня с ног до головы презрением и заставил почувствовать дождевым червем. Жаль, что я в самом деле не смогла уменьшиться до таких размеров. Тогда я могла бы завернуться в пострадавшее платье и ускользнуть в дом викария, сохранив остатки собственного достоинства.
— Видела бы ты себя, Крисси. — Джастин еле сдерживал смех.
— Благодарю покорно, у меня хорошо развито воображение, — фыркнула Кристина и сама расхохоталась.
«Боже мой, — думала она, — Боже мой!» Сам герцог стоял перед ней и мрачно смотрел ей в глаза, закрывая ее, полуобнаженную, от любопытных взглядов гостей. Она буквально дрожала от ощущения его близости, но, к счастью, сумела скрыть свои чувства под маской смущения и бесплодными попытками привести в порядок платье. От герцога исходил мускусный аромат дорогого одеколона, и она чувствовала тепло его тела, как будто стояла рядом с пылающим камином.
Хорошо, что Джастин не догадался, что она на самом деле испытывала. Некоторые вещи надо скрывать даже от самых близких друзей. Неразумно и недостойно уважения так реагировать на близость мужчины, которого ты терпеть не можешь.
Когда они вернулись домой, Кристине захотелось подняться наверх в свою каморку. Честно говоря, она готова была сквозь землю провалиться, если бы представилась такая возможность, но молодые леди, принимавшие участие в прогулке и наблюдавшие за унизительным спектаклем, не собирались так просто отпускать ее.
— Ни за какие деньги я бы не стала выставлять себя на посмешище, — презрительно проговорила леди Сара, когда Кристина оказалась в Желтой гостиной в компании остальных дам.
— И если вы считаете, что выиграли, мисс Деррик, — надменно добавила Мириам Данстан, — то вы ошибаетесь. С того момента, как мы пришли в трактир, и до того, как там появились вы с герцогом Бьюкаслом, прошло пятьдесят минут — я специально засекла время по часам над входом. Кроме того, все это время вы находились в компании викария, его жены и детей, а не наедине с герцогом.
Снова это проклятое пари!
— Рада, что сегодня мне не придется вручать тебе приз, Кристина, — сухо добавила Одри, — а то пока еще никто не сдал ни гинеи.
— Миссис Деррик нуждается в сочувствии, — проворковала Харриетт Кинг, хотя в ее голосе не было ни капли этого самого сочувствия. — Полагаю, жене викария пришлось извлечь это платье из кучи старых тряпок.
— Зато заплатка на подоле сделана очень аккуратно, Харриетт, — медово-сладким голоском добавила леди Сара, — и ее почти незаметно.
— И все же следует признать, — вмешалась Ровена Сиддингс, — та сцена в церковном дворе была поистине умилительной. Никогда в жизни я так не веселилась. Жаль, что вы не видели, какое у вас было лицо, когда вы приземлились, миссис Деррик. — Она заливисто рассмеялась, и все остальные леди, за исключением мисс Кинг и леди Сары, присоединились к ней.
Кристина, которой нечем было заняться — не ввязываться же, в самом деле, в глупую ссору, — последовала их примеру, уже в который раз за сегодняшний день, хотя смеяться над собой ей уже порядком поднадоело.
Далее беседа переключилась на оживленное обсуждение способов выиграть пари, а потом дамы старшего возраста, не присутствовавшие на прогулке, узнали о том, что произошло в церкви, — это было бы, конечно, чудо вселенского масштаба, если бы все удалось скрыть. С леди Моубери проблем не возникло: она просто предложила Кристине сесть рядом с ней в гостиной перед ужином и рассказать свою версию происшествия, что та и сделала, значительно приукрасив правду.
Леди Чизолм и миссис Кинг избегали разговоров на эту тему и держались подальше от Кристины, как будто опасаясь, что ее поведение может быть заразно и что не успеют они оглянуться, как уже будут вовсю летать с деревьев, оставляя платья позади себя.
Гермиона уселась рядом с Кристиной, леди Моубери наконец переключила свое внимание на кого-то другого. Бэзил встал перед дамами. Это было первый раз за все время их пребывания в Скофилде, когда они открыто подошли и заговорили с Кристиной.
— Полагаю, мы ждали слишком многого, надеялись, что хотя бы в течение двух недель ты будешь вести себя прилично, — тихим скорбным голосом проговорила Гермиона.
— А ведь даже первая неделя еще не подошла к концу, — сухо добавил Бэзил.
— У тебя совсем не осталось уважения к памяти моего шурина? — дрожащим голосом осведомилась Гермиона. — А как насчет уважения к нам?
— Из всех людей ты заставила именно Бьюкасла прийти тебе на помощь, — прошипел Бэзил. — Не знаю, почему я удивился, когда услышал о происшествии.
— Что он подумает о нас? — Гермиона поднесла к губам носовой платок, сохраняя на лице выражение глубокого отчаяния.
— Осмелюсь предположить, — Кристина почувствовала, как щеки заливает краска, — что он думает о вас то же, что думал вчера и позавчера. Это я упала в его глазах. Но поскольку мне особо неоткуда было падать, вряд ли он стал думать обо мне хуже, чем раньше. Во всяком случае, хуже спать теперь я не буду.
Это, конечно, была самая большая глупость из всех, что она сказала и сделала за сегодняшний день. На самом деле Кристина не на шутку расстроилась. Инцидент, о котором они говорили, был весьма неприятен, но сам по себе он не мог лишить ее сна и аппетита. Непрекращающаяся враждебность со стороны золовки и зятя — совсем другое дело. Когда-то их связывали добрые отношения. Она им нравилась, а Гермиона даже, может быть, любила ее. И Кристина хорошо относилась к родственникам мужа. Она изо всех сил пыталась стать частью их мира, и в течение первых нескольких лет замужества ей это удавалось. Она старалась быть Оскару хорошей женой, потому что любила его. Но потом все разрушилось, и эти люди превратились в ее врагов. После смерти Оскара они отказались даже выслушать ее, точнее, выслушали, но не поверили ни единому слову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87