Первые полтора месяца своего добровольного изгнания он провел, переезжая с места на место и любуясь красотами Востока. Он был в Непале и Кашмире, охотился в Афганистане, провел некоторое время в Таиланде.
Покидая Лондон, Джонатан позаботился о том, чтобы взять рекомендательные письма от своих друзей из финансового мира. Так что уже через несколько дней после вселения в отель «Мандарин», он начал заводить знакомства.
К концу второй недели он успел провести множество встреч с банкирами, бизнесменами, землевладельцами, хозяевами строительных компаний и даже с воротилами подпольного бизнеса.
Впрочем, с этими сомнительными типами Джонатан решил все-таки не иметь дела.
Особенно его заинтересовали двое – англичанин и китаец. Независимо друг от друга, и каждый преследуя собственные цели, они решили помочь Джонатану начать дело. Помощь их оказалась неоценимой. Англичанин Мартин Истон был агентом по продаже недвижимости. Китаец Ван Чин Чу – весьма уважаемым банкиром. Оба пользовались немалым влиянием в своих кругах, но свел их вместе именно Джонатан.
Ровно через месяц после приземления в аэропорту Кай Так Джонатан открыл собственное дело. С помощью своих новых друзей он нашел небольшое, но симпатичное помещение в самом центре города, набрал скромный штат: секретарша-англичанка и двое китайцев – и зарегистрировал компанию «Янус и Янус холдингз лимитед». В римской мифологии двуликий Янус был богом входов и выходов, дверей и всякого начала. Джонатан нарочно – тьфу-тьфу-тьфу! – выбрал это название, полагая, что в данных обстоятельствах оно вполне уместно.
И действительно, с самого начала в Гонконге ему сопутствовала удача, и вот уже больше десяти лет не оставляла его.
Это поразительное везение, а также поддержка и наставления двух влиятельных друзей обеспечили Джонатану истинное процветание. Надо, впрочем, признать, что в Гонконг он попал на редкость вовремя.
Получилось так, что, когда Джонатан появился в этом городе, резко поднялись в цене земля и строительные материалы. А поскольку в недвижимости Джонатан разбирался, он сразу понял, что звезды ему благоприятствуют. Достаточно проницательный, чтобы увидеть открывающиеся возможности, он ринулся в бизнес с азартом и чутьем игрока, стремящегося не упустить свой шанс. Нужна была, конечно, к смелость, ибо на карту было поставлено почти все: и собственное состояние, и деньги, вложенные в «Янус и Янус» Мартином Истоном и Ван Чин Чу.
За первые шесть месяцев он получил немалую прибыль, а когда год спустя в Гонконге начался настоящий земельный и строительный бум, он оказался в очень выгодной ситуации. Индекс Ханг Сенг на Гонконгской торговой бирже неожиданно подскочил, и Джонатан этим сразу же воспользовался, начав повсюду лихорадочно вкладывать деньги.
Оба его опекуна, по-прежнему не оставлявшие его своими заботами, через несколько месяцев – независимо друг от друга – посоветовали ему быть осмотрительнее. В течение следующих двух лет Джонатан еще занимался разного рода сделками, но уже к началу 1973 года резко сократил объем биржевых операций. Ван Чин Чу, который держал ухо востро и был в курсе всего, призвал его к еще большей осторожности, и Джонатан разумно решил, что надо неукоснительно следовать его советам.
Так или иначе, но к этому времени Джонатан уже сделал немалые деньги. Пора было превращать сверхприбыль в нормальное личное состояние, теперь он мог ни на кого не оглядываться. В начале восьмидесятых он стал уже силой, с которой считались не только в Гонконге, но и в деловом мире всего Дальнего Востока. На счете у него было немало миллионов, он владел небоскребом, где размещалась его компания, роскошным домом, несколькими автомобилями и конюшней чистокровных рысаков, которые участвовали в самых престижных бегах Гонконга.
Несколько лет назад он расстался с Мартином Истоном, который решил отойти от дел и перебраться в Швейцарию, но с Ван Чин Чу он поддерживал самые тесные отношения до самой смерти последнего, случившейся два месяца назад. Место китайца занял его сын, Тони Чу, получивший образование в Америке, так что сотрудничество Джонатана с банком успешно развивалось. Его личным вложениям в другие предприятия ничего не грозило, а «Янус и Янус» стоял прочно, как скала.
Помимо удачного бизнеса, Джонатан мог похвастать своим местом в обществе. Он был одним из завидных женихов в Гонконге. Многие желали заполучить его в мужья, но никому не удалось даже чуть-чуть приблизиться к цели.
Джонатан нередко сам испытывал смущение из-за своей разборчивости, спрашивая себя, не слишком ли он привередлив, не слишком ли многого хочет от женщины, которая могла бы стать его женой. Может, такой вообще не существует на свете. И все же переменить себя он не мог.
«Совершенство». Джонатану неожиданно вспомнилось слово, которое употребила Сьюзен Соррел, характеризуя женщину, ради него приглашенную сегодня на прием.
– Эта девушка как раз для тебя, милый, – убежденно говорила Сьюзен. – Она божественна. Она – само совершенство.
Джонатан засмеялся и попробовал выудить у Сьюзен подробности, но та уклонилась, заметив лишь:
– Нет, нет, сейчас я тебе ничего не скажу. Даже имени не назову. Имей терпение – сам все увидишь.
Теперь ждать осталось недолго.
Отступив немного от вделанного в шкаф зеркала, Джонатан бросил на себя последний взгляд. Он чуть потуже завязал галстук, поправил платок в нагрудном кармане смокинга и провел пальцами по манжетам.
В свои тридцать пять лет Джонатан поразительно походил на деда, Артура Эйнсли, второго мужа Эммы. Он унаследовал от него светлые волосы, цвет кожи, прозрачные глаза и на редкость правильные, точеные черты лица. Подобно Артуру, он был высок, строен и всем своим видом напоминал типичного англичанина. Сегодня он выглядел прекрасно. Годы не сказались на его наружности, и он знал это.
Но внешность совершенно не соответствовала его натуре, которая за последние годы тоже ничуть не изменилась. Джонатан был все так же изворотлив и коварен и, несмотря на бесспорное процветание, ни на миг не забывал о своем изгнании из «Харт Энтерпрайзиз». Иное дело, что он умел скрывать свой истинный характер за внешним фасадом, который являл собой сочетание природной вкрадчивости и непроницаемости, усиленных общением с китайцами, и безупречных светских манер.
Джонатан посмотрел на часы. Было почти семь. Пора двигаться. Через полчаса он будет у Сьюзен и встретится наконец с той загадочной дамой, о которой она говорила.
Сбегая по лестнице, Джонатан улыбался. Он надеялся, что Сьюзен не преувеличивает, и он действительно увидит совершенство. Но если и нет, ничего страшного. В конце концов он может встретиться с ней, а дальше будет видно, что из этого выйдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Покидая Лондон, Джонатан позаботился о том, чтобы взять рекомендательные письма от своих друзей из финансового мира. Так что уже через несколько дней после вселения в отель «Мандарин», он начал заводить знакомства.
К концу второй недели он успел провести множество встреч с банкирами, бизнесменами, землевладельцами, хозяевами строительных компаний и даже с воротилами подпольного бизнеса.
Впрочем, с этими сомнительными типами Джонатан решил все-таки не иметь дела.
Особенно его заинтересовали двое – англичанин и китаец. Независимо друг от друга, и каждый преследуя собственные цели, они решили помочь Джонатану начать дело. Помощь их оказалась неоценимой. Англичанин Мартин Истон был агентом по продаже недвижимости. Китаец Ван Чин Чу – весьма уважаемым банкиром. Оба пользовались немалым влиянием в своих кругах, но свел их вместе именно Джонатан.
Ровно через месяц после приземления в аэропорту Кай Так Джонатан открыл собственное дело. С помощью своих новых друзей он нашел небольшое, но симпатичное помещение в самом центре города, набрал скромный штат: секретарша-англичанка и двое китайцев – и зарегистрировал компанию «Янус и Янус холдингз лимитед». В римской мифологии двуликий Янус был богом входов и выходов, дверей и всякого начала. Джонатан нарочно – тьфу-тьфу-тьфу! – выбрал это название, полагая, что в данных обстоятельствах оно вполне уместно.
И действительно, с самого начала в Гонконге ему сопутствовала удача, и вот уже больше десяти лет не оставляла его.
Это поразительное везение, а также поддержка и наставления двух влиятельных друзей обеспечили Джонатану истинное процветание. Надо, впрочем, признать, что в Гонконг он попал на редкость вовремя.
Получилось так, что, когда Джонатан появился в этом городе, резко поднялись в цене земля и строительные материалы. А поскольку в недвижимости Джонатан разбирался, он сразу понял, что звезды ему благоприятствуют. Достаточно проницательный, чтобы увидеть открывающиеся возможности, он ринулся в бизнес с азартом и чутьем игрока, стремящегося не упустить свой шанс. Нужна была, конечно, к смелость, ибо на карту было поставлено почти все: и собственное состояние, и деньги, вложенные в «Янус и Янус» Мартином Истоном и Ван Чин Чу.
За первые шесть месяцев он получил немалую прибыль, а когда год спустя в Гонконге начался настоящий земельный и строительный бум, он оказался в очень выгодной ситуации. Индекс Ханг Сенг на Гонконгской торговой бирже неожиданно подскочил, и Джонатан этим сразу же воспользовался, начав повсюду лихорадочно вкладывать деньги.
Оба его опекуна, по-прежнему не оставлявшие его своими заботами, через несколько месяцев – независимо друг от друга – посоветовали ему быть осмотрительнее. В течение следующих двух лет Джонатан еще занимался разного рода сделками, но уже к началу 1973 года резко сократил объем биржевых операций. Ван Чин Чу, который держал ухо востро и был в курсе всего, призвал его к еще большей осторожности, и Джонатан разумно решил, что надо неукоснительно следовать его советам.
Так или иначе, но к этому времени Джонатан уже сделал немалые деньги. Пора было превращать сверхприбыль в нормальное личное состояние, теперь он мог ни на кого не оглядываться. В начале восьмидесятых он стал уже силой, с которой считались не только в Гонконге, но и в деловом мире всего Дальнего Востока. На счете у него было немало миллионов, он владел небоскребом, где размещалась его компания, роскошным домом, несколькими автомобилями и конюшней чистокровных рысаков, которые участвовали в самых престижных бегах Гонконга.
Несколько лет назад он расстался с Мартином Истоном, который решил отойти от дел и перебраться в Швейцарию, но с Ван Чин Чу он поддерживал самые тесные отношения до самой смерти последнего, случившейся два месяца назад. Место китайца занял его сын, Тони Чу, получивший образование в Америке, так что сотрудничество Джонатана с банком успешно развивалось. Его личным вложениям в другие предприятия ничего не грозило, а «Янус и Янус» стоял прочно, как скала.
Помимо удачного бизнеса, Джонатан мог похвастать своим местом в обществе. Он был одним из завидных женихов в Гонконге. Многие желали заполучить его в мужья, но никому не удалось даже чуть-чуть приблизиться к цели.
Джонатан нередко сам испытывал смущение из-за своей разборчивости, спрашивая себя, не слишком ли он привередлив, не слишком ли многого хочет от женщины, которая могла бы стать его женой. Может, такой вообще не существует на свете. И все же переменить себя он не мог.
«Совершенство». Джонатану неожиданно вспомнилось слово, которое употребила Сьюзен Соррел, характеризуя женщину, ради него приглашенную сегодня на прием.
– Эта девушка как раз для тебя, милый, – убежденно говорила Сьюзен. – Она божественна. Она – само совершенство.
Джонатан засмеялся и попробовал выудить у Сьюзен подробности, но та уклонилась, заметив лишь:
– Нет, нет, сейчас я тебе ничего не скажу. Даже имени не назову. Имей терпение – сам все увидишь.
Теперь ждать осталось недолго.
Отступив немного от вделанного в шкаф зеркала, Джонатан бросил на себя последний взгляд. Он чуть потуже завязал галстук, поправил платок в нагрудном кармане смокинга и провел пальцами по манжетам.
В свои тридцать пять лет Джонатан поразительно походил на деда, Артура Эйнсли, второго мужа Эммы. Он унаследовал от него светлые волосы, цвет кожи, прозрачные глаза и на редкость правильные, точеные черты лица. Подобно Артуру, он был высок, строен и всем своим видом напоминал типичного англичанина. Сегодня он выглядел прекрасно. Годы не сказались на его наружности, и он знал это.
Но внешность совершенно не соответствовала его натуре, которая за последние годы тоже ничуть не изменилась. Джонатан был все так же изворотлив и коварен и, несмотря на бесспорное процветание, ни на миг не забывал о своем изгнании из «Харт Энтерпрайзиз». Иное дело, что он умел скрывать свой истинный характер за внешним фасадом, который являл собой сочетание природной вкрадчивости и непроницаемости, усиленных общением с китайцами, и безупречных светских манер.
Джонатан посмотрел на часы. Было почти семь. Пора двигаться. Через полчаса он будет у Сьюзен и встретится наконец с той загадочной дамой, о которой она говорила.
Сбегая по лестнице, Джонатан улыбался. Он надеялся, что Сьюзен не преувеличивает, и он действительно увидит совершенство. Но если и нет, ничего страшного. В конце концов он может встретиться с ней, а дальше будет видно, что из этого выйдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111