Иначе он никогда не оправится от этого удара». Я прекрасно понимаю, что она имеет в виду. И, конечно, она права.
Присев на диван, Дэзи порылась в сумочке, нашла платок и вытерла глаза. Взглянув на Шейна, стоявшего у камина, она добавила:
– Может, напрасно мы отговорили Полу прилететь на похороны.
– Нет, Дэзи, не напрасно! Слишком тяжелая дорога ради трех-четырех дней. Филип сам сказал это. Ведь это он настоял, чтобы Пола осталась в Англии.
– Но она могла бы помочь ему. Ведь они всегда были так близки, сам знаешь.
– Может быть, – согласился Шейн, понижая голос. – Хотя я не думаю, чтобы даже ее присутствие помогло ему оправиться от шока. Уж больно все неожиданно произошло. Ведь только неделю назад Мэдди была здорова, ждала ребенка. У них все так прекрасно складывалось, они любили друг друга. И вдруг такой удар. Как в солнечное сплетение, исподтишка. Но Филип оправится. Ему просто придется оправиться. Другого выхода нет. Надо только дать ему время.
– Ну, не знаю, – с сомнением протянула Дэзи. – Он ведь боготворил Мэдди.
– Это правда. – В гостиную вошел Джейсон. Он уселся рядом с Дэзи и продолжил: – И он еще долго не будет находить себе места. Но Шейн прав, дорогая, Филип оправится. В конце концов, он оправится. Со всеми так происходит.
– Да, – прошептала Дэзи, вспоминая Дэвида. Джейсон обнял жену за плечи.
– Ну-ну, дорогая, постарайся успокоиться.
– Легко сказать. – Она посмотрела на Шейна. – А куда, ты думаешь, он отправился?
– Скорее всего, полетел в Сидней. Он, как подстреленное животное, хочет зализать раны в одиночку.
– У Филипа огромное дело, и ему всегда была свойственна предельная ответственность, – снова вступил в разговор Джейсон. – Вот увидишь, уже в понедельник, как обычно, он встанет на капитанский мостик и, насколько я его знаю, уйдет с головой в работу.
– Работа его и спасет, – быстро заметил Шейн. – Она будет как противоядие – точь-в-точь, как когда погиб Дэвид. А уж позднее придет выздоровление, само собой.
– Что ж, остается только надеяться, что он и впрямь справится с бедой и вернется к жизни, – сказала Дэзи. Она обеспокоенно перевела взгляд с мужа на Шейна. – Филип бывает таким странным. Он для многих так и остался загадкой. И я не исключение. – Дэзи вздохнула, как всхлипнула. – Бедная Мэдди, я так любила ее. Да разве я одна. Но мне она была, как младшая дочь. И зачем она умерла? – Дэзи покачала головой и, не давая мужчинам перебить себя, закончила: – Всегда так бывает – уходят лучшие. Хоть это несправедливо, нечестно… – Голос у нее пресекся. По щекам потекли слезы.
Джейсон крепко обнял ее.
– Ну-ну, дорогая, – негромко проговорил он, стараясь успокоить жену. Больше ему нечего было сказать. К тому же он знал, что в таких случаях словами делу не поможешь.
Сделав над собой усилие, Дэзи выпрямилась и вытерла слезы. На лице у нее появилось решительное выражение. Она постаралась придать голосу как можно большую твердость.
– Нам надо по-настоящему собраться с силами, чтобы помочь Филипу одолеть беду.
– Он знает, что мы всегда рядом, – сказал Шейн, с трудом выжимая улыбку. – Будем мужественны.
– Да-да. – Дэзи повернулась к Джейсону. – А где отец Райан?
– Он в библиотеке, с Тимом, его женой и другими. Миссис Кар поит их кофе с пирогом, а для желающих есть кое-что и покрепче.
– Ну как же мы себя ведем! Мы ведь должны быть с ними, – Дэзи вскочила. – Раз Филипа нет, мы будем за него. – С этими словами она поспешила к двери.
Джейсон с Шейном двинулись за ней. Как бы Шейн ни подбадривал Дэзи, в душе он очень беспокоился за Филипа. Он не мог дождаться понедельника, ему не терпелось вернуться в Сидней, оказаться рядом с другом. В эти дни следовало быть поближе к нему.
Никто не знал, куда Филип отправился после похорон Мэдди.
Когда в тот же день, вечером, Шейн позвонил ему домой в Поинт-Пайпер, миссис Орденс сказала, что он здесь не появлялся. По словам Хосе, слуги-филиппинца, его не было и в Башне Макгилла.
Так оно было в действительности или слуги подчинялись приказу, Шейн не знал; да и не старался узнать, понимая, что если Филип хочет укрыться за домашними стенами, никто ему в этом не помешает. В упрямстве он мог поспорить с Полой. Это была семейная черта, доставшаяся в наследство от Эммы Харт. Тем не менее в понедельник, ровно в половине восьмого, Филип, как всегда, появился в своем офисе в Башне с Барри и Мэгги.
В облике его была такая сосредоточенность, такая ледяная отчужденность, что они не решились высказать слова сочувствия.
Как Джейсон и предсказывал, Филип яростно набросился на дела. Каждый новый рабочий день был длиннее предыдущего. Он редко поднимался в свой пентхаус раньше девяти-половины десятого, и тогда слуга-филиппинец подавал ему легкий ужин. Затем Филип удалялся в спальню, а наутро, в шесть часов, поднимался и в семь тридцать был у себя в кабинете, изо дня в день соблюдая это жесткое расписание. Со светской жизнью было покончено, он общался только со служащими, избегая всех, кто не был связан с ним делами, не делая исключения даже для матери и Шейна, с которыми всегда был так близок. Поведение его начало не на шутку их тревожить, но изменить что-либо они были бессильны.
Барри Грейвз, который на протяжении всего рабочего дня находился рядом с Филипом, ждал, когда же тот заговорит о Мэдди, о ее смерти, о ребенке. Но тщетно. По его словам, Филип с течением времени только все больше замыкался в себе. Внутри у него полыхал огонь, и Барри не сомневался, что вскоре он так или иначе прорвется наружу.
В конце концов, не выдержав, Барри позвонил Дэзи домой и завел длинный разговор о Филипе, состояние которого все больше беспокоило его.
Повесив трубку, Дэзи тут же позвонила Шейну, который как раз вернулся из двухдневной поездки в Мельбурн и Аделаиду по гостиничным делам.
– Сегодня мне нужно быть в городе, Шейн. Собственно, я уже выезжаю. Можно заскочить к тебе на минутку?
– Ну конечно, – ответил тот, взглянув на настольные часы. Было пять минут четвертого. – Заезжайте через часок, дорогая. Попьем чаю, поболтаем.
– Спасибо, дорогой.
Ровно в четыре секретарша проводила Дэзи в кабинет Шейна в отеле «Сидней-О'Нил». Шейн поднялся и, обогнув стол, направился к теще. Поцеловав ее в щеку, он отклонился и внимательно посмотрел на нее.
– Дэзи, вы как всегда, чудесно выглядите. Но боль вас гложет, – серьезно добавил он. – И это понятно.
Он проводил Дэзи к дивану рядом со стеклянной стеной, через которую открывался вид на залив.
Дэзи промолчала.
Они уселись рядом. Она потянулась, взяла его за руку, посмотрела прямо в лицо. Дэзи знала Шейна с детства, с рождения и любила, как родного сына.
После некоторой паузы она сказала:
– Шейн, ты всегда был мне настоящим другом, не говоря уже о том, что ты замечательный зять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Присев на диван, Дэзи порылась в сумочке, нашла платок и вытерла глаза. Взглянув на Шейна, стоявшего у камина, она добавила:
– Может, напрасно мы отговорили Полу прилететь на похороны.
– Нет, Дэзи, не напрасно! Слишком тяжелая дорога ради трех-четырех дней. Филип сам сказал это. Ведь это он настоял, чтобы Пола осталась в Англии.
– Но она могла бы помочь ему. Ведь они всегда были так близки, сам знаешь.
– Может быть, – согласился Шейн, понижая голос. – Хотя я не думаю, чтобы даже ее присутствие помогло ему оправиться от шока. Уж больно все неожиданно произошло. Ведь только неделю назад Мэдди была здорова, ждала ребенка. У них все так прекрасно складывалось, они любили друг друга. И вдруг такой удар. Как в солнечное сплетение, исподтишка. Но Филип оправится. Ему просто придется оправиться. Другого выхода нет. Надо только дать ему время.
– Ну, не знаю, – с сомнением протянула Дэзи. – Он ведь боготворил Мэдди.
– Это правда. – В гостиную вошел Джейсон. Он уселся рядом с Дэзи и продолжил: – И он еще долго не будет находить себе места. Но Шейн прав, дорогая, Филип оправится. В конце концов, он оправится. Со всеми так происходит.
– Да, – прошептала Дэзи, вспоминая Дэвида. Джейсон обнял жену за плечи.
– Ну-ну, дорогая, постарайся успокоиться.
– Легко сказать. – Она посмотрела на Шейна. – А куда, ты думаешь, он отправился?
– Скорее всего, полетел в Сидней. Он, как подстреленное животное, хочет зализать раны в одиночку.
– У Филипа огромное дело, и ему всегда была свойственна предельная ответственность, – снова вступил в разговор Джейсон. – Вот увидишь, уже в понедельник, как обычно, он встанет на капитанский мостик и, насколько я его знаю, уйдет с головой в работу.
– Работа его и спасет, – быстро заметил Шейн. – Она будет как противоядие – точь-в-точь, как когда погиб Дэвид. А уж позднее придет выздоровление, само собой.
– Что ж, остается только надеяться, что он и впрямь справится с бедой и вернется к жизни, – сказала Дэзи. Она обеспокоенно перевела взгляд с мужа на Шейна. – Филип бывает таким странным. Он для многих так и остался загадкой. И я не исключение. – Дэзи вздохнула, как всхлипнула. – Бедная Мэдди, я так любила ее. Да разве я одна. Но мне она была, как младшая дочь. И зачем она умерла? – Дэзи покачала головой и, не давая мужчинам перебить себя, закончила: – Всегда так бывает – уходят лучшие. Хоть это несправедливо, нечестно… – Голос у нее пресекся. По щекам потекли слезы.
Джейсон крепко обнял ее.
– Ну-ну, дорогая, – негромко проговорил он, стараясь успокоить жену. Больше ему нечего было сказать. К тому же он знал, что в таких случаях словами делу не поможешь.
Сделав над собой усилие, Дэзи выпрямилась и вытерла слезы. На лице у нее появилось решительное выражение. Она постаралась придать голосу как можно большую твердость.
– Нам надо по-настоящему собраться с силами, чтобы помочь Филипу одолеть беду.
– Он знает, что мы всегда рядом, – сказал Шейн, с трудом выжимая улыбку. – Будем мужественны.
– Да-да. – Дэзи повернулась к Джейсону. – А где отец Райан?
– Он в библиотеке, с Тимом, его женой и другими. Миссис Кар поит их кофе с пирогом, а для желающих есть кое-что и покрепче.
– Ну как же мы себя ведем! Мы ведь должны быть с ними, – Дэзи вскочила. – Раз Филипа нет, мы будем за него. – С этими словами она поспешила к двери.
Джейсон с Шейном двинулись за ней. Как бы Шейн ни подбадривал Дэзи, в душе он очень беспокоился за Филипа. Он не мог дождаться понедельника, ему не терпелось вернуться в Сидней, оказаться рядом с другом. В эти дни следовало быть поближе к нему.
Никто не знал, куда Филип отправился после похорон Мэдди.
Когда в тот же день, вечером, Шейн позвонил ему домой в Поинт-Пайпер, миссис Орденс сказала, что он здесь не появлялся. По словам Хосе, слуги-филиппинца, его не было и в Башне Макгилла.
Так оно было в действительности или слуги подчинялись приказу, Шейн не знал; да и не старался узнать, понимая, что если Филип хочет укрыться за домашними стенами, никто ему в этом не помешает. В упрямстве он мог поспорить с Полой. Это была семейная черта, доставшаяся в наследство от Эммы Харт. Тем не менее в понедельник, ровно в половине восьмого, Филип, как всегда, появился в своем офисе в Башне с Барри и Мэгги.
В облике его была такая сосредоточенность, такая ледяная отчужденность, что они не решились высказать слова сочувствия.
Как Джейсон и предсказывал, Филип яростно набросился на дела. Каждый новый рабочий день был длиннее предыдущего. Он редко поднимался в свой пентхаус раньше девяти-половины десятого, и тогда слуга-филиппинец подавал ему легкий ужин. Затем Филип удалялся в спальню, а наутро, в шесть часов, поднимался и в семь тридцать был у себя в кабинете, изо дня в день соблюдая это жесткое расписание. Со светской жизнью было покончено, он общался только со служащими, избегая всех, кто не был связан с ним делами, не делая исключения даже для матери и Шейна, с которыми всегда был так близок. Поведение его начало не на шутку их тревожить, но изменить что-либо они были бессильны.
Барри Грейвз, который на протяжении всего рабочего дня находился рядом с Филипом, ждал, когда же тот заговорит о Мэдди, о ее смерти, о ребенке. Но тщетно. По его словам, Филип с течением времени только все больше замыкался в себе. Внутри у него полыхал огонь, и Барри не сомневался, что вскоре он так или иначе прорвется наружу.
В конце концов, не выдержав, Барри позвонил Дэзи домой и завел длинный разговор о Филипе, состояние которого все больше беспокоило его.
Повесив трубку, Дэзи тут же позвонила Шейну, который как раз вернулся из двухдневной поездки в Мельбурн и Аделаиду по гостиничным делам.
– Сегодня мне нужно быть в городе, Шейн. Собственно, я уже выезжаю. Можно заскочить к тебе на минутку?
– Ну конечно, – ответил тот, взглянув на настольные часы. Было пять минут четвертого. – Заезжайте через часок, дорогая. Попьем чаю, поболтаем.
– Спасибо, дорогой.
Ровно в четыре секретарша проводила Дэзи в кабинет Шейна в отеле «Сидней-О'Нил». Шейн поднялся и, обогнув стол, направился к теще. Поцеловав ее в щеку, он отклонился и внимательно посмотрел на нее.
– Дэзи, вы как всегда, чудесно выглядите. Но боль вас гложет, – серьезно добавил он. – И это понятно.
Он проводил Дэзи к дивану рядом со стеклянной стеной, через которую открывался вид на залив.
Дэзи промолчала.
Они уселись рядом. Она потянулась, взяла его за руку, посмотрела прямо в лицо. Дэзи знала Шейна с детства, с рождения и любила, как родного сына.
После некоторой паузы она сказала:
– Шейн, ты всегда был мне настоящим другом, не говоря уже о том, что ты замечательный зять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111