И она снова засмеялась.
– Пора, моя баронесса, – строго произнес он, – показать всем, на что мы способны.
Джаспер успел заметить, что среди зрителей присутствует леди Форестер и даже – надо же! – Сет Рейберн, как всегда недовольный. Вряд ли он с благодушием отнесется к человеку, который сначала целует свою жену на глазах у толпы гостей, а потом вместе с ней участвует в забеге.
– На старт! – прокричал рабочий – кажется, это Хетчер, не так ли? – Внимание!
Раздался громкий выстрел.
Шарлотта и Мертон с воплями повалились на землю. Маргарет и Флетчер, кажется, наконец-то сообразили, что им придется держаться друг за друга, если они тоже не хотят выбыть из состязаний.
– Раз, – скомандовал Джаспер, и каким-то чудом их связанные ноги передвинулись вперед.
– Два. – Их свободные ноги тоже передвинулись.
– Раз.
Кэтрин смеялась.
Большинство пар попадало на землю после второго шага. Оставшиеся на ногах вскоре оказались далеко позади Джаспера и Кэтрин, которые, подбадриваемые зрителями, быстро приближались к финишу.
Неожиданно Джаспер сообразил, что приз в этом забеге – три гинеи. Для него эта сумма ничто, особенно если учесть, что именно он выделил эти деньги для призового фонда. А вот для Тома Лейси, одного из его рабочих, это огромная сумма. Том и его жена – за них громко болеют трое из их пятерых детей, четвертый ребенок, посасывая большой палец, расширенными глазами наблюдает за родителями, пятый же спокойно лежит на руках у старшего, – отставали от них с Кэтрин всего на несколько шагов.
– Два, – скомандовал Джаспер, и они передвинули свободные ноги. – Два… ой, я хотел сказать раз.
Но Кэтрин уже замешкалась, а сам Джаспер по инерции устремился вперед, и они повалились на землю в трех шагах от финишной черты.
– После два идет раз! – закричала Кэтрин.
– Ничего подобного! – возразил Джаспер. – Кто тебе доверил учить детей? После два идет три!
Лежа на земле, они от души хохотали, а Том и его жена тем временем доскакали до финиша, преследуемые Маргарет и Флетчером.
Зрители громко аплодировали барону и его жене, которые снова стали центром всеобщего внимания. Джаспер и Кэтрин кое-как поднялись на ноги и доковыляли до финиша четвертыми из десяти. Неплохо. Мертону и Шарлотте, которые то и дело падали, удалось отойти от старта всего футов на шесть.
Лицо леди Форестер было пунцовым от негодования. И она, глупая женщина, что-то непрерывно втолковывала Рейберну, который хмурился и был мрачнее тучи. Джаспер не слышал, что она говорит. Странно, а вот ответы дядюшки были слышны.
– Прунелла, – пробурчал он, – ты не распознала бы незатейливое развлечение, даже если бы оно подкралось к тебе сзади и тяпнуло за задницу.
– Мы бы победили, – сказала Кэтрин, отдышавшись после смеха. Она смотрела на Тома, который подхватил свою жену на руки и закружил. Вокруг них радостно прыгали дети. – Но я рада, что мы не победили. Ты же сделал это специально, да?
– Я? – наигранно удивился Джаспер. – Специально проиграл состязание? Да ты фантазерка!
– Нет, – возразила Кэтрин. – И я на твоей стороне, Джаспер Финли. На твоей.
Кто бы знал, что она хочет этим сказать. Джаспер наклонился, чтобы развязать ноги, и быстро провел рукой у Кэтрин под коленкой.
– Ой, прости! – тут же извинился он.
– Лгун.
– Три гинеи, жена, – тем временем радовался Том. – Целых три гинеи.
Надо же, думал Джаспер, а он еще жаловался, что богатство и высокое положение ограничивают свободу человека.
– Мне пора судить конкурс выпечки, – сообщил он.
– А мне – вышивки, – сказала Кэтрин. – Пойдем вместе.
И они направились к нижней террасе. По дороге обнаружилось, что люди, которые всю первую половину дня держались от них на почтительном расстоянии, вдруг стали шутить с ними, делиться своими впечатлениями о прекрасно проведенном времени. То и дело слышались просьбы сделать праздник ежегодным.
Близился вечер. Состязания в беге закончились, все лучники отстрелялись, все победители конкурсов получили свои призы. Никто не остался голодным – гости ели либо у фуршетных столов, либо располагались со своими тарелками в партерном саду на специально расстеленных на траве пледах. Из всех увеселительных мероприятий, кроме бала, остались только состязания в грязевом пруду.
И они станут гвоздем программы, неожиданно поняла Кэтрин. Все соберутся смотреть, как мужчины сначала будут бороться в грязи, а потом разделятся на команды и будут перетягивать канат. Кое-кто из участников соревнований уже успел снять с себя нарядную одежду и переоделся во что-нибудь попроще.
– Стивен, – обратилась к брату стоявшая на верхней террасе Кэтрин, когда тот подошел к ней и обнял за плечи, – надеюсь, ты не будешь участвовать в перетягивании каната?
– Буду, естественно, – заявил он. – Я записался в команду победителей, так что бояться нечего.
Кэтрин ткнула его кулачком в грудь.
– Тебе пойдет на пользу, – сказала она, – если ты окажешься в проигравшей команде.
Стивен лишь ухмыльнулся в ответ, и Кэтрин вдруг догадалась, что большинство участников тайно надеются, что окажутся на проигравшей стороне.
– Тебе весело? – спросила Кэтрин.
За последние две недели у нее практически не было возможности поговорить с братом.
– Очень, – ответил Стивен, крепче прижимая ее к себе. – Вы, Кейт, отлично потрудились над всем этим. – Он обвел вокруг себя свободной рукой. – Ты счастлива?
– Да, – кивнула Кэтрин.
Стивен внимательно посмотрел ей в глаза.
– К черту! – Он усмехнулся. – А я не мог дождаться, когда смогу сломать ему нос.
Кэтрин положила голову ему на плечо.
– А как ты? – спросила она. – Ты почти не отходишь от Шарлотты.
Стивен помолчал, прежде чем ответить, и Кэтрин устремила на него удивленный взгляд.
– Видишь ли, Кейт, – наконец заговорил он, – есть определенные проблемы в том, чтобы быть Мертоном. Особенно сейчас, когда я почти достиг совершеннолетия. Ведь я стал достойной партией, не так ли? Я вижу, как джентльмены вроде меня намеренно избегают дам из страха, что на них наденут кандалы. Но дело в том, что мне нравятся дамы. Мне нравится мисс Рейберн.
– Но ты ее не любишь, – предположила Кэтрин.
– Кейт, – сказал Стивен, – мне двадцать. Ей семнадцать… уже восемнадцать.
– Но ты думаешь, что она любит тебя? – спросила Кэтрин.
– Не знаю, – пожал плечами Стивен. – Сомневаюсь. Она отличная девчонка, думаю, я нравлюсь ей в той же степени, что и она мне. Но я вдруг понял, что надо соблюдать осторожность и не допускать, чтобы какая-то барышня приняла дружбу за ухаживание. Мне бы очень не хотелось разбить чье-нибудь сердце. В том числе и сердце мисс Рейберн, хотя сомневаюсь, что она испытывает ко мне нежные чувства. Вероятно, с моей стороны было бы самодовольством считать, будто такая возможность существует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79